Среднюю школу я окончил с отличным аттестатом. Но из каких-то непонятных соображений руководство школы мне вручило не золотую медаль, а какую-то филькину грамоту, которая якобы заменяла серебряную медаль.

Когда я сдавал документы в приемную комиссию факультета русской филологии Самаркандского госуниверситета, у меня спросили:

– В аттестате одни «пятерки». Где ваша золотая медаль?

– Мне дали только вот такую грамоту.

В приемной комиссии посовещались и вынесли вердикт:

– Если первую письменную работу напишете на «отлично», остальные три экзамена вы не будете сдавать.

Для выпускников национальных школ письменным экзаменом был диктант по русскому языку. Я был уверен, что пять баллов в кармане.

Начался диктант. К несчастью, рядом со мной сел парнишка из Хорезма, который на все занятия для абитуриентов за мной хвостом ходил. Так вот, преподаватель ходит между рядами и четко диктует текст, а мой сосед шепотом у меня переспрашивает каждое слово. Нервы напряжены до предела, ещё по аудитории ходят дополнительно преподаватели-контролеры. И так мы дошли до слова «бесшумно». Мой сосед продолжает доставать меня:

– Слитно или раздельно?

– Слитно!

– Через «з» или «с»?

– Через «з»! – я зло вывел у себя на контрольном листке: «безшумно». – На, смотри!

Потом выяснилось, что даже если бы хорезмиец не повторил мое злое «безшумно», его бы это не спасло. Он поставил какой-то жуткий рекорд по ошибкам и больше я его не видел.

За тот диктант я получил 4 балла и мне пришлось сдавать ещё три экзамена: русский язык и литературу (5 баллов), немецкий язык (4) и историю (5). При большом конкурсе я с трудом дотянул до проходного балла и поступил в университет.

Вот так я сам себя чуть не утопил «беЗшумно».

Декабрь 2021 г., Сочи

Сейчас Охлобыстин на телеканале «Звезда» рассказывает, как мы играли в азартные игры с государством. И вспомнил я один случай.

В центре Самарканда, на перекрестке улиц Ленина и Маркса, была Сберкасса. Там на краю тротуара стоял стенд с итогами тиража очередной гослотереи по 30 коп. и ДОСААФ по 50 коп. И всегда там кучковались претенденты на выигрыш. Как-то и я, студент, подошел с тремя лотереями. Проверил: два раза по рублю. Во всяком случае окупил стоимость билетов.

Тут подошла ко мне бабушка:

– Сынок, проверь, пожалуйста. мои билеты: там слишком мелко.

Каково было мое удивление, когда выигрыши 21 из 22 билетов – по одному рублю! Бабушка, естественно, не поверила, и попросила какую-то девчушку перепроверить – результат почти тот же: выигрыш 19, а не 21 рубль. Один мужик, свидетель этого сюжета, рассказал такую историю:

– Я приходил сюда с билетами прошлого тиража. Один дед точно так же попросил парня проверить свой билет. О-па! Мотоцикл «Днепр», да ещё с коляской! Он тихонечко перекладывает выигрышный билет в другую руку и возвращает деду другой билет:

«Отец, ничего не выиграли».

Как и сейчас с тобой: дед не поверил и попросил другого посмотреть еще раз повнимательнее. Тот проверяет и от неожиданности орет на всю улицу:

«Отец, у вас «Волга»!

Здесь из сберкассы выбегает тот парень с мотоциклом:

«Отец! Это мой билет, вы выиграли мотоцикл, я выиграл машину!»

Дед, само собой, ни в какую. И вся очередь промолчала: нечего!

Так что, парень, ты ошибся в пользу бабульки только на два рубля, не получив даже «Спасибо!».

26 марта 2022 г., Сочи

– Разбей стекло молотком! – в панике заорал майор.

– Заткнись, сука! Не сдохнешь! – яростно стукнул по баранке водитель.

После школы молодого бойца меня с моим другом, тоже с неоконченным высшим образованием, назначили постоянными дежурными по КПП воинской части. Мы там и жили, по очереди занимая место за пультом и встречая с докладом начальство, когда оно прибывало. Посуточно менялись только наши помощники. Все прелести казарменной жизни и прочее – мимо нас.

За все трехмесячное дежурство только два раза пережили ЧС: встретили генерала-тыловика из округа и не встретили полковника, начальника политотдела соединения. Теперь по армейски, по порядку.

Генеральская машина появилась у ворот неожиданно, но мы быстро сориентировались и вызвали дежурного офицера по части. Тот, как шкурой чуял, прохаживался с внутренней стороны ворот.

Генерал-майор, лет за шестьдесят, но подтянутый дедок, первым делом направился к задворкам клуба и приказал солдатам с третьей роты, которые рядом занимались строевой подготовкой, устроить «пожар». Дежурный по части, не дав огню даже разгореться, дал пожарную тревогу. А я тут же побежал в пожарную часть, поручив помощнику набирать номер: прекрасно знал, что пожарных у телефона может и не быть – нас обслуживали гражданские.

Так и оказалось: наша пожарная команда на первом весеннем солнышке с кайфом резалась в покер. В общем, пока они выехали из гаража и преодолели меньше 100 метров до нашего КПП, прошло, как отметил генерал, семь с половиной минут.

Но у ворот пожарная машина застряла – перекладина над раздвижными воротами оказалась слишком низкой. Что делать?

– В прежнее время я вам посоветовал бы застрелиться, – меланхолично бросил генерал командиру нашей части, который уже перед ним вытянулся в струнку.

В силу своего ефрейторского положения я не мог знать какие оргвыводы сделал тогда генерал. Главное, на нас не отразилось: мы всё сделали по инструкции. Но после другой ЧС мы с моим напарником потеряли тёплое местечко на КПП.

Где-то через месяц я с водителем командирского «ГАЗ-69» получили приказ срочно оповестить нескольких офицеров о том, чтобы явились к назначенному часу в штаб: ожидался приезд начальника политотдела соединения. На телефонную связь в то время и в тех местах надежды не было.

К тому времени снег растаял и дороги совсем расквасило. Что это такое, понимают только те, кто месил грязь по Северному Уралу или в Сибири. Пока мы объезжали три поселка, бедный «газик», который как танк ползал по густой жиже, совсем расчихался и нам приходилось время от времени ждать и остужать мотор.

В дальний поселок, где жил секретарь комитета комсомола части, майор, начальник штаба, почему-то решил ехать с нами. Вдоволь побуксовав и намотав грязи от кончиков сапог до макушек, мы еле добрались до места. Когда разворачивались, «газик» съехал в канаву и резко лег на правый бок. Тут майор в панике заорал:

– Разбей стекло молотком!

– Заткнись, сука! Не сдохнешь! – яростно стукнул по баранке водитель.

Мы с ним выбрались и с помощью подоспевших мужиков поставили машину на колеса.

Последний километр дороги, которая, к счастью, была гравийной и ровной, «ГАЗ-69» еле полз, а перед воротами двигатель просто заклинило. Нам пришлось затолкать машину в гараж вручную.

Майор поступил по-мужски и не стал устраивать разборки с водителем – рядовым солдатом. Может просто ему было стыдно. Но утром нам всем влетело от командира части, который добрался на службу своим ходом. Меня с напарником отправил в роту, а водителя, который загубил автомобиль, отлучил от руля.

А вечером в курилке мы узнали, что после разноса командира водителя сняли с петли…

Ноябрь 2021 г., Сочи

– Гулямов! У тебя двое бойцов не ночует в казарме – половая зрелость, понимаешь, в голову. Разберись!

– Есть, разобраться!

Во время послеобеденного перекура отзываю в сторону рядовых Рогачева и Дмитриева. Парни служат хорошо, боевая и политическая подготовка – на уровне. По дисциплине тоже нареканий вроде не было.

– И как это понимать?

– Никак нет, товарищ прапорщик, ночуем в казарме. Мы решили подтянуть физподготовку и каждое утро, в 5 часов, за час до подъема, выходим на пробежку и делаем упражнения. После общего подъема – опять вместе со всеми.