– Очень приятно, – ровно сказала я.

– Взаимно, – рыкнула Таня и снова уткнулась в свои бантики на папках.

Я была в ужасе. Если я еще тут весь вечер буду после договоров не только с Волковым, но ещё и с этим надутым крокодилом работать, то тогда точно придется уволиться прямо сегодня.

– Подойди ко мне, – позвал меня Волков, и я подошла. Мы вместе уставились на длинные картотечные стойки с многочисленными документами. Я внутренне ужаснулась, какой бардак у него творился, но сказать ничего не сказала.

– Это зона твоей ответственности у меня в кабинете, – сказал Волков. – Сейчас здесь некоторый беспорядок… В общем-то, бардак. Так что ты, Соловьева, наведешь здесь порядок – это твое первое задание, а после начнешь по всем правилам вести картотеку, договора и мои документы. Кроме оформления договоров в твои обязанности, возможно, войдут оформление других документов, с которыми не успевает справляться Таня. Раз ты человек на подхвате, и ответственный за порядок в административной части нашего отделения, каждый вечер будешь спрашивать с девочек во внешней картотеке отчеты о работе и порядке, а здесь будешь давать отчет мне сама. Уяснила?

Я посмотрела на Таню, растерянно сжавшую свежесплетенный бантик, а та посмотрела на меня, и в её глазах снова зажегся огонь ненависти.

– Да, – просто ответила я.

«С ума сойти, сколько работы…» – подумала я. Хотя на самом деле, мне предстояло большую часть работы контролировать за другими, а самой выполнять лишь договорную и оформительную по некоторым документам. Это, конечно, входило в разумные рамки моих возможностей. По крайней мере, за такую зарплату и плюшки, которые мне тут обещали – это более чем хорошая работа. А еще и от дома-то как близко.

Но коллектив… Ух. Я посмотрела на Волкова, одновременно с тем, как он посмотрел на меня. Сердце моё ёкнуло, его же взгляд подёрнулся некоторой дымкой неприятной прохлады.

– Жду тебя в три часа в моём кабинете, – сказал Волков. – Начнешь разбирать картотеку.

Глава 3

Работа с девочками, Оксаной и Любой, оказалась очень приятной. Впервые за всё утро я поняла, что есть в этой клинике хорошие люди, с которыми мне придется работать бок о бок. Девочки не только хорошо работали, как обещал Волков, но и вполне помогали освоиться мне. Так как я стояла по должности над ними, мне даже было как-то немного неудобно узнавать у них все тонкости, но без этого невозможно было правильно войти в рабочий ритм.

Сложнее оказалось с пациентами – в какой-то момент они начали приходить все чаще и чаще! Я только и успевала подготавливать договора и перенаправлять их в договорной отдел. У меня, конечно, был большой опыт работы – ещё с университета помимо лечебного дела я занималась медицинскими документами и все практики проходила, работая обязательно с наличием обязанностей в медицинском документообороте, но в первый день на новом месте, безусловно, было тяжело.

А договора… После университета я год работала в большом новороченном медицинском центре в Солнечногорске, там как раз занималась договорами…

К двенадцати на диванах в приемной и возле кабинетов врачей скопилось довольно много народа. А потом вдруг раз – и через час, как будто бы все исчезли. К двум часам, когда наш с девчонками обед как раз вступил в силу, мы поспешили смениться с мобильными администраторами и пойти в местную кофейню на первом этаже клиники.

Кофейня была шикарной – светлой, просторной, чистой. Здесь было все дорого, но персоналу шли неплохие скидки, так что пообедать удалось весьма сытно и вкусно. За чаем мы увлеклись разговорами.

– Ой, ты на Таню эту, Варь, внимания не обращай, – сказала мне Оксана – та, что с короткой стрижкой.– Она тут такие танцы выделывает. Слухи про Волкова распускает, что, мол, они любовники и так далее… Он терпит её только из-за того, что она племянница Котовского…

– А кто такой Котовский?

Оксана и Любаша вылупились на меня, как будто бы я сказала что-то страшное.

– Котовский? – спросила Оксана тоненьким голосом. Её оливковые глаза засверкали игривыми звездочками, они переглянулись с Любашей, и обе сразу криво усмехнулись.  – Это такой мужик… Ну, врач. Хирург. В общем, мужик он, конечно, просто огонь. Типа Волкова – красивый, талантливый, нереально крутой. Они, кстати, с ним хорошие друзья. Только если к Волкову фиг подступишься, то этот человек – улыбка. Холеный весь, доброжелательный, приветливый…

– Любвеобильный, – кинув взгляд на Оксану, добавила Любаша.

– О, да, – Оксана поиграла бровями, глядя на меня. – Бабник он тот ещё. Тут из наших любительниц хвосты покрутить уже, по-моему, все с ним….хм…

– Под одним одеялом полежали, – захихикала Любаша, и её кудряшки весело запрыгали. – Переспали, в общем.

– Вот-вот! – показав красивые белые зубы в ослепительной улыбке, подтвердила Оксанка. Она внимательно посмотрела на меня и покрепче сжала чашку с зеленым чаем в руках. – Варька, ты вообще с ним поосторожнее! Девки у него в постели крутятся типа Алины-секретарши снизу, но охаживает он тех, кто так просто к нему в постель не прыгнет – для него это забава такая. Он тот ещё сердцеед. Два раза в разводе, кстати.

– Да, до спокойных и воспитанных он доделистый… – подтвердила Любаша. – Он хороших девочек, так скажем, портить любит…

– А Волков? – вдруг спросила я, слыша себя как будто бы со стороны.

Никогда бы не решилась, а тут!

– Что Волков? – одновременно спросили девочки.

Я опустила взгляд.

– Ну? Он не женат, все вокруг него вертятся, а он злой такой. И бабы его бесят. – Я пожала плечами. – Может, он гей вообще?

Любаша прыснула, Оксанка захохотала.

– Ой, Варька, – отсмеявшись, сказала она. – Классная ты. Не гей он, солнышко. Просто тип такой, говнистый. Он женат же был.

– Был? Женат? – у меня лицо так вытянулось, что девочки разом закивали.

– Да, был. Они в разводе год уже, – сказала Люба.

– Ты бы её видела, – добавила Оксана и закатила глаза. – Такая цаца. Красотка, длинноногая, вся в шубах-брюлях, но стервааа…. Она тут такие скандалы приходила, закатывала…Жуть!

– Да, нам всем так Дмитрия Романовича жалко было… И это с его суровым характером-то!

– А дети? – спросила я, рассматривая трещинки на столешнице.

– Нет, детей у них нет. Они в браке года четыре прожили, – сказала Оксанка, коротко пожав плечами. – Уж не знаю, почему не сложилось. Но Волков молодой ещё, чего ему. Тридцать шесть лет – вся жизнь только начинается…

– Ага, – скептически покивала Люба. – Только что-то он не торопится никуда.

– Может, после стервы своей и не торопится, – тихо добавила я и посмотрела на коллег. – Нам пора, девчонки, а мне вообще к Волкову сейчас…

– Да, точно! – спохватилась Оксанка. – Идём скорее…

***

Мы поднялись на этаж,  и я посмотрела на часы. Уже без пяти три. Что ж, да-да, пора идти к Волкову. Внутри затрепетало, волнение скользкой змеей проползло где-то в животе и сжало внутренности.

Я подошла к кабинету и постучала.

– Да.

Повернув ручку, я заглянула внутрь.

– Можно?

Волков кинул на меня быстрый взгляд, затем посмотрел на настенные часы.

– Уже три? Надо же. Проходи, Соловьева.

Я внутри вся сжалась. Не знаю, я уже вовсю сомневалась, что сработаюсь с этим грубияном, слишком уж израненной неженкой я была, если честно. А тут надо быть непрошибаемой, как Надежда Григорьевна.

Я прошла и села за стол возле картотеки. Волков не обращал на меня ровно никакого внимания, продолжая глядеть в монитор и щелкать мышкой.

Меня это бесило, но я молчала. Не хотелось лишний раз саму себя бередить. Минуты две я выждала, просто постукивая кедами по полу и глядя по сторонам. Монитор, как монитор. Стол чистый, убранный. Стопка бумаг, кабинка для медицинских карт, канцелярские принадлежности.

– Так что… – решила сделать попытку я, но меня тут же обломали.

– Сейчас закончу и поговорим.