Вообще-то тайком – это громко сказано. Конечно, все гаджеты с геолокацией она оставила в Штатах, как делают абсолютно все дети после того, как появились возможность не только видеть, где ребенок, но и слышать, что вокруг происходит, что кто говорит. Но помимо этого в моей квартире стоят камеры над входной дверью и папа точно знает, кто ко мне приходит и когда уходит. Мы с Мирой, в зависимости от настроения и времени, можем просто махнуть ему рукой, а можем и покривляться там.

Я так сильно по нему скучаю, да и по всем остальным. И все из-за этого наглого типа!

Из-за него я уехала из родного дома, а всегда жизнерадостная Стефи все больше начинает копаться в себе, выискивая недостатки, и называет себя самой гадкой личностью на планете.

Вопреки всему мы очень сдружились со Стефи и Леной, но это только их заслуга. Я все время пыталась держать дистанцию, но не вышло.

К концу года мне казалось, что все стало еще хуже, чем было. Мое чувство вины только усугубилось. Чем ближе была дата отъезда домой на каникулы, тем лихорадочнее билось сердце. Летом сплошные дни рождения и прочие праздники, и я теперь не мелочь в лягушатнике, и Стефи, конечно, будет звать меня и Лену на все их тусовки, где мне придется с ним пересекаться.

Причем первая уже в день моего приезда, и я даже не домой поеду, останусь у Лены. А ее квартира на два этажа ниже, чем квартира Андрея, в том же доме. Хотя он, кажется, редко сам к ней спускается.

Осталась неделя до того утра, когда Лена заберёт меня из аэропорта в свою квартиру, и у меня уже паника и мандраж.

Развеселили только фотки и видео Стефи и Лены из Вегаса. Она всё-таки это сделала! Сумасшедшая!

Мы были уже в нужном настроении и выбрали себе девчонок. Завалившись на диван, решили выпить на ход ноги и дать девчонкам еще немного потанцевать и забрать их на хату. Нет ничего лучше женского тела, двигающегося в такт музыке. Ну, если только мое на танцполе!

И пусть злопыхатели сто раз подавятся своей шуткой про яйца танцора, но я родился в семье, где музыка звучит каждый день и оба моих родителя имеют абсолютный слух и охрененные голоса. Судя по записям моего детства, танцевать я начал раньше, чем ходить. Мое тело слышит музыку, ее ритмы отражаются моим пульсом. И на танцполе я сам бог! Ни у одной девчонки нет шанса устоять! Если уж совсем скромно обо мне: я пластичен, сексуален и я неотразим!

Со Стефи мы лет с пятнадцати дурачились, танцуя везде. Сколько было батлов, просто приколюх на Манежке или у кинотеатра на Пушкинской, уже не вспомнить. Самое ее любимое развлечение – это гулять по Арбату в костюмах стиляг прошлого века и под треки, бомбящие из колонок в наших руках, веселить прохожих танцами. Это были незабываемые времена драйва, куража и эмоциональных качелей! Вот только Стефи теперь леди с громким именем и репутацией семьи, которую она всегда ставит выше собственных желаний.

– У меня в прошлый раз были! Давай к тебе сегодня! – настаивал я, чтобы не устраивать свинарник в собственной квартире, поехать к Мирону с девчулями.

У него квартира ничуть не хуже моей. Двухуровневая, с тремя ванными и кучей комнат. И, самое главное, она в пяти минутах езды от моей! С утра можно свалить в свою чистую хату, оставив ему разгребать бардак и провожать девушек по домам!

– Твою мать! – выругался Мирон и я, проследив за его взглядом, тоже злился.

– Явился псих! Нахера ему в клубе наушники? – наблюдая, как Макар остановился у бара и лениво разглядывает девчонок, спросил у его братца с такой же рожей.

– Он не псих и ему так нравится, – сверкнув на меня глазами, ответил Мирон, – давай, если твою уведет, то к тебе, если мою, то ко мне.

Вот знал же, что нельзя вестись на предложения Мирона, этот прохвост никогда не скажет ничего, что ему невыгодно! Но, заметив, что Макар разглядывает задницы совсем в другой компании девушек, не в той, что выбрал на вечер я, кивнул и протянул руку.

– Забились, – только ответил я и через минуту пожалел об этом.

Макар поставил стакан на стойку и прямиком пошел к блондинке, которую выбрал я. Мудак! Он же не смотрел даже на нее!

– Что он им говорит? – хоть я и злился, но мне всегда было интересно, почему они идут за ним после пары фраз. Никаких танцев, коктейлей, общения. Просто подходит, что-то говорит и уводит за собой, не вытаскивая своих наушников из ушей. Бесячий тип!

– Понятия не имею, – расплывается довольная рожа. – У вас с Макаром, похоже, вкус совпадает, не боишься, что и Стешку твою уведет, пока ты шляешься по другим бабам?

– Стефи у меня никто не уведет, в особенности, если будет называть ее «Стешкой», – хмыкнул я, вспомнив, как года три назад Макар к Стефи уже подкатывал, но опоздал, она уже тогда по уши в меня влюблена была. Хрен тебе, а не Стефи, сученыш!

– Да? А зачем она в Вегас поехала? – продолжал меня подначивать брат угонщика женщин.

– У Браунов там тоже есть отель, она работает, – отмахнулся я, даже не догадываясь, как будет проводить время моя невеста в эти выходные, и цель ее поездки совсем не проверка отеля.

Как получилось, что в моей квартире оказалось человек двадцать из клуба, я не помню. Видимо, разозлившись на Макара, который, уводя мою блонду, удостоил нас кивком головы и свалил, я позволил себе выпить лишнего.

В гостиной шум и веселье, грязные танцы больше похожи на прелюдию. Так что воздух насыщен похотью, не скрываемых намерений провести очень жаркую ночь. Я шатался по квартире, то и дело натыкаясь на парочки, оскверняющие мою жилплощадь сексом на всех поверхностях. Отовсюду звуки влажных шлепков тел и стоны, из комнаты, куда смылся Мирон, и вовсе женские вскрики и ритмичный стук чего-то об стену. Но такое не впервые тут, и меня заждалась моя куколка, извиваясь под музыку и бросая на меня призывные взгляды.

В любом танце есть откровение, тело никогда не лжет и язык его движений читать легко. В соприкосновениях тел, неслучайных, порочных и соблазнительных, все женщины открыто демонстрируют то, о чем редко говорят вслух.

Вот и эта, не помню имени, блонда, прижимаясь ко мне задом, потирается об натягивающий брюки член. Стискиваю ее талию в руках, заставляя почувствовать заранее, что ее ждет, прижимая к себе ближе, склоняюсь к шее. Я уже давно привык к тому, что вдыхая аромат парфюма очередной женщины, невольно пытаюсь понять, тот самый или нет.

Это еще одна причина, почему я тяну с предложением Стефи, мне кажется, во мне проснулся какой-то азарт и я так и буду шляться, пока не найду ее. И даже окажись она страшненькой на лицо, я выключу свет и трахну ее снова, чтобы понять, так ли охрененно мне было с ней, как я помню, или это алкоголь приукрасил.

– В моей спальне зеркальный потолок, хочешь посмотреть, как я тебя буду трахать? – задал я вопрос девушке, уже заводя ее в свою спальню.

Моя блонда глупо хихикает, шаря по моему лицу пьяным взглядом и пытаясь быть роковухой, расстегивает платье, медленно покачивая бедрами под доносящуюся музыку.

Шагнув ко мне, вытягивает мою рубашку из брюк и опускается на колени, протянув руки к пряжке ремня. Начало программы меня устраивает, и пока она освобождает того, кого дразнила своими вращениями, танцуя, скидываю рубашку и запускаю руку в ее волосы. Сегодня хочу жестче, детка, прости, но один мудак меня разозлил.

Девушка оказалась не из робких стесняшек, заглатывала так, что у меня яйца ей по подбородку стучали, а потом и вовсе толкнула меня на кровать, вставая надо мной и покачивая бедрами, танцевала, плавно опускаясь и глядя, как я поглаживаю младшего в ожидании продолжения. Но едва я потянулся за презервативом, Барби нахмурилась.

– Давай без резинки, Андрюш? Ты же меня знаешь, я только с тобой!

Я ее знаю? Кто ты, богиня грязных танцев? Но без резинки я даже в стельку пьяным трахаться не буду.

– Да ладно тебе, – улыбаюсь кукле, раскатывая тонкий латекс, и дергаю ее бедра на себя.

Как можно выбрать? Женское тело это лучшее, что сотворил создатель! Эти куклы с бесконечно нежной кожей, с соблазнительными изгибами и сладкими стонами такие все разные, и тем сильнее желание попробовать каждую! Смотреть, как они покрываются мурашками, как твердеют соски и тяжелеет грудь в моих руках, и подчинять, заставлять кричать, извиваться и стонать, когда я вгоняю свой член в их влажные дырочки. Сжимать их попки в ладонях, гладить бедра и вновь и вновь улетать, получать эту дозу кайфа, кончая в очередной знойной красотке.