Девушка даже по фигуре не выглядит на свои пятнадцать лет. Скорее она похожа на одиннадцати-двенадцатилетнюю девочку. Тоненькая, как веточка, такая же гибкая и лёгкая. Она и двигается также — как ветерочек, бесшумно, легко и быстро, будто скользит не по полу, а чуть над ним, не касаясь его. Ростом она не доходит Реборну даже до плеч, а пистолет в её руке, тонкость которой не может скрыть даже металлическая перчатка, кажется огромным и абсолютно неуместным, неправильным.
Она совсем не походит на киллера, и её извечные маска и плащ здесь не помогают, а наоборот, только подчёркивают это. Как будто девочка-школьница решила очень оригинально вырядиться на маскарад, забыв, что родители за такой костюмчик совсем её не похвалят.
Реборн обомлело смотрит на девушку, не зная ни что сказать, ни что сделать. Как влюблённый подросток перед самой красивой девочкой школы. Он осознаёт это, но не может ничем самому себе помочь.
— Рада вас видеть. — говорит девушка шёпотом. Почему шёпотом? Это маскировка? Да, она всегда говорит шёпотом, но он — бывший Аркобалено, он никогда не причинит ей вреда. Или она так не считает? Он её видел, он может узнать её по голосу? Нет, такого не может быть! Тогда почему, почему ему нельзя услышать её голос?! Он наверняка прекрасен, он просто обязан быть нежнее всех звуков, которые Реборн когда-либо слышал! А если с её чудесным японским акцентом говорить вслух, то это будет звучать вдвойне прекраснее, каким бы её голос не был. — Проблем не возникло?
— Н-нет… — почему он заикается?! — Вы — Истинное Небо? — глупый вопрос, очень глупый, но он вырывается сам собой, незапланированно.
— Да. — как-то устало говорит девушка. — И вы ещё…
Реборн удивлён.
— Что — я ещё?
Закатное Небо поясняет:
— Вы тоже считаете себя чем-то обязанным мне.
— А я… Не должен?
— Я не принимала решение о том, рождаться ли мне на этом свете, какое пламя мне иметь. Никто не принимал.
Реборн много думал об этом. Тоже задавал этот вопрос самому себе, и в конце концов принял для себя, учитывая известную ему малую часть биографии девушки и своё собственное к этой биографии отношение, такой на него ответ:
— Истинному Небу чем-то обязаны все, по крайней мере, многие. Лично я обязан вам тем, что вы живы, а не попали до сих пор под шальную пулю или не пустили себе похожую в висок.
Девушка вздрагивает, довольно заметно, из чего Реборн заключает, что она действительно имеет веские причины это сделать, и желает этого, но не может. Возможно, из-за каких-то своих личных целей, до выполнения которых ей нельзя погибать, а возможно — просто из-за того, что она — Истинное Небо. И Реборну это очень не нравится. Ведь в первом случае она это сделает, как только исполнит своё желание, а во втором будет всю жизнь считать свою особенность проклятием. От таких мыслей становится страшно. Он ведь сам до сих пор жив из-за Луче, а потом остался из-за Арии.
— Предположим. — говорит она, как можно спокойнее. — Вы можете считать себя обязанным мне из-за этого. Но я всё равно не считаю вас таковым. Во-первых, потому, что благодарить за мою жизнь, опять же, стоит не меня, а во-вторых, я всё равно когда-нибудь умру, и наверняка не от старости.
— Я тоже. — отвечает мужчина. — Но вы прекрасно можете умереть и от старости, если перестанете быть киллером.
Девушка мрачно и устало спрашивает:
— И что же мне тогда делать?
— Если вы не можете этого сделать потому, что у вас проблемы, то я с удовольствием помогу вам. Я сделаю всё, о чём вы только меня попросите!
— Простите, но я не могу рассказать вам о моих проблемах.
— Я понимаю. — вздыхает киллер. — Но, пожалуйста, прошу вас, будьте осторожнее.
— Я не умру, пока не выполню своей миссии.
Это какой? Значит, у неё всё же есть цель, не дающая ей покончить с собой?
— Но, может, вам всё же нужна какая-нибудь помощь?
Девушка задумчиво повторяет:
— Помощь? Да, мне нужна помощь. Вы встречали когда-нибудь человека с такими параметрами пламени? — Закатное Небо протягивает ему детектор с сохранёнными цифрами.
Она искала человека. Скорее всего, именно это было её целью. Но Реборн не встречал такого иллюзиониста ни до, ни после встречи с ней. Хотя искал. На какое-то время он тоже стал одержим поисками. Чтобы, найдя, выдать его Закатному Небу в обмен на её лицо, имя и причины умереть. Он надеялся, узнав это всё, найти её и отговорить умирать.
Сейчас, когда он прилетел в Токио, он сразу отправился к лучшим из местных информаторов в надежде узнать, где Закатное Небо, а возможно даже и то, нашла ли она иллюзиониста и какая у неё семья. Естественно, зря он надеялся — ни про семью, ни тем более про иллюзиониста никому не было известно. А вот местонахождение девушки заставило великого киллера чуть ли не прыгать от счастья. Она получила от каких-то якудза задание охранять кого-то в Намимори. Как раз в этом городе!
Поэтому Реборн не стал задерживаться в Токио, как планировал. Он сразу, прямо-таки ещё ночью, отправился в Намимори.
====== Часть 10 ======
По дороге в школу к Тсунаёши пристроился один вакасю из Дисциплинарного Комитета. Девушка, как всегда, вежливо с ним поздоровалась и постаралась не обращать на него внимания. Странно, зачем Кёя их посылает? Ведь есть же Закатное Небо.
Когда девушка подошла к воротам школы, она увидела… Его. Саваду Нагарэ.
Парень нёсся по улице в одних трусах в цветочек, с пламенем во лбу. Да, пожалуй, лучшего доказательства присутствия в городе Реборна и его хамелеона не найти. О действии пули посмертной воли и о методах обучения Реборна в целом девушка слышала довольно много, хотя ни разу не видела. Весьма и весьма интересное зрелище.
Нагарэ пронёсся мимо Тсуны, мимо ошеломлённого Кёи и шокированных школьников. Тсунаёши немного злорадно подумала, что теперь его репутация и авторитет среди Пепельных Ладоней будут сильно подпорчены, но потом поняла, что сами Ладони скоро хорошо поймут, кто такой Реборн. Их было немного жаль, не все же они такое быдло. Реборна тоже — сама Тсуна плохо представляла, как на его месте разбиралась бы с быдлом, которого всё же была большая часть, и сделать которое людьми было уже, скорее всего, невозможно.
Парень тем временем на всех парах подлетел к Сасагаве Киоко. Эта девушка считалась самой красивой в школе, идолом для кучи парней, и поэтому совсем не удивительно, что Нагарэ подскочил к ней, сбив по дороге пару-тройку человек, остановился, схватил (как отметила про себя Тсуна, довольно грубо, синяк наверняка должен был остаться) её за плечо и заорал:
— Киоко-тян! Если ты мне не дашь добровольно, то я убью твоего брата, а ты всё равно станешь моей, но нежен я не буду!
Тсунаёши не особо любила Киоко-тян. Хотя девушка была очень доброй, но не может человек быть таким глупым и наивным, а ещё так часто менять парней. Но по-любому, её явно надо было спасать. Хоть как-то, пока действие пули не прекратится само собой, надо было задержать Нагарэ, а то мало ли что. Тсуна своего брата знала не очень хорошо, но думала, что ему в голову может взбрести утащить Киоко-тян куда-нибудь прямо сейчас, или хотя бы ударить. А Тсунаёши совсем не хотела, чтобы от её брата страдало ещё больше людей, чем уже страдает.
Девушка со всех ног побежала к брату, моля Ками-саму, лишь бы ей не споткнуться и не упасть, не добежав. И он её молитвам внял, хотя и не упустил шанса постебаться: девушка запнулась о камень где-то в шаге от цели, и, падая, схватилась за Нагарэ. Хоть тот и оттолкнул её, но она всё равно смогла каким-то чудом, ну, или каким-то Мукуро, удержать равновесие. И, не переводя духа, зашептала как можно громче, как только могла:
— Нии-сан, что с тобой?! Что случилось, что ты делаешь? Почему ты совсем не одет?! Тебе же, наверное, холодно, ещё раннее утро! А девушке надо признаваться совсем не так, тут цветы нужны, конфеты, красивый костюм… — как там себя ведут домашние дурочки, типа той же Киоко-тян, в подобных ситуациях?
