– Кажется, теперь я поняла, – слова Германа впечатлили Нику.

– Ну, на сегодня всё, – Таисия сказала это так внезапно, что девочка даже вздрогнула, – ступай домой переваривать информацию. А завтра я жду тебя в это же время, на твой первый полноценный урок. Будешь учиться ловить вспышки озарений.

– Ловить вспышки?.. – Ника удивлённо на неё посмотрела.

– Завтра ты всё узнаешь. Завтра, – хранительница многозначительно улыбнулась и направилась к выходу.

– Слушай, Альбус, – по пути домой Ника безостановочно думала обо всём, что она только что узнала, – я вот чего не пойму…

– Ммм? – промурлыкал кот.

– А ты-то здесь причём?

– В смысле?! – от возмутительности прозвучавшего вопроса Альбус даже остановился и вздыбил шерсть на спине.

– Ну, я имею в виду, что ты, конечно, разговариваешь на другой частоте и всё такое… – попыталась разъяснить девочка, – но ты же не хранитель! Почему тогда ты посвящён в дела ммм… библиотеки?

– Ах, ты про это, – кот вильнул хвостом и пошёл дальше. – Всё просто. Дело в том, что кошки существа совершенно особенные, как ты, наверняка, знаешь.

– Особенней некуда, – улыбнулась Ника.

– Вот именно, да, – кивнул Альбус, – а особенные мы потому, что мы живём сразу в двух мирах, понимаешь? И в мире Яви, и в мире Нави. Поэтому и обо всех хранительских делишках мы знаем.

– Вот оно что… – протянула Ника, после чего надолго задумалась.

Очнулась она уже у самого дома. И сразу же вспомнила, что сейчас ей предстоит как-то объяснять родителям, где она была и почему не пришла домой сразу после школы.

– А что тут объяснять? – кот уверенно направился к двери. – Ты была в библиотеке.

И вправду. Это оправдание было таким логичным и естественным, что у родителей не возникло бы никаких подозрений. К тому же, в этом не было ни капли лжи – она действительно была в библиотеке. Воспряв духом, Ника двинулась вслед за котом.

– Мам, пап, привет! – крикнула она с порога. – Смотрите, кого я встретила по пути домой! – она указала на Альбуса, который уже уселся посреди коридора и принялся себя вылизывать.

– Ну и гулящий же кот нам достался! – из кухни выглянула мама. – Сегодня вы оба припозднились!

– Я в библиотеку заходила, мам, – сказала Ника, – и завтра мне нужно будет заглянуть туда снова. На часик. А вот где носило нашего Альбуса я не знаю.

– Это останется тайной для всех нас, – подал голос папа.

Всё прошло как нельзя более гладко. Родители ничего не заподозрили. И это было хорошо, потому что объяснить им про звёзды, татуировку и прочее казалось немыслимым.

В голове была каша, а нужно было ещё как-то сделать уроки на завтра. Как ей это удастся, Ника не представляла, потому что думать она могла только о том, что всё, что она знала о мире до этого – жалкая верхушка айсберга, и что на самом деле всё куда глубже и сложнее.

Засыпалось тем вечером ей тоже с трудом. Мысли в голове роились, роились, роились, и не было им покоя. Поэтому на утро Ника чувствовала себя разбитой, а выглядела – помятой. Она придирчиво осмотрела себя в зеркале, поджала губы и, в который раз, мысленно пообещала себе, что когда она вырастет, она купит себе цветные линзы, а веснушки выведет… раз и навсегда! Ну или почти навсегда. Наспех собравшись, она отправилась в школу. Этот день, как и предыдущий, не предвещал ей ничего хорошего. Опять будет то же, что и всегда. Задира Соколова и влюблённый болван Курицын. И хоть Коля и был её лучшим другом, последнее время он раздражал её едва ли не сильнее Стеши. Утешало одно – после школы она отправится в библиотеку, где ещё немного приоткроет тайну того, как этот мир работает на самом деле.

– Опа, Романова!

Стеша налетела на Нику, едва та успела зайти в здание школы. В любой другой день девочка, пожалуй, ответила бы ей таким же "Опа, Соколова!", но сегодня ей совсем не хотелось тратить силы на эту выскочку, а потому она промолчала и просто прошла мимо. Что, разумеется, никак не могло устроить королеву класса.

– Ты чего не здороваешься, когда я с тобой разговариваю, а? – крикнула Стеша ей в спину.

– Иди лесом, Соколова, – не обернувшись, кинула ей Ника и направилась прямиком в класс.

Коля уже сидел за партой, смотрел в окно, и, судя по виду, сочинял очередную поэму.

– Стихи сочиняешь, Коль? – спросила Ника, усевшись на место. – Вдохновение снизошло?

– Ещё какое! – кивнул Курицын. – Это будет нечто легендарное! Даже – не побоюсь этого слова – гениальное! Мне кажется, – он понизил голос, – если я опубликую где-нибудь этот стих, меня тут же заметят и без промедления примут в союз поэтов России. Я стану знаменитым, Ника! Дети будут учить в школах не Пушкина, а меня!

– Конечно-конечно, – вздохнула Романова, – куда уж Пушкину за тобой угнаться.

– Рад, что теперь ты это понимаешь! – с благодарностью сказал Коля.

Ника покачала головой, поражаясь наивности своего друга. Друга… И опять ей до жути захотелось обо всём ему рассказать. Это же Колька! Вместе с детского сада! Он всегда знал обо всех её тайнах, пока между ними не пробежала эта белобрысая кошка Стеша, будь она неладна.

– Коль, – Ника нерешительно на него посмотрела, гадая, сможет он её выслушать, как раньше, или нет. Но по его отстранённому виду быстро поняла – не сможет.

И хорошо, что она не начала ему ничего рассказывать, потому что в следующую секунду в класс вошла Стеша. Только теперь Ника заметила, что концы её белобрысых волос сделались розовыми, точно она измазала их розовыми фломастерами, а отмыть не смогла.

– Девчонки, смотрите! – Стеша окликнула своих приспешниц.

"Девчонки" с визгом окружили "Стефани" и наперебой стали восхвалять её новый образ. Как выяснилось, розовая мазня называется "омбре". Ника закатила глаза. От всего этого лицемерия её тошнило. По-настоящему. Коля же, тем временем, завороженно смотрел на свою возлюбленную с её "омбре".

– Ужас, не находишь? – назло ему спросила Ника – она знала, что ему не понравится, что кто-то так говорит о даме его сердца. – Соколова точно сладкой ваты переела. Теперь у неё передозировка, а розовые волосы – это побочка.

– Не говори так, Ника! – возразил Коля (а как иначе). – Она стала ещё прекраснее. Ника, Ника, Ника… – он покачал головой. – Я просто схожу с ума! Как мне обратить на себя её внимание?

– Ну не так же, Коль?! – Ника начинала терять терпение. – Ты хоть раз видел, чтобы в кино красотка становилась девушкой парня, который всюду ходит за ней, как на верёвочке, бесконечно пускает реки слюней в её честь, а в свободное от слюней время вздыхает и размазывает сопли по щекам? Нет! Ни в одном фильме такого нет! Красотка достаётся крутому парню. Ты – не крутой парень.

Последняя фраза была лишней. Правда поняла это Ника поздно – ровно тогда, когда её произнесла.

– Вот как, – Нике показалось, Коля действительно не на шутку обиделся.

А как выяснилось позже – не показалось. Он действительно не на шутку обиделся. За весь день он больше не сказал ей ни слова. Хотя она честно просила прощения, дурачилась и пыталась свести всё к шутке. Но нет, влюблённость сделала Колю до жути обидчивым и до отвращения ранимым.

На информатике Ника смотрела в монитор и грустила – жизнь меняется. Близкие люди отдаляются и, того и гляди, вскоре совсем перестанут быть близкими. Ещё и Раиса Александровна – их учительница – заладила: "Будущее за высокими технологиями! Учите, дети, информатику!" У Ники было ощущение, что они с Соколовой сговорились на счёт высоких технологий. С чего они вообще взяли, что будущее за этими самыми технологиями? Теперь-то она точно знала, что будущее – за хранителями идей, которые двигают вселенную.

– Романова, – из размышлений Нику выдернул резкий голос учительницы, прозвучавший над самым её ухом, – что это у тебя – татуировка?

Ника с ужасом посмотрела на Раису Александровну, весь класс с любопытством посмотрел на Нику. Девочка постаралась натянула рукав рубашки пониже, после чего смущённо сказала: