– Шлюха, моя шлюшка, – бормотал он. – Я сразу понял, что ты шлюха, когда увидел тебя. Волосы с рыжиной, чердак ржавый, значит подпол сырой.

Кира кусала нижнюю губу и изо всех сил старалась не расплакаться. Она ощущала себя вещью, ничтожной тряпкой, об которую сейчас справляют нужду. Было больно и очень стыдно.

Когда он с диким рычанием закончил, то снова развернул ее.

– Ну, – задышал он ей в ухо, – тебе понравилось? Понравилось? – настойчиво переспрашивал он ее.

Было странно, что его это может волновать. Но объяснять пьяному мужчине, что он самое противное и отвратительное, что случалось с ней в жизни – сейчас не лучший момент.

– Я люблю вас, Кирилл Сергеевич, – непонятно зачем, так не в тему вырвалось у нее, наверное, от пережитого стресса. И почему-то сразу снова она стала называть его на «вы».

– Ты шлюха, хорошая сучка, – говорил Кирилл, лапая ее своими ручищами, когда она спешно натягивала на себя белье. – Я сразу раскусил тебя, когда ты задницей передо мной вертела. Я вас таких сразу вижу, – сжал он ее ягодицу.

Кира спешно оделась и пошла в прихожую. Скорее, скорее, уйти отсюда и забыть весь этот ужас.

На мобильнике пятнадцать пропущенных.

Бедная Тая, она там с ума сходит.

«Господи, ну и идиотка же я, – думала она. – Все они правы, самая настоящая идиотка».

– Ну ты это, если че, звони, Катюха, – сипел ужасный голос Кирилла. Отталкивая его одной рукой, пытаясь застегнуть ботинки, другую руку она засунула в сумочку. Сейчас отдаст ему блокнот.

Но Кирилл так настойчиво лез к ней, что она н стала ничего доставать, лишь бы скорее уйти.

Господи, как она могла не замечать, насколько он отвратителен, как? Ведь это же было так очевидно.

Наверное, он прав, и она самая настоящая шлюха. Сама навязалась, бросилась на шею взрослому мужику. А чего ты еще ожидала? Хотела романтики, чтобы он цветы тебе дарил, по ресторанам водил. Делать ему больше нечего.

Дома Кира час терла себя мочалкой в душе, пытаясь смыть все воспоминания об ужасном вечере. На теле тут и там фиолетовые засосы.

Кира вышла из ванны замотанная полотенцем по самые уши.

– Ну и как? Что с работой? – спросила бабушка. – Выглядишь ты плохо.

– Устала, голова болит. Пока непонятно с работой, – отмахнулась Кира.

Через два дня она зашла в знакомый офис. На посту был другой, незнакомый охранник. Он записал данные паспорта, и Кира пошла в кабинет к Денису. Сейчас она отдаст ему блокнот и попросит подкинуть незаметно владельцу. Дениса ей видеть не очень хотелось, но еще больше она не хотела видеть Кирилла, поэтому лучше уж так.

Но кабинет был закрыт. Она несколько раз подергала ручку – закрыто.

– А ты к Евстигнееву? – спросила мимо проходящая девушка из отдела кадров. – Я тебя помню, ты у нас практику проходила.

– Да, к Евстигнееву.

– А он уволился. Уже другого приняли, но он только через три дня выходит. Так что… Может что-то передать?

– Нет, ничего, спасибо, – ответила Кира, пряча за спину пакет с черным блокнотом. Хорошо, что пакет непрозрачный, а то неудобно могло получиться. Может, попросить эту девушку, кадровичку? Тут Кира представила, что о ней станут говорить и тут же отбросила эту мысль.

Из кабинета, который еще недавно был ее, Кириным, вышла длинноногая девушка на высоких каблуках. В руках у нее была пачка документов. Несколько секунд она изучала их, будто что-то перепроверяла, потом направилась к кабинету Кирилла.

– Новенькая, на той ставке, где ты была, – улыбнулась секретарша. – Глупая, сил нет.

– Почему глупая? – тихо переспросила Кира.

– Бедрами виляет перед нашим красавчиком, думает, если она ему глазки построит, так к ней особое отношение будет. Не знает, что с ним так нельзя.

– А что нельзя? – краснея переспросила Кира.

– Так он же бабник городской, ловелас, каких поискать. Но больше всего на свете боится, что его кто-нибудь захомутает. А зачем ему? На него каждый день новая красотка прыгает. А он пользуется. Но если на работе к нему попробуешь подкатить – сразу уволит, пиши пропало. Боится женщин, все ему мерещится, что его подставить хотят. Кому он нужен, смешно. А недавно, – она понизила голос, – недавно у него из кабинета блокнот пропал. Так он, знаешь, что устроил, ой.

– А что устроил?

– Крику было, дым коромыслом. Всем досталось, кто под руку попал. Он думает, что кто-то под него копает. Поэтому теперь у него эта его паранойя с женщинами только усилилась. А эта новенькая не в курсе видимо, помада видела какая красная? Неделя-две и ее здесь не будет.

– Ничего себе, не знала о нем такого, – произнесла девушка, то краснея, то бледнея.

– А ты вообще молодец. Мы за тобой всем отделом следили, думали ты тоже поведешься на его лоск. Но нет, ты вся в работе была, сразу видно – серьезная. А то, что он орал на тебя – так это даже хорошо, это значит, что из тебя может выйти толк по его мнению. На бесперспективных он не орет. Ты заявку то на конкурсный резерв подала?

– Подала.

– Молодец, у тебя все шансы пройти. Вот если бы крутила с ним – то тогда нет, перспектив ноль. А так, очень даже вероятно, что примет тебя. Давай, нам такие нужны, нормальные.

Кира вежливо попрощалась и быстро-быстро пошла на выход.

Нормальные. Видела бы она ее той ночью… Брр.

Нет. Никогда больше, никогда она не будет вспоминать ни об этом случае, ни об этом офисе. Ни об этом… И имя его навсегда вычеркнет из головы. Так же как Дениса Евстигнеева.

Никогда никого из этих двоих не будет в ее жизни.

Как он там говорил? Человек может добиться всего чего захочет? Вот она и добьется.

Обязательно добьется.

Кира вышла из комнаты и остановилась перед зеркалом. Перед выходом надо проверить последние штрихи: помада, парфюм, не съехала ли набок юбка.

Все идеально. Все, до кончиков волос, которые она укладывала по сорок минут. Из зеркала на нее смотрела ухоженная стройная блондинка, волосы отливали золотом.

Девушка на вид лет двадцати пяти-двадцати семи. Никто не скажет, что этой женщине недавно исполнилось тридцать пять. Паспорт, конечно, врет.

– Мамочка, а папа меня завтра заберет? – спросила смешная девчушка в розовом джинсовом комбинезоне.

– Конечно, солнышко, как всегда.

– А мы с Макаром будем строить замок, мы договаривались в прошлый раз.

– Будете, обязательно будете, – улыбалась Кира, пристегивая дочку к автокреслу на заднем сидении серебристой Мазды.

По выходным шестилетнюю Алису забирал к себе отец, бывший Кирин муж.

Да, так получилось, что по дороге в своем превращении из девочки-студентки в бизнес-вумен Кира успела сходить замуж. Тогда, после своих глупых ошибок молодости, очень захотелось какой-то стабильности. И Кира решила, что выйдет замуж за первого, кто предложит ей это, и кто будет хоть немного, но порядочнее Кирилла.

И ей повезло, этим кем-то оказался Лешка, Алексей. На очередной вечеринке в компании Кира стрельнула глазами в нужном направлении, и парень принялся за ней ухаживать. Кира ухаживания приняла и через три месяца вышла замуж.

Леша работал в полиции, и был положительным со всех сторон. Не гулящий, спокойный, верный семьянин. Из всех недостатков – любитель рыбалки и охоты. Да и то, когда родилась Алиска, и на рыбалку стал уезжать редко.

А развелись они по банальной причине: за десять лет брака Кира так и не смогла мужа полюбить. Она была уверена, что сможет, и сама себе постоянно говорила: «Посмотри, какой он статный, высокий. Добрый, хозяйственный. А уж отец какой. Ну разве такими мужчинами разбрасываются».

Но… Она не любила его. Стойко выполняла супружеский долг, а он, конечно, чувствовал, что все это не настоящее. В один день она вдруг поняла, что не имеет права больше держать его. Расстались спокойно, и в этом весь Лешка. Ни капли не обиделся на Киру за ее слова, что чувств нет, потому что сам много лет понимал, что любит его жена не той любовью, какой обычно любят жены. Скорее, как брата, как родственника.