Правительство России предприняло попытки прекратить войну и через своего посла в Лондоне Шувалова обратилось к английскому кабинету с несколькими нотами, в которых высказывались пожелания о приостановлении военных действий. Однако все эти ноты были отклонены{210}.
Британские войска, не встречая на первых порах серьезного, организованного сопротивления, продолжали продвигаться вперед. Не желавшие войны афганцы не были готовы к ней. Застигнутые врасплох, они не смогли быстро оказать должного отпора. Но и на этом этапе войны отдельные небольшие группы афганских воинов нападали на агрессоров и наносили им серьезный урон. Как и раньше, на активную борьбу против англичан поднималось население захваченных территорий. Среди солдат британской армии, завербованных в Северной Индии, началось дезертирство. В колонне Робертса были созданы военные суды, которые сурово расправлялись с дезертирами. Роберте писал, что это было крайне необходимо, так как покидавшие армию, как правило, уносили с собой оружие и снаряжение{211} и присоединялись к афганцам.
Оккупанты назначали на ответственные посты в занятых городах преданных им представителей феодальной знати, но население отказывалось подчиняться ставленникам агрессоров. Это отчетливо проявилось, например, в Хостской долине, правителем которой Роберте назначил "садозайского джентльмена благородного происхождения Шахзаде Султан-Джана"{212}.
В начале января 1879 г. южная колонна британских войск под командованием Д. Стюарта после небольшого боя овладела Кандагаром, а в феврале торжествовавший Биконсфильд самодовольно, хотя и преждевременно, заявил в парламенте: "В настоящее время мы обладаем тремя великими путями, связывающими Афганистан и Индию. Мы обеспечили достижение цели, для которой была предпринята экспедиция"{213}.
Тем временем Шер Али на своем пути в Россию серьезно заболел и в феврале 1879 г. умер. Престол эмира занял слабовольный и недальновидный политик Якуб-хан, известный своими проанглийскими симпатиями. Он полностью капитулировал перед оккупантами и 26 мая 1879 г. в местечке Гандамак, неподалеку от Кабула, подписал мирный договор с Англией. Гандамакский трактат представлял собой типичный неравноправный, кабальный договор. Он устанавливал зависимое положение Афганского государства, внешняя политика которого должна была согласовываться с мнениями и желаниями британского правительства; только с разрешения Англии Афганистан имел право вступать в переговоры с другими странами. В Кабуле размещалось английское посольство, и агенты Англии могли в любое время отправиться в интересовавший их пункт афганской границы. Рынки Афганистана открывались для английской торговли.
Гандамакский договор предусматривал также отторжение от Афганистана ряда земель - британские империалисты захватили важные стратегические районы - округа Курамский, Сиби и Пишин и, кроме того, Хайберский и Мичнийский перевалы. В результате аннексий британские войска приобрели широкий доступ к важнейшим политическим центрам Афганистана - Кабулу, Кандагару и Газни. Кабул, например, отстоял теперь от английских владений менее чем в 100 километрах. "Чтение текста Гандамакского договора, обоснованно указывал русский дореволюционный исследователь Л. Н. Соболев, совершенно ясно указывает на желание англичан прочно установить свою власть в пределах всего Афганистана, вплоть до правого берега Аму-Дарьи и до Герата включительно. О независимости Афганистана... после Гандамакского мира не могло быть и речи"{214}.
В вознаграждение за уступчивость британское правительство выделило Якуб-хану подачку в виде 6 лаков рупий ежегодной субсидии. В июле 1879 г. в Кабул приехал в качестве английского посла один из авторов Гандамакского договора, майор Каваньяри. Очевидец привел характерное описание прибытия Каваньяри в афганскую столицу: "Народ, собравшийся посмотреть на въезд английского резидента, встречал его крайне неприветливо; повсюду были слышны брань и возгласы: "Снимите голову с этого прохвоста!" Угрожающие крики и всеобщее крайне неприязненное настроение толпы заставили Якуб-хана, смотревшего издали на церемонию въезда, послать своих людей разогнать толпу"{215}.
Не теряя времени и стремясь использовать создавшуюся обстановку, британские власти отправили в Герат крупную партию оружия для английского гарнизона, который должен был вскоре занять город. Здесь планировалось создать опорный пункт, который должен был служить базой для дальнейшего наступления английских войск.
В августе 1879 г. в журнале "Найнтинс сенчури" появилась статья Г. Раулинсона "Результаты афганской войны", в которой несколько преждевременно подводились итоги войны. Характеризуя личность автора, слывшего крупным знатоком Востока, военный агент{216} России в Лондоне Горлов отмечал, что Раулинсон "считается великим ориенталистом... и принадлежит к сенсационной группе тугоумных политиков, воображающих, что интересы Англии есть что-то сверхъестественное и священное, пред чем все прочие соображения, должны падать; что все действия Англии суть всегда возвышенны и велики; что всякое сопротивление ей есть дело, не сообразное ни с моральным чувством, ни с рассудком"{217}. Раулинсон, пояснял Горлов, как правило, отражает официальную точку зрения.
В своей статье этот апологет британских экспансионистов заявлял, что война с Афганистаном была предпринята исключительно для уничтожения влияния России в Азии. По его мнению, Гандамакский мир представлял недостаточно выгод для Англии. Раулинсон предлагал систему мероприятий для дальнейшего укрепления британских позиций на Среднем Востоке. В частности, предлагалось "заставить Персию" занять враждебную позицию в отношении России; продлить на неопределенное время английскую оккупацию Кандагара; направить британскую армию в Северный Афганистан, чтобы занять Герат и т. д.{218}
В основе этой программы лежало представление, что "афганский вопрос" решен полностью и бесповоротно, что Афганистан находится под полным контролем Британской империи.
Такое представление, однако, было ложным. Интервенты могли рассчитывать на содействие лишь со стороны небольшой кучки феодальной знати - Якуб-хана и его приближенных, соперничавшей сними группировки во главе с сардаром Вали Мухаммед-ханом, крупного кандагарского феодала Шер Али-хана{219}, а также на предводителей некоторых племен.
Трудящиеся массы, на плечи которых ложился весь гнет британской оккупации, готовились к решительной борьбе. Подавляющее большинство населения Афганистана выступило против капитулянтской политики. К активной борьбе против врага стремились также патриотически настроенные представители правящих кругов страны. Глубокое возмущение в Афганистане вызвал кабальный договор, заключенный в Гандамаке. Афганский торговец Насыр-хан, приезжавший в Ташкент, рассказывал: "Когда слух об условиях мира дошел до народа, то он был крайне недоволен и громко высказывал, что змир в Гандамаке продал англичанам родину. "Приедет Каваньяри, - говорили в народе, - и будет выплачивать жалование чиновникам и войску за измену родине..." Недовольство проявилось особенно сильно при въезде Мухаммед Якуб-хана в Кабул; народ кричал ему: "Продал нас англичанам за одну арабскую лошадь", и вообще выражал крайнее возмущение"{220}.
Насыр-хан передавал также, что еще перед поездкой в Гандамак Якуб-хан, выступая на одной из площадей в Кабуле, обосновывал необходимость заключения мира неподготовленностью страны к сопротивлению и отсутствием денег. В ответ на это со стороны собравшихся афганцев раздались возгласы: "Хотим драться! Если денег нет, то снимем последнюю рубашку, продадим, и деньги будут!"{221} Понятно, что о "последней рубашке" могли говорить лишь трудовые низы, полуголодные ремесленники, беднейшее афганское крестьянство.
Народные массы Афганистана не желали признавать позорный Гандамакский договор и вели широкую подготовку к оказанию решительного отпора вторгшимся агрессорам. "Массовое восстание, революционная война, партизанские отряды повсюду - вот единственный способ, при помощи которого малый народ может одолеть большой, при помощи которого менее сильная армия может противостоять более сильной и лучше организованной"{222}, - указывал Ф. Энгельс. Не располагая современным вооружением и не имея достаточно хорошо обученного и подготовленного войска, народ боролся против оккупантов методами "массового восстания, революционной войны, партизанских действий". Повсеместно создавались отряды народного ополчения, с оружием в руках выступавшие на борьбу; они стягивались к столице. Партизанское движение расширялось с каждым днем, охватывая в первую очередь крестьян, ремесленников, патриотически настроенных представителей сардарства; это движение приобретало все более организованный характер.
