-Интересно, что теперь с ними будет? -лениво поинтересовался Тео, засунув руки в карманы и направляясь за друзьями.

-Амбридж поймала их с поличным. Надеюсь, наказание будет соответствовать тяжести их проступка. Отец говорит Амбридж обязана навести здесь порядок. -с усмешкой ответил Драко.

-Мерлин, они такие идиоты. Назвать свой «отряд» именем директора, так подставляя его. -Антареса надменно фыркнула, показывая кавычки пальцами, подразумевая под этим жестом их бесполезность.

Блондинка сказала это не потому, что ей было жаль директора. Просто она считала, что нужно быть полнейшими глупцами, чтобы создать тайный отряд сопротивления и назвать его таким громким именем.

-Они видимо решили, что благодаря такому названию смогут собрать побольше народу. -встрял Блейз, притягивая девушку к себе за талию. Антареса улыбнулась кончиками губ.

-Тогда они вдвойне идиоты. -пробубнил Драко.

Реса незаметно дотронулась до кольца.

-Как думаешь, к чему они готовились? Мы чего-то не знаем?

Драко чуть склонил голову в сторону сестры и повторил ее действие.

-Очевидно, отец нам чего-то недоговаривает. Подслушать бы, о чем они там говорят.

Люциус отказывался посвящать детей в свои планы и планы темного Лорда. В письмах он ни разу не намекнул на то, что к чему-то готовится. Это настораживало двойняшек, потому что его молчаливость стала весьма подозрительной. Он всегда давал им информацию очень избирательно, но теперь стал еще более закрытым. Эти две недели зимних каникул выдались не такими простыми, как они ожидали. В мэноре постоянно мельтешили Пожиратели, собирая бесконечные собрания. Двойняшек, к сожалению, не пускали на них, поэтому приходилось сидеть в комнате, ожидая окончания, чтобы узнать хоть что-то.

-Чтож, будем надеяться во время пасхальных каникул нам удастся выбить какую-нибудь информацию. -мысленно передал сестре Драко и убрал руку от кольца.

Девушка мысленно кивнула и, прижавшись к Блейзу чуть сильнее, прислушалась к разговору друзей.

***

Гермиона прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Она была в замешательстве. Полнейший бардак в голове никак не помогал успокоиться и все хорошенько обдумать. Куча разных эмоций переполняли шатенку, когда она думала о причине своего нервозного состояния. Она была напугана, потому что чувствовала, как надвигается что-то ужасное. Больше всего она боялась, что пострадают ее родители или мальчишки. Убийства магглорожденных семей прекратились, но во снах к ней все еще приходила профессор Макгонагалл и сообщала о смерти родителей. Вчерашний разговор с Малфой только больше насторожил девушку. Ее поведение совершенно точно изменилось и это не могло не настораживать Гермиону. Конечно, в лучшем смысле этого слова, потому что она чувствовала, что почти добилась своей цели – переманить блондинку на сторону света, спасти ее душу.

Иногда Гермиона ненавидела эту свою черту – помогать всем, даже если ее не просят об этом. Ее стремление спасти человека, наплевав на то, что он, возможно, заслуживал погрязнуть в темноте из-за своих прежних поступков, отдавая при этом всю себя, совершенно точно плохо на ней сказывалось и высасывало всю энергию. Но Гермиона не собиралась сдаваться. Это уже переросло в совершенно нездоровую одержимость спасать всех от их грехов. Давать шанс на искупление. Она чувствовала, что Малфой заслуживает искупления. Возможно, и ее брат, но это уже совсем другая история. Перед ним она пока испытывала страх, хотя иногда находила его очень схожим в поведении с сестрой, что заочно давало ей узнать его немного ближе. И вот это «пока» вызывало у нее какие-то сомнения, потому что она боялась, что как только сможет добраться до сути – тут же захочет помочь и ему. И это бы сожгло ее. Этот синдром «спасателя» заставлял ее брать всю ответственность на себя, контролировать человека, а это всегда было как ее двигателем вперед, так и рычагом для уничтожения себя. Чтобы спасти Антаресу ей приходилось выворачивать саму себя. Копаться в самых дальних уголках своей памяти и вспоминать самые неприятные моменты, а затем отпускать их. Сквозь слезы, боль и неприятие, но, в конечном итоге, отпускать. Каждый вечер перед сном она закрывалась в ванной и думала о том, как ей перебороть себя и простить все то, что натворили Малфои. Это сейчас ей стало проще после того, как она узнала некоторые подробности их отношений в семье и в целом ближе познакомилась с девушкой. Но в первое время было очень тяжело. Она утопала в своей темноте, но вместе с тем это ее спасало, потому что все якоря, подстрекающие ее ненависть начинали исчезать.

Зачем она полезла в это? Зачем вообще начала в них копаться? Самым комичным в этой ситуации было то, что Гермиона уже не могла перестать как-либо контактировать с Малфой. Ее странно и непонятно тянуло общаться с ней. Это было что-то совершенно необъяснимое и гриффиндорка пыталась это сдерживать, но блондинка была сплошь покрыта тайнами и это вызывало у Гермионы неподдельный интерес. И она видела, что Малфой испытывает подобное. Вероятно, ей это давалось сложнее, потому как приходилось признать, что общение с грязнокровкой может быть не таким уж и противным, но, судя по ее поведению, она это осознавала, просто не могла позволить признаться в этом самой себе.

-Гермиона, ты уснула? -шепотом поинтересовался Гарри.

Гермиона приоткрыла один глаза и посмотрела на друга, сидевшего у ее ног на полу, облокотившись спиной на кресло. В голове все еще стоял туман от размышлений.

-Нет, просто задумалась.

-Ты знаешь, что это за заклинание? -Гарри указал на написанное от руки слово в учебнике.

Гермиона чуть наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть заклинание: «Сектумсемпра».

-Нет, Гарри, не знаю. -слегка раздраженно проговорила девушка, откидываясь обратно на спинку кресла.

Гермиона считала, что Гарри должен поменять учебник, так как в этом были подсказки, оставленные предыдущим владельцем. Это было не честно. Девушка была так раздражена, что даже не подумала о том, чтобы потом поискать какую-нибудь информацию об этом заклинании.

-А где Рональд?

-О, они с Лавандой кажется ушли гулять. Не помню куда. -отмахнулся Поттер снова утыкаясь в учебник.

-Они уже возвращаются, я видела, как они заходили в школу через окно в коридоре. -Джинни присела рядом с Гермионой, подобрав ноги под себя. -Как дела?

-Нормально. -буркнула Гермиона еще более раздраженно.

Гарри недоуменно вскинул бровь, а Джинни окинула девушку проницательным взглядом.

-Гермиона, ты чего? -парень отложил учебник.

-Гарри, я тебе сколько раз говорила: поменяй учебник, это нечестно! -шатенка решила отвести от себя подозрения и свалить свое раздражение на учебник.

-Да ладно тебе, это всего лишь учебник. Между прочим, благодаря нему я смог сблизиться со Слизнортом.

-Мерлин, Гарри, ты даже не представляешь, как смешно это звучит. -рассмеялась Уизли и Поттер через пару секунд подхватил ее веселье.

Гермиона лишь продолжала хмуриться. Она не рассказывала Джинни о своих чувствах к Рональду, так как считала это слишком личным. Хотя, это слишком личное уже было известно как минимум одному человеку помимо нее самой. Забавно, как Малфой смогла это заметить, а Джинни – нет. Или может она просто тактично молчала? Хотя нет, вряд ли Уизли стала бы умалчивать такую информацию. Недовольно покачав головой, Гермиона поднялась с кресла и направилась в свою комнату.

***

Северус не стал ждать и начал пару сразу с боя Гермионы и Антаресы, при этом подавив самодовольную ухмылку, заметив неуверенный взгляд Грейнджер в сторону Малфой.

Антареса, казалось, внешне выглядела абсолютно беспечной, а в ее глазах читалось показное безразличие. Она прошла под купол, дожидаясь гриффиндорку и сжала палочку в руке чуть крепче. Вторую руку блондинка завела за спину и принялась нервно сжимать кулак до боли. Такое привычное действие заставляло ее сосредотачиваться на боли и немного отпускать переживания.