– Дай мне, – Света совершенно в наглую отобрала у Вити гитару, сев максимально близко рядом с ним. Витя и без волчьего слуха мог бы сейчас слышать ее напряженное дыхание. – Тебя научить?

– Нет, Свет, думаю, что роль стороннего наблюдателя мне сейчас подойдет куда больше, – Витя благоразумно решил не лезть на рожон лишний раз.

– В неумении играть нет ничего зазорного, – слегка нахмурилась Света.

– Не хочу, чтоб ты в семнадцать лет лишилась слуха, – отшутился Витя.

– Как знаешь, – фыркнула она и заиграла красивую мелодию. Вите оставалось лишь сидеть и наслаждаться игрой, пусть хоть и не виртуоза, но вполне уверенного гитариста. Да и мелодия была весьма лиричной, приятной на слух.

– Это что? – спросил он, когда Света, наконец, отложила инструмент в сторону.

– «Fallen angel» группы Three Days Grace. Слышал о такой?

– Нет, – честно признался Витя.

– Погугли на досуге, тебе должно понравиться, – улыбнулась Света.

Повисла неловкая тишина, прерываемая редкими Светиными постукиваниями по гитаре. На самом деле эдакая своеобразная передышка была Вите на руку – он старался приблизительно представить их разговор со Светой, но все как-то не очень получалось. Он ведь ее почти не знал. Даже несмотря на то, что они проучились добрый десяток лет вместе.

– Ты голодный? Могу яичницу быстро сделать, сок апельсиновый еще свежевыжатый, если хочешь, маман вчера купила несколько, – стесняясь, предложила Света.

– Да нет, Свет, спасибо, я дома поел, так что до вечера точно пока нет желания, – ответил Витя, на подсознательном уровне ища всевозможные пути побега. – Так, о чем ты хотела со мной поговорить, чтоб без лишних ушей?

Света замялась, поочередно упирая взгляд то в пол, то в потолок. По всей видимости, худшие опасения Вити касательно этой встречи начали подтверждаться.

– Да я просто… Я хотела решить все сейчас. Определиться в своих чувствах к тебе и вообще… Как я понимаю, уже нет никакого смысла как-то юлить и говорить намеками?

– Свет, ты, как и я, не очень хорошо умеешь скрывать эмоции, – вздохнул Витя.

– Хорошо, что отметил – то, как ты тогда пялил на Цветаеву выглядело очень жалко, – съехидничала Света.

Витя уж хотел было возмутиться, но передумал. На правду, как говорится, не обижаются.

– Иронично, правда? – продолжила она. – Наверняка в глубине души ты на нее злишься, потому что она не обращает на тебя внимания. А ведь сам, получается, поступаешь точно так же. Это сейчас не в обиду было сказано, просто…

– Ничего подобного! – не выдержал Витя. – Я с Настей был когда-то очень близок. Может только Серега знал обо мне больше, чем она. Мы… Я был уверен, что у нас проклевываются взаимные чувства. Не могут так общаться просто друзья, как общались мы. А потом выясняется, что я попал в сраную френдзону, когда черт меня дернул сделать первый шаг! Я тогда не просто остался с разбитым сердцем, я друга потерял еще до кучи! А что ей? А ей было все равно! А что у нас с тобой? Мы за последние два дня общались больше, чем за все годы, проведенные в одном гребаном классе! Уж прости, я видел в тебе обычную девочку-быдло, которая всем хамит и никого к себе не подпускает и физически не мог увидеть тебя настоящую. Так, что, Свет, нет, не надо меня сравнивать с Цветаевой.

Витя остановился, переводя дыхание. Боялся сорваться окончательно. Но волк был сейчас необычайно тихим.

– Я… Прости, я не знала, что у вас все так. Я думала, что ты просто по ней тайно вздыхаешь, а не что она тебя когда-то отшила в свое время, – поспешно извинилась Света. Затем, переведя взгляд на Витю, лукаво улыбнулась. – Ну, ей же хуже. Упустила свой шанс быть девушкой оборотня.

– Не факт, кстати говоря. Если бы она меня не отшила, то я бы не психанул неделю назад, и не столкнулся бы с Омегой, – развел руками Витя.

– Кто бы только мог подумать, да? – Света постаралась принять максимально деловитый вид. – Сама того не подозревая, она косвенно своим поступком тогда навсегда изменила твою жизнь.

– Получается, – согласился Витя. – Слушай, Свет, прости, что назвал тебя быдлом, я не хотел срываться. Просто меня очень зацепило это сравнение. Я, конечно, не виню Настю, сердцу не прикажешь, что называется, но просто да, мне обидно. Будь я на ее месте, я бы всеми силами постарался помочь человеку, а не отворачиваться от него и начинать игнорировать.

– Поэтому ты сейчас здесь? Из-за своеобразного чувства справедливости?

– Не передергивай, пожалуйста. С тобой я, потому что с удивлением для себя обнаружил, что мне с тобой прикольно. И вообще, давай начистоту – ты же ведь тоже не в меня влюбилась, а в образ в своей голове, я прав?

– Не совсем, – уточнила Света. Смотрела она сейчас куда угодно, только не в его сторону. – Ты человек открытый. Не знаю, может мне одной так кажется, но тебя очень легко понять, особенно если понаблюдать денек-другой. Ты добрый, отзывчивый, честный… Таких мало. И у тебя глаза, не знаю, умные что ли. Ну вспомнить того же Ермакова – ну мрак же. Пусть он и пытается отчаянно строить из себя непонятно кого. А таких парней как он у нас, увы и ах – добрая половина поселка. Может, местные давалки без вкуса и клюют на подобное поведение, но это точно не про меня. Я, знаешь ли, давалка со вкусом.

Витя громко рассмеялся – Светина самоирония пришлась ему определенно по душе. А еще он понял, что его щекам стало неожиданно тепло. Ему действительно нравилось сидеть с ней здесь и болтать. Как с другом.

– Слушай, даже я не настолько открытый, – все еще сквозь смех проговорил он. – Ну, зато честно. Ладно, надо успокоиться, – Витя задержал дыхание и пару раз выдохнул. – Знаешь, ты права. Я сам прекрасно понимаю, что меня относительно легко прочитать. Во мне не было никогда до недавнего времени никакой загадки. Я всегда стараюсь быть именно таким, каким я являюсь на самом деле. И это заметно, да. Не ты первая мне об этом говоришь. И, скорее всего, не ты последняя.

– Ну вот, значит, ты понимаешь, что ты мне понравился далеко не из-за моих каких-то домыслов, – торжественно заключила Света.

Вите вновь стало неловко. А ведь так оно и есть – Света в него втюрилась потому что он это он. Не из-за какого-то выдуманного им самим образа. Ни потому что он стал кем-то вроде маятника надежды. И ни потому что он без пяти минут в основе школьной команды, хоть Витя все еще склонялся больше к тому, с футболом он все же завяжет. И, черт возьми, он правда мог бы быть с ней счастлив, если хорошо подумать. Было лишь одно «но» – он уже вряд ли сможет заставить себя полюбить ее.

– Кстати о домыслах, – отогнал он неприятные мысли. – Ты вот хотела меня сравнить с Настей, ну так лови ответочку – ты ведь тоже спокойно можешь себя поставить на ее место.

– А вот сейчас не поняла, – нахмурилась Света.

– Грииишааа, – насмешливо пропел имя одноклассника Витя.

– Нет, Соколов, нет! – взорвалась Света. – Даже не смей!

– О, еще как посмею, – заговорщицким тоном продолжал издеваться Витя. – Как же так? Такого красавца…

– Так, ну-ка замолчи там! – разъяренная Света в отчаянии кинула в Витю подушкой, которую тот с легкостью перехватил.

– Туше, верно? – улыбался Витя.

– Что, прости? – не поняла Света.

– Признаешь свое поражение? – Витя все же иногда забывал, что далеко не все такие начитанные, как он и порой иногда стоит выбирать слова попроще.

– Размечтался, – пробубнила Света.

– Знаешь, – Витя говорил сейчас совершенно искренне. – Не часто так легко приходится разговаривать с девчонкой. Я так только с Викой в основном общаюсь, но там мы уже все-таки сколько лет дружим.

– Да, замечательный друг, – внезапно ядовито бросила Света.

– Ты о том, что она позвала сегодня Настю к себе? Брось, я ни в коем случае не в обиде. Заставлять выбирать человека между кем-то из-за того, что у кого-то не срослось в отношениях – чистой воды свинство.

– Ну, хозяин – барин, я бы обиделась, – ответила Света.

– Ладно, давай закроем тему Цветаевой? И кое-что еще… Друзья?