И вот так Мицуя жил в этом пузыре тщательно скрываемой ото всех меланхолии, вплоть до вчерашнего вечера.

«Знаешь, Такемичи ведь вовсе мне не нравится на самом деле.»

Такаши едва не упал, услышав эти слова, да еще и в ситуации, когда совсем не ждал их. И они перевернули все у него внутри, сломали покорное принятие, с которым он признал безответность своих чувств. Юзуха зачем-то сказала это, когда он ни о чем ее не спрашивал. Значит, она хотела, чтобы он знал об этом. Ведь так? Значит, возможно, может быть, шанс у него все-таки был, и Такаши собирался за него бороться.

Но потом был ее рассказ о пережитой ночи в логове Кровавой Зари, и радостное удивление внутри него грубо вытеснили темнота, бессильная ярость и жажда убийства. Такаши не был жестоким от природы человеком, но жестокость отнюдь не была ему чужда. Он хорошо умел ею пользоваться. И от одной мысли о выродке, надругавшемся над девушкой, которая была для него бесценна, Такаши хотел разорвать его голыми руками. Бить его омерзительную рожу, пока не сползет кровавыми ошметками кожа — с лица Мацумото, и с его собственных кулаков. Одно воспоминание о мельком увиденном фото заставляло его жаждать крови. Если бы он знал об этом той ночью в церкви, очень могло случиться так, что Тайджу и впрямь не ушел бы оттуда живым. Мицуя сжег проклятую фотку, но не мог выжечь из своей крови ярость, от которой заходились в скрежете зубы. Хотел найти всех и каждого причастного к пережитому ею унижению и отомстить за нее, но…

Сама Юзуха хотела только одного: забыть произошедшее с ней и двигаться дальше. И Мицуя хотел помочь ей в этом. Юзуха хотела забыть, только вот Кровавая Заря, похоже, не собиралась так просто забывать о ней. Послание на двери было недвусмысленным тому подтверждением. И Такаши был намерен сделать все возможное и невозможное, чтобы добраться до них и сделать так, чтобы никто из этих выродков и пальцем больше не посмел коснуться девушки.

Ему нужно было многое переварить и обдумать, но для этого еще будет время.

Зевая, Такаши выпутался из-под теплого пледа и нашарил лежащий рядом на кофейном столике телефон. Было уже восемь утра — значит, скоро вернется с работы мать. На экране мигали два новых сообщения. Оба от Юзухи. Глаза Мицуи удивленно расширились, он все смотрел и смотрел, затаив дыхание, на эти мигающие на экране значки. Тихо выдохнув, он открыл первую смс, где она писала, что ушла домой в районе пяти утра. Но следующее сообщение заставило вновь прерваться его дыхание. Мицуя выпрямился на диване, снова и снова перечитывая короткий вопрос, чтобы точно убедиться, что понял его правильно. Юзуха спрашивала, свободен ли он этим вечером и не хочет ли прогуляться. Такаши прикусил пластырь на указательном пальце, по привычке стараясь заглушить растягивающую губы улыбку. Мог ли он надеяться, что вчера ему не показалось, и между ними действительно проскользнуло что-то новое, неназванное, яркое и теплое. Что эта искра заинтересованности, которую он с такой опаской и надеждой разглядел вчера в ее глазах, была там на самом деле.

Такаши мигом отправил ответ с согласием, отложил телефон и взволнованно взъерошил короткие волосы. Юзуха действительно хотела его увидеть, она сама написала об этом. Такаши откинулся на спинку дивана, запрокидывая назад голову, во весь рот улыбался в потолок и ему было плевать, насколько глупо он при этом выглядел. Он собирался воспользоваться предоставившимся ему шансом. И плевать на опасную территорию.

В чрезвычайно приподнятом настроении Такаши принял душ, затем растолкал девочек. Готовя им завтрак, еще несколько раз проверил телефон, надеясь на ответное сообщение. Но телефон молчал. Слегка переживая, что ведет себя слишком навязчиво, Мицуя все же набрал ее номер. Просто хотелось услышать ее голос, услышать подтверждение, что она не передумала, и действительно хочет встретиться вечером. Гудки закончились предложением от автоответчика оставить сообщение в голосовой почте. Такаши сбросил вызов. Что, если Юзуха и вправду передумала? Может, она специально не взяла трубку?

Приподнятое настроение понемногу стало сбавлять обороты. Без конца поглядывая на молчащий телефон, со все нарастающим внутри напряжением, Такаши накормил сестер и отправил их смотреть телевизор (был выходной день и в школу никому не было нужно). Зудящее предчувствие чего-то плохого осело тяжестью у основания его шеи. Почему же она не отвечает? Недолго думая, Мицуя принял спонтанное решение. Он просто возьмет и сходит к ним, привычно сделав Хаккая предлогом для визита, чтобы не выглядеть назойливым воздыхателем (впрочем, Такаши не отказался бы и впрямь расспросить друга о свидании и полюбоваться его пунцовыми ушами и смущенным заиканием). Тогда заодно он сможет узнать, как себя чувствует Юзуха и между делом уточнить, куда она хочет пойти вечером.

Натянув вчерашнюю кирпичную толстовку и повесив на шею наушники, Такаши велел сестрам дожидаться маму и вышел из дома. Шагая по улице, он машинально запустил плеер, и наушники на его шее неразборчиво зашумели песнями западной рок-группы, но он даже не слышал этих звуков, погруженный в свои мысли. Хмурясь, Такаши еще раз проверил телефон — новых сообщений по-прежнему не было. Его не покидало ощущение, что что-то случилось и от этого внутри все сжималось.

Мицуя как раз со вздохом убирал телефон в карман толстовки, когда носок его кроссовка столкнулся с каким-то предметом на земле. Рассеянно опустив взгляд, Такаши мигом остановился и похолодел. Прямо под его ногами лежал на тротуаре черный телефон Юзухи с брелком в виде игрушечной Сейлор Мун. Такаши поднял его, хмуро осмотрел. Плохое предчувствие усилилось, зашумело ударами крови в ушах. Стараясь не давать мыслям гнаться в направлении подступающей к нему легкой паники, Мицуя спрятал ее телефон в карман, и уже бегом припустил к их дому.

Юзуха могла просто выронить телефон. Верно? Не верно. Она всегда ответственно относилась к своим вещам и телефон уж точно не потеряла бы просто посреди улицы. Отрезвленный от своих утренних фантазий поселившейся в нем тревогой, теперь Мицуя думал обо всем, что произошло вчера вечером. Только уже не о своих глупых романтических метаниях, а о куда более серьезных проблемах. Следивший за ней незнакомец, похабное фото, беспардонно пришпиленное ножом к их двери, эмблема Кровавой Зари, рассказ Юзухи о пережитом насилии — все это вертелось сейчас безумным водоворотом в голове Такаши, складываясь в пугающий паззл и заставляя его ноги двигаться еще быстрее.

Через несколько минут запыхавшийся Мицуя уже стучал в дверь их дома. Для начала нужно было проверить, что Юзухи действительно нет дома. И после этого, после…

Хаккай распахнул дверь почти сразу же и Такаши чудом успел остановить кулак, едва не столкнувшийся с его лбом.

- Ну наконец-то, а то я уже… - Хаккай оборвал себя на полуслове и облегчение в его лице тут же сменилось удивлением и, наверное впервые, разочарованием при виде друга. - Таканчик?

- Юзуха пришла домой? - без лишних предисловий выдохнул Мицуя, стараясь выровнять дыхание.

- Нет. - брови Хаккая сошлись на переносице, лицо приняло встревоженное, почти испуганное выражение. От одного этого короткого слова сердце Мицуи ухнуло куда-то вниз. Хоть он и ожидал такого ответа, все равно где-то глубоко внутри теплилась робкая надежда, что Юзуха будет дома и все это окажется лишь его разыгравшимся воображением. - Ее не было всю… погоди, в смысле, «пришла домой»? Она что, была с тобой?

- Да, но она ушла домой около пяти утра, пока я спал.

В других обстоятельствах Хаккай точно не преминул бы насесть на него с целым вагоном неудобных вопросов о том, почему это его сестра провела всю ночь в его доме. Но обстоятельства не были другими.

- Она не возвращалась. - слегка подрагивающим голосом проговорил Хаккай, глядя на Такаши широко распахнутыми испуганными глазами.

- Я так и подумал, но решил убедиться. - Мицуя вынул из кармана ее телефон, показал другу. - Нашел его сейчас на тротуаре.