ОКСАНА. Я вспомнила, в чем он был одет… (Замечает целующихся, застывает на месте.) Быстро же ты позабыла Андрея. (Уходит, громко хлопнув дверью.)
АНДРЕЙ. Кто это был?
АННА. Наверно сквозняк.
АНДРЕЙ. Я начинаю всего опасаться.
Входит ДАНИИЛ.
ДАНИИЛ (оглядываясь на дверь). Встретил какую-то сумасшедшую. Дико посмотрела на меня, а потом выдала: «Птичка улетела – место прогорело!» (Протягивает Андрею руку для знакомства.) Даниил.
АНДРЕЙ (пожимая руку). Даниил… ты меня не узнал?
ДАНИИЛ. Черт побери! Андрей?! Во что ты нарядился?
АНДРЕЙ. Ты же сам сказал, нужен парик и борода.
ДАНИИЛ. Погоди, дай немного привыкну. Никогда не думал увидеть тебя таким чучелом.
АНДРЕЙ. Я сам, когда посмотрел в зеркало, едва не упал. Настоящий мафиози.
ДАНИИЛ. Все нормально. Это я от неожиданности. Стало быть, теперь тебя при людях следует называть Борисом Канаевым?
АНДРЕЙ. Ни в коем случае!
АННА (объясняя ситуацию). Борис Канаев – который погиб – оказался опасным рецидивистом. Его ищет полиция. Об этом сказал капитан Лапохват.
ДАНИИЛ (потрясенный, Андрею). А ты?..
АННА. Он присвоил себе не только имя криминального авторитета, но и его прошлое.
АНДРЕЙ. По вашему совету! (Демонстрирует паспорт.) Вот, смотрите! Спасибо, подсказали!
ДАНИИЛ. Эта новость похожа на хреновость! Откуда мы знали, что он уголовник?! И, к слову, ты совсем не похож на него.
АННА. Вот и хорошо, что не похож. Иначе бы капитан арестовал его.
ДАНИИЛ. Кого?
АННА. Андрея. Он видел его без парика с паспортом Канаева.
АНДРЕЙ. Теперь хоть с дому съезжай.
ДАНИИЛ. Я давно тебе об этом говорю. Поживи некоторое время у меня.
АНДРЕЙ. Не хочу – у тебя одна комната.
ДАНИИЛ. А тебе обязательно скрываться от правосудия в апартаментах?
АНДРЕЙ. А почему бы и нет? Теперь я могу себе позволить.
ДАНИИЛ. С такой бородой?
АНДРЕЙ. С гонорарами… за мои полотна.
АННА. Эйлер за две картины Андрея заплатил сто тысяч.
ДАНИИЛ (удивленно). Сто тысяч?! Убиться и не жить!
АНДРЕЙ. Вот как раз теперь не убиваться, а жить припеваючи.
АННА. Эйлер и на эти картины положил глаз. (Указывает на стены.)
АНДРЕЙ (поправляя). На это собрание полотен. Вот эта фиолетовая аура (указывает на картину) должна пойти не менее чем за полмиллиона.
ДАНИИЛ. За эту фиолетовую муть ты надеешься получить полмиллиона?!
АНДРЕЙ. А то и больше. Зря я что ли падал с балкона.
АННА. Андрей, что ты говоришь?! Никуда ты не падал.
АНДРЕЙ. Не только с балкона, но и в нравственную бездну – превратился в мафиози, бежавшего из тюрьмы и погубившего массу народа. Так что мне прикончить Андрея ничего не стоит.
ДАНИИЛ. Какого Андрея?
АНДРЕЙ. Андрея Раскатова, то есть – себя.
АННА. Но ты не можешь оставаться бандитом, объявленным в розыск!
АНДРЕЙ. Почему не могу? Этот малый лет двадцать бегал от правосудия. А я чем хуже? Тем более что Борис Канаев, скорее всего, не вылезал из кабаков и публичных домов, а я буду спокойно работать.
ДАНИИЛ. Где работать?
АНДРЕЙ. На дому – у себя в мастерской, где же еще! Было бы глупо бездельничать, если работы Андрея Раскатова настолько поднялись в цене.
ДАНИИЛ. Ты будешь рисовать от его имени?
АНДРЕЙ. От своего – от прежнего своего. Надо же восполнять убывающую коллекцию. Прямо сейчас и приступлю. Я всегда только в работе находил успокоение. (Уходит.)
ДАНИИЛ. Андрей играет с огнем, ему опасно оставаться здесь.
АННА. Тебе тоже рискованно появляться у нас.
ДАНИИЛ. Конечно, если теперь Андрей будет безвылазно околачиваться тут.
АННА. Опасно по другой причине. Соседка Оксана…
ДАНИИЛ (вертит пальцем у виска). Эта?
АННА. Да, эта. Она считает, что Канаева убил именно ты.
ДАНИИЛ. Я?!
АННА. Она как-то видела тебя с сигаретой на балконе и решила, что ты его столкнул.
ДАНИИЛ. Надеюсь, она не сказала об этом Андрею?
АННА. Сказала не только Андрею, но и капитану. Но хорошо, что не смогла описать твою внешность.
ДАНИИЛ. Но теперь-то она меня рассмотрела…
АННА. И может побежать в полицию.
ДАНИИЛ. Господи! Неужели и мне придется обзаводиться бородой?
АННА. Хватит с меня бородатых! Их неудобно целовать. Не надо никаких бород, ты никого не убивал, документы у тебя в порядке. И потом, ты не можешь оставить меня наедине с уголовником.
ДАНИИЛ. С Андреем? Я думаю, он и муху не способен обидеть.
АННА. А Борис Канаев, под чьим именем он скрывается? Актеры иной раз еще не так перевоплощаются!
ДАНИИЛ. Нет, Андрей не шизофреник. Он вообразил себя гениальным художником. Вторую роль – уголовника – ему не потянуть.
АННА. Дай-то бог. Но первую он играет превосходно. Иначе бы Эйлер на выложил за картины сто тысяч. А вот, кажется, и сам Эйлер.
Входит ЭЙЛЕР.
ЭЙЛЕР. Я вернулся, поскольку думаю, что вам сейчас постоянно требуется моя помощь.
АННА. Конечно, Владислав. Знакомьтесь, Даниил – большой поклонник таланта Андрея. У них идеально совпадали вкусы.
ДАНИИЛ. Меня всегда потрясал цвет и особенно формы в его лучших работах.
АННА. Даниил собирал все, к чему прикасалась рука Андрея.
ЭЙЛЕР (заинтересованно). У вас есть его работы?
ДАНИИЛ. Несколько десятков.
ЭЙЛЕР. Невероятно.
ДАНИИЛ. Не верите?
ЭЙЛЕР. Что вы? Конечно верю. И удивляюсь, насколько дружеские отношения искажают художественный вкус!
ДАНИИЛ. Да-а-а, во вкусе Андрею не откажешь.
ЭЙЛЕР. Я говорю о вашем вкусе. Ваше расположение к Андрею распространилось и на его работы. Но если говорить честно – разумеется, это сказано невовремя и не к месту – художник он был посредственный, и полотна его ничего не стоят. Не более двух пятаков – закрыть ему глаза
ДАНИИЛ. Вы так полагаете?
ЭЙЛЕР. Уверен. Очевидное и неприятное. Их без ущерба можно выбросить или заново загрунтовать.
ДАНИИЛ. Ну, знаете!.. Это вы хватили. Андрей – гений!
ЭЙЛЕР. Гений тот, кто продает этот мусор. В экзотических странах слоны с кисточкой малюют такие шедевры. Раньше он рисовал как трехлетний ребенок, но потом начал утрачивать навыки.
ДАНИИЛ. Извините, это уж слишком! Я не собираюсь выслушивать подобные глупости. (Уходит.)
АННА. Владислав, но вы недавно говорили совсем другое.
ЭЙЛЕР (прикладывая палец к губам). Т-с-с… Я и сейчас говорю. Но нельзя, чтобы работы Андрея оставались в руках дилетантов. Нам с вами обязательно надо вернуть их обратно, желательно, как можно дешевле. Иначе он продаст их кому-то, и они начнут гулять по миру, сбивая цену. Стричь купоны с искусства – вот настоящее искусство!
АННА. Владислав, вы все время говорите нам.
ЭЙЛЕР. А как же иначе! Я не мыслю своей жизни без вас. Вы думаете почему я выставлял картины Андрея?
АННА. Почему?
ЭЙЛЕР. В надежде, что вы станете чаще приходить в мой салон. Но он предпочитал надоедать сам. Я уже отчаялся увидеть вас, а тут неожиданно – удача.
АННА. Удача?
ЭЙЛЕР. В смысле, большое несчастье – нелепая смерть великого художника. Так что нам следует как можно быстрее выудить полотна у его друга-лопуха.
АННА. Я сделаю все возможное.
ЭЙЛЕР. А я для вас – все невозможное! Вы не представляете, какой ажиотаж поднялся вокруг работ вашего покойного супруга и моего давнего друга. Меня донимают звонками. Но я держу паузу – нынешний уровень цен – только подножье огромной вершины.
Входит АНДРЕЙ в парике.
АНДРЕЙ. Анна Владимировна, звонили четыре гримера насчет вашего супруга – предлагали свои услуги. Я никогда не думал, что приводить в порядок покойников столь прибыльное занятие.
