07.02

Сегодня опять отправили к школьному психологу. Не понимаю, почему все делают вид, как будто не знают, что Ласточкина сама ко мне придирается из-за всякой ерунды.

Так вышло, что вчера я не успела помыться, потому что к родителям в гости пришёл папин «друг». Я его не знаю. Ванна у нас не закрывается изнутри. Естественно, я не стала мыться при постороннем мужике в открытой ванной. Подумала, схожу, когда он уйдёт, но уснула. В общем, пришла в школу с грязной головой. Ласточкина заметила.

– Раньше ты просто страшненькая была, а теперь ещё и грязная. Фу! Как противно смотреть на твои грязные волосы, – на весь класс заявила она.

– Тебя кто спрашивал? Подумаешь, один раз не успела голову помыть. И что такого?

– Не успела? И чем это таким ты занималась? Ты же целыми днями дома сидишь, никуда не ходишь.

– Ты откуда можешь знать, хожу я куда-то или нет?

– Ой, да ладно. Все знают, что ты со своей мелкой сестрой нянчишься. Родителям-то некогда.

Ласточкина противно улыбнулась. А у меня возникло острое желание выбить ей все зубы.

– Да пошла ты, Ласточкина. Лучше за своими родителями следи. А то вдруг твой папашка все свои денежки сыночку оставит. Он ведь, кажется, не родной тебе братик, а от молоденькой любовницы?

– Заткнись, дура. Зато мой отец не бухает, а хорошие деньги домой приносит.

– Что ты там вякнула? Держи свой дебилизм при себе. Мозгов нет, вот и сочиняешь всякую фигню.

– Хорошее образование получают за хорошие деньги, а не за ум. Если ты ещё этого не поняла. А твои родители зарабатывают только на картошку с водкой. Как и ты в будущем. Так что не обольщайся. Можешь расслабиться и не зубрить уроки. Всё равно не поможет. Продавец – большее, что тебя ждёт.

– Уж лучше честно зарабатывать на картошку с водкой, как ты говоришь, чем жить с человеком, который ворует у народа и своей жене изменяет, откупаясь денежками. А тебя, Ласточкина, без папкиных денег только панель ждёт, потому что без мозгов можно только ноги раздвигать за деньги.

На последней фразе в кабинет по закону подлости вошла классная. Оленька сразу же пустила слезу от «обиды», которую я «нанесла» ей. Разбираться кто прав, кто виноват, классуха, как обычно, не стала. Взяла у меня дневник, накатала замечание и отправила к психичке.

Пока психичка воспитывала меня своими шаблонными, ничего не значащими фразами, я думала о своём.

Я думала, откуда все (как говорит Ласточкина) знают, что мои родители выпивают? Я никому никогда не говорила. Как вообще люди узнают, что творится в других семьях? С другой стороны, я же откуда-то знаю, что у отца Ласточкиной есть ребёнок от любовницы. А откуда я знаю, я не знаю. Кто мне мог об этом сказать?

Странно, я так же знаю, что происходит в семьях других одноклассников. Знаю, у кого родители развелись, кто ипотеку платит, у кого есть братья или сёстры, у кого семья нормальная, у кого – нет. Но я понятия не имею, откуда я всё это знаю. А главное – зачем мне эта информация.

– Ты ведёшь дневник, как я тебе советовала? – вывела меня из задумчивости психолог.

– Нет, – соврала я.

– Ты же говорила, что ведёшь.

– Вела, перестала. Надоело. Писать слишком много не хочется. И вообще, помощь не мне нужна, а Ласточкиной. Сто раз говорила, что она сама меня достаёт, а я ей только отвечаю. Кроме того, Ласточкина патологическая лгунья.

– Вот видишь, Маша, у тебя всегда кто-нибудь виноват, но только не ты. Надо уметь признавать свои ошибки.

– Какие ошибки? В чём моя вина? Ласточкиной не живётся спокойно, а я везде виновата.

– В любом конфликте всегда виноваты обе стороны.

– Тогда почему Ласточкиной здесь нет?

– Я с ней разговаривала, она показалась мне хорошей девочкой.

– Бред!

– Что говоришь?

– Ничего.

– Я думаю, нам нужно проводить беседы с тобой на регулярной основе. Если ты не хочешь анализировать свои мысли и чувства самостоятельно в дневнике, то будем делать это вместе.

– Нет уж. Давайте я лучше буду вести дневник. Делать там всё как надо. Ок?

– А Ласточкина?

– Подумаю над своим поведением и сделаю всё, чтобы больше не спорить с ней. Договорились?

– Хорошо. Но если ещё раз отправят ко мне, придётся проводить регулярные беседы.

– Я поняла. До свидания.

В чём наш психолог действительно была мастером, так это в избавлении себя о работы. Она по сути ничего не делала, никому не помогала, но мастерски писала отчёты о своей работе. А так как в школе отчёты важнее детей и реальной деятельности, то все считали психолога «профессионалом своего дела». Старшеклассники считали её профессионалом другого «дела». Виной тому были дорогой телефон, наращённые ресницы, яркие губы, томный взгляд и дорогие иномарки, забирающие психичку с работы.

Психичку я не люблю, она мне напоминает Ласточкину: такая же хитрая и глупая.

Наконец уроки закончились, и мы с Ангелиной пошли домой. Я боялась, что она спросит о моих родителях после конфликта с Ласточкиной. Стрёмно признаться, что твои родители любители выпить. Вроде пьют они, а неполноценной чувствую себя я. Но врать единственной подруге мне тоже не хотелось.

– А это правда, что ты редко ходишь гулять? – спросила Ангелина.

– Вообще почти не хожу. Знаешь, там Ласточ… – я попыталась сказать правду так, чтобы одновременно и не сказать ничего.

– А давай в входные погуляем, – перебила она. – Возьми свою сестрёнку. Хочу с ней познакомиться.

– Хорошо, – ответила я и с благодарностью посмотрела на Ангелину.

Она поняла всё без слов. Не стала расспрашивать о неприятном. Поддержала меня лучшим образом, как и подобает настоящему другу.

Ещё раз убедилась, что Ангелина – необычный человек.

11.02

Вчера мы почти весь день гуляли втроём: я, Лиза и Ангелина. Было здорово! Я боялась, что пятилетний ребёнок не впишется в нашу компанию подростков и Ангелине быстро надоест возиться с малышнёй, но я ошибалась. Они понравились друг другу и играли, не замечая время.

– Классно иметь маленькую сестрёнку! – то и дело повторяла Ангелина. – Она смешная и смышлёная не по годам!

Мы катались на ватрушке с горки, лепили снежную бабу, валялись в снегу и просто дурачились. Смеялись до боли в горле. Был ясный солнечный день. Пахло морозной свежестью (теперь я знаю, что имеют в виду производители бытовой химии, когда пишут на порошках и освежителях воздуха аромат «морозная свежесть»). На кристально голубом небе светило яркое солнце, похожее на раскалённый щит, поэтому снег казался особенно белым и блестящим, как платье невесты. Таким я запомню этот день: солнце, смех и ощущение безграничного счастья.

Так странно, о плохом можно много говорить и писать, но радость и счастье можно описать всего в нескольких предложениях. Наверно, поэтому в большинстве толстенных романов, которые нам задают читать по литературе, герои непременно страдают, иначе автору не о чем было бы рассказывать.

Только что поняла, что за все пятнадцать лет наберётся всего несколько дней, сохранившихся в памяти. Не хватит даже на месяц! А остальные прошли незаметно, словно их никогда и не было. Грустно.

На улице, когда мы гуляли втроём, я спросила у Ангелины, почему у неё нет ни брата, ни сестры.

– Мама не очень любит детей. Она первого-то не хотела, а о втором и речи быть не может. Ну и у нас нет мужчины в семье, а без него, как ты понимаешь, дети не получаются, – ответила Ангелина.

Я хотела спросить, что значит «мама первого-то не хотела», но постеснялась. Сама расскажет, если захочет. Я поняла, что у Ангелины тоже есть тайны, о которых она не желает говорить.

Наверное, у каждого человека есть своеобразная «пещера», где хранятся секреты, обиды, разочарования, сожаления. Иногда человек заходит туда, вспоминает обо всём, жалеет себя, может, всплакнёт и в очередной раз принимает решение жить дальше. Обычно человек старается никому не показывать свою «пещеру», только близким людям, которым доверяет безоговорочно. «Пещера» – слабое место человека, ударив в которое его можно сильно ранить, а иногда даже убить. Видимо, Ангелина ещё не до конца уверена, можно меня впустить в свою «пещеру». Но я докажу ей, что никогда не предам нашу дружбу.