– В самых общих чертах, – уточнил Йаап, – может быть, ты найдешь зацепку в информации об этих – как ты их назвал, Бен? – о тех типах, которые против техники.

Она кивнула. По выражению ее лица было понятно, что она не считала такой подход правильным, однако не хотела возражать Йаапу.

– И как нам это сделать? – спросил Бен.

– Что сделать?

– Выяснить, кто запустил это воззвание в сеть.

– Мне откуда знать? Это ты же хакер! – он произнес последнее слово, как ругательство.

Бену стоило большого труда сохранить спокойствие.

– Если бы это было так просто, я бы уже давно узнал. Но тот, кто это сделал, явно не хотел, чтобы его или их нашли. Они хорошо замели следы.

– Ты же слышал Кайзера: если бы все было просто, ты был бы нам не нужен.

Надменный сноб!

– Вместо того чтобы разыгрывать из себя второго Айзенберга и повторять за Кайзером, лучше бы включил мозг. Тогда, может быть, ты бы понял, что у нас просто отсутствует информация, нужная для решения этой задачи.

Йаап предсказуемо повелся на провокацию. Он грозно свел брови и сузил глаза.

– Ты хочешь сказать, что отказываешься выполнять мои распоряжения?

– Я хочу сказать, что не могу решить задачу без дополнительной информации. Если только у тебя нет какой-то гениальной идеи, до которой я пока не додумался!

– Господи, Бен! Наконец-то, после нескольких месяцев ничегонеделания нам доверили сложное дело, а я от вас только и слышу «мы не можем». Что это за настрой?

– Дело не в настрое, а в фактах.

– Я могу приступить к работе? – спросил Сим.

Все удивленно посмотрели на него.

– Да, конечно, – ответил Йаап. – По крайней мере, один из вас относится к своей работе серьезно. Желаю тебе успеха, Сим!

Бен задумчиво посмотрел вслед аутисту, который поплелся в свой «аквариум». Неужели у Сима возникла идея? Если и так, то понять, что закрутилось в его голове, было невозможно. Иногда он выполнял работу блестяще, но абсолютно не понимал человеческих мотивов и не знал реальности, поэтому его методы были несовместимы с практикой.

У самого же Бена возникла великолепная идея, с чего начать поиски. Но у него были весомые причины не выдавать своих мыслей этому снобу Йаапу Клаузену.

– Ну что, Бен? Возьмешься за работу или как?

– Так точно, шеф! Сейчас погуглю «автор манифеста АТР», и думаю, что-нибудь узнаем.

– Можешь продолжать смеяться надо мной. Тебе повезло, что я больше не руковожу этим отделом. Я всегда знал, что, кроме сарказма, ты мало на что способен.

– В отличие от тебя, надо полагать? Сам-то чем займешься?

– Я изучу материалы дела и прочитаю показания свидетелей. Может быть, там найдутся какие-то зацепки.

– Ну, конечно, с такой задачей трудно не справиться.

– Может быть, вы оба прекратите на какое-то время ссориться? – вмешалась Клаудия. – Ведь очевидно, что нам сейчас не хватает информации. Рассчитывать остается лишь на везение. А пока что нужно системно проработать то, что у нас уже есть.

– Слушаюсь, мамочка! – съязвил Бен.

– Я запрещаю тебе фамильярности! – резко сказал Йаап. – Клаудия абсолютно права.

– Кто бы сомневался, – продолжил Бен тонким голоском. – Скажи тебе твоя Клаудия, что Земля плоская, ты поверишь!

Йаап побагровел.

– Хватит, Варнхольт! Я не намерен больше тебя терпеть!

– Да ну? И что ты сделаешь?

– Я… Позвоню главному комиссару Айзенбергу!

Он схватил телефонную трубку.

– Удачи! Он наверняка очень обрадуется твоему звонку посреди ночи.

Йаап некоторое время глядел перед собой, прежде чем положить трубку: разницу во времени он не учел. Затем погрозил Бену пальцем.

– Это было в последний раз, Варнхольт!

Бен лишь ухмыльнулся.

Йаап напряженно смотрел в монитор. Спокойствие. Нельзя поддаваться на провокации. Он прекрасно понимал, что этот хакер хочет от него отделаться. Своими подколками он пытался вывести его из себя и лишить самообладания. В их споре Айзенберг поддержал бы Бена. И это понятно, ведь Бен обладал ключевыми для ОСГИ навыками, в то время как Йаап был простым полицейским. Тем важнее было сохранять спокойствие и в отсутствие Айзенберга поддерживать хотя бы видимость порядка и дисциплины в команде. Как же это было непросто!

Он сделал глубокий вдох и открыл на компьютере папку с протоколами допросов, которая по непонятным причинам называлась ZEUS[17]. В ней были сотни файлов – протоколы допросов сотрудников, свидетелей, документация оператора сетей, фотографии пострадавших, техники, признания в теракте со стороны многочисленных организаций, в том числе и АТР. Йаап нашел список контактных данных всех задействованных в ЗЕВСе коллег. Членов ОСГИ там не было, правда, упоминался директор Кайзер с пометкой «поддержка в расследовании/информационный поиск в Интернете», как если бы он был рядовым сотрудником. Йаапу бросилось в глаза имя Оливера Кройтцера, уголовного комиссара из пятого отдела. Они вместе учились и в то время дружили. В списке его задача была указана как «оперативное расследование», что могло означать все или ничего.

Йаап сразу же ему позвонил.

– Привет, Оли, это Йаап Клаузен.

– Привет, Йаап! Давненько тебя не слышал. Ты все еще нянчишься со своими фриками?

– Да. Я смотрю, ты работаешь над ЗЕВСом.

– Ты, похоже, тоже.

– Поэтому и звоню. Мы должны вам помогать.

– Каким образом?

– Проведение расследования в Интернете – вот наша задача.

– Даже не знаю, как это нам поможет. Это были не хакеры. Несколько подстанций были атакованы дронами.

– Я знаю. Но, может быть, они оставили следы в Интернете.

– Что за следы?

– Мы пока точно не знаем. Признания в содеянном, политические требования – нечто в этом духе.

– И как вы собираетесь доказывать, что люди, опубликовавшие что-то в Интернете, – преступники?

– Это, конечно, – лишь следы. Но они должны помочь восстановить полную картину.

– Понятно. И что от меня требуется?

– Я просто хотел узнать, в каком направлении вы работаете. Может быть, для нас это окажется полезно.

Коллега помедлил с ответом, но все-таки сказал:

– Мы рассматриваем все версии. Терроризм, вымогательство, саботаж со стороны бывших или действующих сотрудников, возможно, месть вследствие увольнения или жестких управленческих мер. Мы не исключаем даже экономического мотива.

– Экономический мотив?

– Ну да, если ты заранее знаешь, что в ближайшие сутки в Берлине не будет электричества, то на этом можешь сделать хорошие деньги.

– И поэтому кто-то устроил саботаж в работе сетей?

– Теоретически это возможно. Я лично склоняюсь к версии об обманном маневре.

– Обманный маневр? Это как?

– Ну, если я решу ограбить банк, то отключение электричества создаст для меня идеальные условия: повсюду хаос, полиция по горло в работе.

– И что, правда, банк ограбили?

– Нет, это – всего лишь пример. Откуда мне знать, чего хотели добиться преступники. Может быть, вскрыть сейф в какой-нибудь фирме или опустошить склад ценных товаров. Как я сказал, мы рассматриваем все версии.

– Хорошо, спасибо. Держи меня в курсе, если вы узнаете что-то новое.

– Я не уверен, что могу тебе это пообещать, Йаап. Вообще-то у нас есть строгие указания ни с кем, кроме вовлеченных в расследование, не обсуждать его ход.

– Но я-то как раз вовлечен!

– Твоего имени в списке нет.

– В списке есть руководитель нашего отдела – Армин Кайзер. Я действую по его поручению.

– Тогда будет лучше, если директор полиции Кайзер напрямую обратится к моему начальнику.

– Тебе не кажется, что это отдает бюрократизмом?

– Извини, Йаап, но у меня такие предписания. Кроме того, мне пора на заседание по этому делу. Увидимся.

Йаап промямлил дежурные слова благодарности и положил трубку. Еще никогда он не чувствовал себя таким изгоем – безразличным для коллег членом команды, которую тоже никто не воспринимал всерьез. Он думал над словами коллеги. Версия об обманном маневре не была совсем уж неправдоподобной. По крайней мере, она казалась более логичной, чем предположение о том, что кто-то нарушил работу берлинских электрических сетей, чтобы предупредить человечество об угрозе надвигающегося господства машин. Возможно, АТР – это кучка шизофреников, которые улучили возможность привлечь общественное внимание к своим безумным воззрениям. И Бен купился на это в числе первых!