М.М.»

– «М» и «М»… это ведь Маэль Мартен?

Стефани поднимает взгляд к моему лицу, а я застываю в одном положении, продолжая придерживать пакет, лежащий на моих коленях.

– Получается, что Маэль Мартен, – отвечаю на автомате и вглядываюсь в строки, чувствуя, как моё дыхание сбивается.

– Боже, как мило, – Стефани протягивает мне записку, а я кладу еду на пакет сверху, ещё раз пробегаясь по тексту глазами. – Что, я, значит, завариваю чаю? – она убирает гостинцы от мистера Мартена на стол и включает электрический чайник на подогрев.

– Да, да, – продолжаю пялиться на аккуратно выведенные на листке бумаги буквы. – Теперь ты убедилась? – медленно поднимаю голову, взглянув на Милли, и растягиваю губы в победной улыбке.

– Но ты сих пор с ним не переспала, верно? – она улыбается.

– Дай мне неделю, Милли. Ровно неделю.

***

– Наклон вправо.

Наклоняюсь, лениво исполняя указания преподавательницы по физкультуре, которая заставляет нас делать зарядку по утрам.

Семь утра. Серьёзно? Кто-то встаёт в такую рань? Чтобы что? Что можно вообще сделать продуктивного за день, который начался в семь утра?

Прошло уже три дня с тех пор, как я получила пожитки от мистера Мартена, и три дня с тех пор, как я пообещала Милли выполнить условия договора в течение следующей недели. Понятия не имею, кто тянул меня за язык, потому что занятия на канатной дороге проходят два раза в неделю, а моя «факультативная занятость» и искусственный интерес к хождению по канату иссякли так же быстро, как мои силы терпеть весь этот цирк.

И каким образом я должна сблизиться с Маэлем, если он внезапно перестал проводить со мной индивидуальные занятия, сославшись на нехватку времени? Что это за идиотская отмазка? Да даже я в двенадцать лет лучше отговорки придумывала, когда не хотела идти в школу. Наверняка, я напугала его своим напором, своим совершенно необдуманным и глупым решением поцеловать его, и теперь он считает меня неадекватной, стараясь избегать со мной хоть какого-нибудь контакта.

Злостно выдыхаю, насупившись, и продолжаю мысленно ругать себя, хотя, по сути, не понимаю, за что. Отношения с мистером Мартеном для меня являются самой таинственной загадкой человечества, которая каждый раз бесповоротно вгоняет меня в ступор. И это, похоже, начинает мне искренне нравиться.

Представляю, что если бы, к примеру, у меня и получилось развести Маэля, ну, допустим, хотя бы на невинный фингеринг, он был бы невероятно нежным. Мистер Мартен по какой-то причине кажется мне – даже несмотря на то, что он выбесил меня в нашу первую встречу – вовсе не таким уж и плохим, каким он хотел мне показаться с самого начала. А каким именно он хотел показаться? Равнодушным, грубым, холодным. Верю в то, что он скрывает свою мягкость и ранимость за тонной ледяной надменности. Ну, или хочу в это верить.

Хочу верить, ибо за всё то недолгое время, что мы знакомы, он не показал себя (как бы удивительно это ни звучало) мудаком. Да-да, знаю. Я изначально была очень скептически к нему настроена и обзывала его всяческими ругательствами, которые успела выучить за восемнадцать лет своей жизни, но теперь, познакомившись с ним поближе, я поняла, что он не такой уж и плохой. А вдруг… А вдруг это игра? Вдруг это игра, и он на самом деле жуткий тиран, именно поэтому у него проблемы в браке?

Точно, ещё эта его жена. До сих пор чувствую вину за то, что ввязываюсь в то, во что мне ввязываться вовсе не стоит. В игры со взрослыми. Уверена, если тётушка вдруг хоть краем уха услышала бы, что я тут вытворяю, молниеносно схватила бы меня за шкирку и потащила домой, выбивать из меня всю «дурь». Ух. Даже представить страшно, что было бы, узнай Агнес о моей связи с женатым мужчиной.

Пока мои мысли снова заполняются чернушными сомнениями, я наклоняюсь влево, вытянув руку над головой, и вдруг слышу, как девочки рядом начинают перешёптываться. Резко выпрямляюсь, кинув взгляд за пределы баскетбольного поля, и вижу, как к уличным тренажёрам подходит мистер Мартен. Замираю, рассматривая на нём тёмную обтягивающую спортивную кофту и такие же спортивные шорты, доходящие до середины мускулистых бёдер.

– Леона, милая, ты уверена? – его голос звучит в моей голове, и я мягко выдыхаю. – Точно хочешь это сделать? – он мягко улыбается, заправив мне прядку волос за ухо.

– Да… – закусываю губу, опустив взгляд вниз.

Он нежно целует меня в шею, а его руки сползают вниз по моей спине, скидывая лёгкую накидку с моих плеч, и я…

– Леона, ну как твои успехи в отношениях с Маэлем?

Вылетаю из развратных мыслей по саркастичному голосу Милли, пропитанному непонятной неприязнью ко мне, которую Стоун пытается скрыть за тоннами фальшивых улыбок и совершенно «безобидных» шуток.

– Прекрасно, – вру ей, продолжая наблюдать за тем, как мистер Мартен готовится заниматься, просовывая в уши беспроводные наушники.

– Мне нужны детали.

Поворачиваюсь к Милли, скрестив руки на груди, и, наверное, оказываюсь среди всех девушек в радиусе километра единственной, кто смог оторваться глазами от картины, открывшейся нам всем тут пару минут назад.

– Какие? Можешь открыть сайт для взрослых и посмотреть, что такое секс. Только будь осторожна, а то твоя нежная душа может не выдержать таких провокаций.

Впервые позволяю себе отпустить едкий комментарий в сторону Милли. А почему впервые, кстати? Странно.

– Обязательно. Спасибо за совет, – Стоун корчит рожицу великого негодования, но ровно на одно мгновение, а затем вновь натягивает на своё лицо выражение ликующего самодовольства. – Твой любимый сайт, я так полагаю. Самый частопосещаемый, – добавляет едва слышно, отвернувшись от меня, как будто хочет, чтобы я не услышала. Вот тварь!

– Что ты сказала? – разворачиваюсь к Стоун лицом.

Чувствую себя не девушкой, выросшей в светском обществе, а проблемной девочкой, которую когда-то оставила мать из-за того, что много пила, и теперь единственные способы, с помощью которых её дочь контактирует с окружающей её средой, – это наезды и размахивание кулаками. Надеюсь, до второго не дойдёт.

– Я сказала, что ты, по всей видимости, часто смотришь порно, – Милли поворачивается, скрестив руки на груди.

– И? Если бы даже это было правдой… хочешь сказать, что это постыдно или что? – усмехаюсь. – Представляешь, все взрослые люди смотрят порно. Но я понимаю, что твоя детская психика не может с этим смириться. Мне тебя очень жаль, что я могу ещё сказать, – надменно улыбаюсь, заметив, как вокруг нас скапливается толпа, которая жаждет крови.

– Нет, не вижу ничего в этом постыдного, – Стоун дарит мне одну недобрую улыбку, и я чувствую: стóит ей произнести хоть ещё одно слово, я ей врежу. Тётушка, прости, но я не могу быть деликатной и понимающей, когда меня выводят из себя. – Я имела в виду то, что эти видео для тебя как пособие или курсы по повышению квалификации. – Сжимаю челюсть. – Интересно, там есть особый раздел с соблазнением женатых мужчин с целью увести их из семьи? Хотя, в любом случае, ты так и так всегда была и останешься такой же шлюхой.

– Какая же ты всё-таки мразь.

Фальшиво улыбаюсь, не двигаясь, и Милли ошарашено смотрит на меня, не ожидая такой реакции. Срываюсь с места, напугав и её, и других девочек на баскетбольном поле, и просовываю руки в волосы моей «подруги», намертво сжав их пальцами. Стоун кричит, да кричит так истошно, что мне кажется: даже на том конце земного шара слышны её противные вопли. Этим она начинает раздражать меня ещё больше, и я, уже полностью дав волю своим эмоциям, агрессивно тяну тёмные локоны вниз, понимая, что после нашей схватки она может остаться вовсе без них. Валю её на пол, не обращая внимания на угрозы преподавательницы по физкультуре «отправить меня к директору лагеря». Да хоть к президенту лагеря, мне по барабану. Думаете, я хочу здесь оставаться?

Милли отбивается, на ходу выкрикивая различные ругательства, но не такие, которые мне пришлось бы зацензурить – мы ведь в компании преподавателя. Я стала сумасшедшей, конченной, безумной, но на самом-то деле я могу догадываться, какие грязные слова крутятся на языке у девушки, которой не посчастливилось встретиться с дикой стороной моей личности. Да, она тоже есть. Не всегда ж мне быть очаровательной и милой.