Личность говорившего вертелась в голове, но никак не вспоминалась. Это было что-то смутно знакомое, близкое. Тсунаёши как будто не понимала ответ, но не могла его сформулировать.

- Что с ней может быть не так? – Занервничал второй.

Тоже. Он был девушке знаком, явно знаком, но даже образа его в голове не возникало, Тсуна даже не могла его представить. И имя его не могла вспомнить, ни буквы, хотя, казалось бы, образ этого имени был совсем рядом.

- Понятия не имею. То ли она что-то новенькое в своём самоубийстве намутила, чего я её могу отследить, то ли я вообще ничего понять не могу. Бред какой-то.

Самоубийство? Она совершила самоубийство? Да вроде бы нет… А что было?

Девушка поняла, что не помнит, что было раньше.

Она совершила самоубийство? Может, она не помнит, потому что уже умерла? Чьи это тогда голоса?

- Очнулась… Тсунаёши. – На этот раз второй голос казался задумчивым. – Открой глаза.

Глаза? Что такое глаза?

А…

У неё есть глаза?

Да? Как она раньше об этом не подумала. Где у неё глаза?

А…

Девушка вспомнила и открыла глаза.

А, их зовут Мукуро и Бьякуран. А… но она же не совершала самоубийство!? А совершала она… Мукуро!

- О! – Воскликнули оба одновременно. – Тсунаёши.

- Бьякуран?! – Удивлённо вопросила Тсуна. Вообще-то важнее ей был Мукуро, но при Бьякуране она не хотела как-либо показывать наличие произошедшего конфликта. Если Мукуро ему не рассказал, конечно… – Мукуро? – Добавила она тут же, чтобы парень не подумал, что она на него, смешно даже подумать, обиделась, или, например, не хочет видеть, или игнорирует, или что ещё можно в данной ситуации подумать.

- Доброе утро. – Хмуро сказал Мукуро. – Что ты, за ногу тебя, дуру ненормальную, об стенку, творишь?!

Тсунаёши удивлённо заморгала и ничего не ответила.

– Тихо, тихо. – Сказал Бьякуран. – Ей плохо, разве ты не видишь?

Ей плохо? Как смешно. Как глупо. Такой, как она, не может быть плохо. Стоп, она что, подумала, что Бьякуран сказал глупость? Дура дерьмовая. И она опять портит ему жизнь… Им обоим.

- Просто плохо – это не причина суицида. Я как-то последнее время не замечал за ней… причин. По крайней мере, вчера вечером, когда мы с ней… в последний раз виделись.

- А может быть не просто плохо. – Вскинулся Бьякуран. – Может внезапно что-то случиться. А может, ты ничего не замечал, а оно было. Не всегда всё можно заметить, понимаешь? Не всегда подобное выражается в поведении.

- Но к самоубийству надо прийти. Надо долго-долго размышлять, решать и передумывать, мучиться выбором. Если у тебя есть желание сдохнуть, то ты перед этим десять раз подумаешь, десять раз полюбишь жизнь и десять раз разлюбишь. Взвесишь все факторы, может, передумаешь ещё.

- Тебе, может быть, и надо. – Жёстко сказал парень. Тсуна заметила, что зефира у него не было.

- Ну дура она последняя, если ей это не надо!

Ну да, дура. Только не поэтому.

- Сам ты идиот!

И Бьякуран туда же.

- Да что ты знаешь о самоубийстве? – В голосе Мукуро сквозило какое-то болезненное отчаянье.

- Многое. Поверь. – И безвечной улыбки у Бьякурана сейчас тоже не было. Как будто он её потерял.

Мукуро почти пристыженно не ответил.

Тсунаёши снова поняла, что сейчас заплачет. Держаться, держаться, держаться… Думать о том, что она до сих пор не знает, когда же она успела сдохнуть. Или почти сдохнуть. И всё же, она сдохла или не сдохла?

Вот, молодец.

Девушку поставили на ноги, и она с удивлением сообразила, что до этого лежала на руках у Бьякурана.

- Ты нам расскажешь, что у тебя случилось?

- А.. А что у меня случилось? – Задала Тсуна этот вопрос, желая то ли отвлечь, то ли отвлечься от… от того, что они знают про самоубийства.

- Ты совершила нормальное неосознанное иллюзионное самоубийство, то есть создала иллюзию, что тебя вообще нет. – Сказал парень, зачем-то придерживая её за плечи. – Мукуро и Торикабуто тебя… еле вытащили. Я понимаю, что ты могла не знать, что делаешь и просто захотеть, чтобы тебя не было, но что-то же заставило тебя это сделать.

Девушка замолчала. Да, действительно захотела. Неосознанное самоубийство… на самом деле, самое осознанное из возможных. То, на совершение которого не подействуют никакие внешние факторы.

- Ты сделала это осознанно, или просто нечаянно захотела? – Продолжал Бьякуран свой спокойный и мягкий допрос.

- Осознанно захотела. – Ответила девушка.

Она очень не хотела обсуждать эту тему, тем более, с Бьякураном. Но выбора как-то особо не было.

- Ясно. – Сказал он. – Вы не против, если я её у вас ненадолго позаимствую? – Спросил он у Мукуро.

А не у Тсунаёши. Впрочем, понятно, кто такое дерьмо спрашивать будет?.. Но ведь и кто такое дерьмо спасать будет…

А ведь она и Бьякурана очень обидела… хоть он и не знает, что это была она.

Дерьмо.

- Не против. – Ответил парень. – Я буду очень рад, если вы приведёте её в чувство.

Разве у дерьма есть чувства?..

Надо было ей действительно умереть.

- Пойдём. – Сказал парень и взял её за руку.

Девушка вяло подчинилась.

Он остановился и сказал:

- Нет, есть способ получше.

Широко улыбнулся и подхватил её на руки. Снова. Лучше бы она действительно умерла.

- Да, так действительно удобнее. – Сказал он.

====== Часть 48 ======

Бьякуран её привёл, вернее, принёс в такое нехитрое место, как свой собственный номер в гостинице. В «Сакуре». Тсунаёши сначала испугалась, что её появление в таком виде может показаться странным. Потом поняла, что Торикабуто (или Мукуро?) накрыл их иллюзией невидимости. Потом поняла, что только последняя дура в такой ситуации будет заботиться о внешнем оформлении.

Бьякуран усадил её на кровать и сказал:

- Торикабуто, можешь больше не держать иллюзию.

- Тут камеры стоят. – Тихо и печально предупредила девушка.

- Как так? – Шокировано вопросил парень.

- Это моя гостиница…

- А, специально для таких как мы? – Он усмехнулся. – Везде же ты успеешь, милая Тсунаёши.

Девушка лишь ещё ниже опустила голову.

- Чего волнуешься? Ты же ничего такого не сделала.

- Ага, не сделала…

- Всего лишь свою работу. – Подтвердил парень. – Хорошо. Торикабуто, оставь иллюзию, а сам… исчезни, пожалуйста, где-то часа на полтора.

Это… так можно обращаться с иллюзионистами? То есть, Торикабуто исчезнет, как она, и через полтора часа просто сам появится?

Торикабуто действительно исчез. Совсем исчез из этого мира.

- Что-то не так? – Спросил Бьякуран.

- Да нет, всё хорошо…

- Это прям очень видно. – Фыркнул он. – Будешь зефирку?

Ну да. Бьякуран без этого вопроса – не Бьякуран.

И на кой она ему сдалась?..

- Нет, спасибо.

- А чай?

- Нет, спасибо.

Ей правда не хотелось.

- Так, нет, это нехорошо. – Заявил парень. – Давай ты сейчас пару минут не будешь ни самоубиваться, ни ничего хотеть, ни ничего не хотеть, и подождёшь меня пару минут.

Тсуна ничего не ответила, и он ушёл.

Она сидела и действительно молчала даже мысленно. Послушалась. Скорее даже не она послушалась, а просто мыслей в голове не было. Чисто было. И почему-то хорошо. Тихо. Спокойно.

Бьякуран вернулся через пару минут и поставил перед девушкой чашку чая. Сказал:

- Может, всё-таки зефирку?

Чай, зефирки… Зачем они сейчас?

- Нет, спасибо.

- Может, всё-таки да?

Ну зачем же так настаивать?..

- Нет, спасибо.

- Тсуна, милая, ну чего ты сопротивляешься? Давай, съешь зефирку. Ну, хотя бы одну. Пожалуйста. – Шуршащий пакет возник будто бы из ниоткуда. – Ради меня.

Ага, конечно…

- Бьякуран, со мной всё в порядке, правда.

- Конечно, в порядке. Я про это и не говорю, я и так это знаю. Я всего лишь хочу, чтобы ты съела зефирку.

Как с ребёнком…

В следующий момент злосчастная зефирка была почти насильно запихнута девушке в рот. Впрочем, она особо и не сопротивлялась. Совсем не сопротивлялась.