По воскресеньям мама пела в церковном хоре, а папа помогал рассаживать прихожан. Пока мама с папой были заняты на службе, мы с братом сидели с нашими бабушками и дедушками на скамье. Я обычно сидела между моими бабушками. Меня наряжали в оборчатые платья с кружевной юбкой. Я была такой непоседой, что шоркала по полу своими туфельками Mary Jane, но меня старались чем-нибудь занять. Бабушка Доротея угощала меня желтой жвачкой Juicy Fruit, а бабушка Айлин давала мне зеленый карандаш из гольф-клуба Echo Hill, чтобы я порисовала на рекламной листовке. Дедушка Палмер меня смешил, а дедушка Билл нас иногда водил на бранч в кафе Furr.

Воскресенье за воскресеньем я сидела и предавалась своим мечтаниям, глядя в церковные витражные окна. Мечтала пройти через хвойные деревья, покачивающиеся на ветру. Но если я слишком баловалась и мешалась, папа тащил меня из церкви и усаживал в наш «Шевроле». Кожаные сиденья автомобиля летом сильно нагревались и были липкими. Папа немного ослаблял узел галстука, закатывал рукава и читал воскресное издание своего любимого журнала Eagle.

Мама качала головой и спрашивал: «Ты можешь хотя бы по воскресеньям вести себя как леди?»

Я просто отвечала: «Не-а».

Тогда папа говорил с гордостью: «Это мой сорванец».

Отец совершил три убийства после того, как я родилась. Даже сейчас у меня в голове не укладывается та жизнь и тот папа, которого я знала, и тот другой человек.

После своего ареста папа рассказывал, что он научился разделять две стороны своей личности – это был его метод разделения светлого и темного. С момента, когда правда нам открылась, я пыталась мыслями цепляться за того человека, которого я знала, за наши любимые места, но правда в том, что он продолжал причинять зло и разрушать чужие семьи и в то же время жить и заботиться о своей семье.

Апрель 1985 года

В апреле 1985 года отец убил Марин Хедж, вдову и чью-то бабушку. Она жила на нашей улице, мы с мамой часто здоровались с ней, когда шли к бабушке с дедушкой.

Миссис Хедж исчезла в грозовую ночь. Когда я узнала, что ее ищет полиция, то испугалась. Мне было шесть лет, и в ту ночь дома были только мы с мамой – откуда мне было знать, были ли мы в безопасности?

Через пять дней к нашему дому подошел полицейский. Он опрашивал людей в окрестности и заглянул задать пару вопросов маме. Мой страх стал еще острее, когда тело миссис Хедж нашли в сельской местности неделю спустя – ее задушили. Не помню, как я об этом узнала, будучи такой маленькой. Наверное, услышала обрывки новостей или разговоры взрослых. Папа тогда мне сказал: «Не бойся, мы в безопасности».

Несколько недель спустя после того, как нашли тело миссис Хедж, я лазила по соснам возле церкви. Мама тогда на меня накричала: «Спускайся, пока руку не сломала!»

Через пару минут, когда я бежала обратно в церковь, я упала и сломала руку. Папа сразу бросился ко мне, наложил шину и посадил меня на заднее сиденье нашего нового универсала Oldsmobile. Он отвез меня в больницу Уэсли, где меня прооперировали. У меня был сложный перелом локтя. Врачи собрали мои кости и наложили гипс. Из-за осложнения я провела в больнице еще пять дней. Мама все время оставалась рядом со мной.

Из-за того что травма была серьезной, я не смогла окончить первый класс, и мы не поехали в отпуск на остров Падре. Я очень расстроилась, что мы не поехали на пляж, и чувствовала, что папа тоже – он очень ждал этой поездки.

В моей голове все смешалось: шок от перелома, вина за то, что пришлось отменять наши планы, и страх из-за убийства нашей соседки. Только спустя тридцать лет я посмотрю в лицо тем событиям, попытаюсь осознать, какую травму они нанесли, и начну оправляться от всего этого.

Что я знаю, так это то, что мои кошмары начались примерно в это время. Когда мама слышала мои крики, она подбегала ко мне, садилась на край кровати и убаюкивала меня. Еще не до конца проснувшись, я часто с ней спорила, иногда очень настойчиво утверждала: «В доме плохой человек, он в моей комнате». Она меня успокаивала: «Тебе это снится, ты в безопасности, а теперь ложись спать». И я засыпала, потому что рядом была мама, а в коридоре стоял папа, который никогда никому не позволит нас обидеть.

Тем летом, из-за того что мы не поехали на пляж, моя мама с сестрой, тетей Шэрон, повели детей в аквапарк FantaSea в Уичито. Моей двоюродной сестре Мишель было девять, мне было семь – та еще картинка. Она спрыгнула с качелей и сломала оба запястья в то же время, что и я руку. В тот день мы стояли с ней под водопадом, обернув свои гипсы целлофановыми пакетами, обе с хвостиками. Мы наблюдали за тем, как наши светловолосые братья и сестры съезжали по водным горкам. Мы со старшей сестрой Мишель, Андреа, позже вспоминали и смеялись над тем, как наши мамы пытались устроить нам приключения.

После обеда мы с мамой пошли на рафтинг, и когда накатила волна, наш плот перевернулся, и я упала в воду. Когда я ушла под воду, мама смогла схватить меня за гипс и вытащить наверх. Спасатель был готов броситься в воду и спасти меня, но мама уже это сделала.

Август 1985 года

В 1985 году, после тридцати семи лет работы оператором электростанции в Kansas Gas & Electric, дедушка Билл вышел на пенсию, на прощание ему подарили золотые часы. Он повел всех детей на экскурсию по электростанции, и я до сих пор помню, как была поражена громадными размерами генераторов, с которыми он работал на протяжении многих лет. Бабушка Доротея вскоре тоже вышла на пенсию, проработав в Leeker’s двадцать пять лет. Мама проработала с бабушкой несколько лет на позиции бухгалтера, после чего ушла работать в магазин Snacks. Я любила ходить в их отделанный деревом офис, наблюдать за тем, как загибались длинные тонкие листы бумаги, пока мама с бабушкой постукивали по своим суммирующим машинкам.

После того как бабушка с дедушкой ушли на пенсию, мы с братом и мои двоюродные сестры, Лэйси и Сара, могли оставаться у них по несколько дней. Мы устраивали настоящий хаос, и тогда нас отправляли играть вниз, в отделанную деревом общую комнату, или же на улицу, где мы могли вовсю резвиться. Внизу мы играли в прятки, в отремонтированной части подвала было много мест, где можно спрятаться. На улице можно было спрятаться за садовыми принадлежностями в старом белом сарайчике, который пропах машинным маслом и грязью.

Вечерами мы с бабушкой смотрели старые черно-белые фильмы со стильно одетыми болтливыми героинями, которые разгадывали тайны. Еще мы играли в уно за обеденным столом, передавая друг другу попкорн и попивая колу. Дедушка обвинял нас, что мы прятали в рукавах карту «Возьми четыре», а мы трясли руками и говорили: «У нас все чисто». Он приподнимал одну бровь и посмеивался над нами.

Мы, девочки, похожие друг на друга, с одним цветом волос и глаз, часто спали в старой спальне наших отцов на широкой кровати бабушки и дедушки. Над кроватью висели фотографии папы и дядей, и мы хихикали над тем, как они выглядели раньше. Я засыпала под ласковые звуки ветра, дующего с заднего крыльца.

В феврале 1986 года мы с дедушкой Биллом, папой и Брайаном охотились за кометами, стоя на обочине дороги. Мы были одни из немногих, кому повезло увидеть кусочек кометы Галлея в морозный серовато-голубой рассвет. Она пролетела так быстро, что я даже не была уверена, увидели ли мы ее, но все согласились, что круглая, быстро несущаяся штука в небе была кометой Галлея. После того как она пролетела, выглянуло солнце, тогда дедушка сказал: «Это было что-то. Ну, кто проголодался?» Тогда он повел нас завтракать булочками в Grandy.

Август 1986 года

С папой всегда было весело пускаться в приключения: прыгать бочкой в бассейны, бежать по песчаным дюнам в грозу, кричать во все горло в парке аттракционов Space Mountain. Однако в августовский вечер 1986 года, когда мы были на отдыхе в Южной Каролине, папа будто сошел с ума.