Еще и в горле мерзко скреблась когтями подкрадывавшаяся простуда, а в носу, впрочем, как и в сапогах, противно хлюпало. Еще и есть хотелось до ужаса, а в животе булькало лишь пол-литра выпитого за день кофе… О булочке, захомяченной втихаря на первой паре под унылый бубнеж препода по химической экологии, остались лишь воспоминания. Как и от пары конфеток, сунутых предыдущим учеником…

Да все, к черту, никаких больше занятий с малолетними вредителями! Никаких нервов и здоровья с ними не хватит! Защищу диплом, пойду в аспирантуру, заделаюсь себе экологом, и будет мне счастье…

Проехавшая мимо машина, истошно прогудев клаксоном, щедро окатила меня из лужи, превратив пальто бежевого цвета в унылое нечто. Вырвавшаяся из моих уст фраза, знаменовавшая все, что я думала по этому поводу и уж точно не приличествовавшая учительнице, потонула в гудке уже другой машины, добавившей брызг на и так испорченную вещь.

Зарычав от бессилия, порывистым жестом обтерла щеку от грязных потеков, попавших и на лицо, и шагнула максимально дальше в сторону, совсем прижимаясь к обочине… Где тут же умудрилась поскользнуться на скользкой мокрой поверхности этой богами проклятой улицы и, разумеется, позорно шлепнуться на задницу, чудом не уронив сумку в лужу.

– Вселенная, да ты издеваешься?! – воскликнула я от переизбытка эмоций.

Вщух! Би-бип! Вот и все, что ответила Вселенная, в виде третьего, мать его так, автомобиля, окатившего меня из очередной лужи и, разумеется, ехидно просигналившего. Поиграть бы с ним в игру «догони меня кирпич»… Но нельзя быть такой кровожадной. Особенно, если все равно запулить вслед нечем, кроме промокшего сапога.

Горестно вздохнув и не рискнув больше взывать к не очень тепло настроенной ко мне сегодня Вселенной, максимально прижалась к обочине, где размякшую вязкую землю все еще местами окружали островки снега, напоминавшие мокрую вату. А тут ситуация обстояла еще хуже! К вечеру температура упала до минуса, и обочины уже прихватывало тонкой корочкой льда, из-за чего стало совсем уж скользко.

Ну ничего, еще метров десять, и я смогу свернуть к пешеходному мосту над давно уже высохшей речушкой. А за ним и до автобусной остановки рукой подать…

С этой мыслью я посмотрела на свои чавкающие от влаги сапоги и серо-бурое пальто. Обреченно шмыгнула носом, в довершение еще и чихнув. Угу. Ждут меня в автобусе. Прям все водители устроят гладиаторские бои за честь пустить меня в пахнущий бензином салон дребезжащего раритета, который почему-то гордо называют «общественный транспорт». Впрочем, какое общество, такой и транспорт… Апчхи!

Нет, определенно, репетиторство – это не мое! Вот курсовые буду делать, сидя в теплой комнате с чашкой горячего чая, дипломные работы, еще какую-то муть электронную… Но дома! На хрен!

С такими ободряющими мыслями я ступила на жутковатого вида старый металлический мост с шаткими перилами, что гулко отражал мои шаги и, кажется, слегка даже содрогался подо мной. Так, Сашка, меньше жрать надо было, хватит с тебя и булочки – вон, даже мост возмущается… Да чтоб тебя!

Выругавшись сквозь зубы, потерла ушибленную коленку, вновь оказавшись на земле. Ну-у, делаю успехи – все не на задницу шлепнулась. Правда, теперь джинсы тоже промокли. Как же задолбала уже эта погода, этот мост, эти сапоги… Эта Вселенная, в конце концов! Не, серьезно, там кто-то наверху делает ставки, что ли, сколько раз я за сегодня упаду, поскользнувшись? Фигушки!

Независимо фыркнув, на каждом шагу поскальзываясь и балансируя, добралась до перил. Не ахти какая опора, конечно, наваливаться на них все же нежелательно, но сохранять равновесие худо-бедно помогали. Еще раз звонко чихнув и шмыгнув носом, осторожно двинулась вперед, уже предвкушая, как доберусь сегодня до дома и откажусь от всех учеников.

В первую очередь, от Маши! Во вторую… Хм… От Стаса? Вредина, конечно, но у него конец четверти скоро, подтянуть бы с ним еще геометрию не мешало, жалко же… Вот от Пашки я точно… блин, не откажусь. Только цену повысила на занятия, да и не напряжный он, в основном. А вот Света… Уже третий год у меня. Хм… Лену, что ли, отправить восвояси? Вот точно, доучим с ней тему, поднатаскаю ее к поступлению на химфак, и летом… Нет, тоже как-то не то.

Ладно, начнем с того, что откажусь от Маши! Вот сказку с ней домучаем эту – и точно откажусь. Скорость чтения только еще чуть повысим – зря, что ли, два месяца с ней уже занималась? Так, и к чему я, по итогу, пришла? Нет, от кого-то я точно откажусь! Или, хотя бы, буду проводить занятия по скайпу. Например, начну с… ммм… Блин!

Мои мысли прервал гулкий лай пса. Причем, судя по вибрации, что пошла по мосту от громкости этого лая, немаленького такого пса. Вот только этого мне еще не хватало!

Растерянно замерла, всматриваясь в свете одинокого фонаря в темную фигуру, появившуюся на краю моста, а с ним огромное четвероногое нечто. Господи, вот кто там ещё? Овчарка, алабай, ротвейлер, просто кишкогрыз обыкновенный? Невольно бросила взгляд обратно, но я преодолела ровно половину расстояния, возвращаться назад жалко… А идти вперед страшно. Сомнения развеял добродушный голос владельца собаки.

– Девушка, не беспокойтесь, Харон не кусается!

Кем надо быть, чтобы назвать пса таким именем?! Сразу уж Цербером обозвал бы, чего мелочиться? Или подразумевалось, что на Стиксе нынче поток уже не тот, паром истлел, и Харону приходилось самому отлавливать заблудшие души, вытряхивая их из бренных тел?! Или, скорее, выгрызая?!

– Поэтому так громко лает? Сообщает всем о своей некусачести? – все же выдала я, не двигаясь с места, настороженно всматриваясь в приближающиеся фигуры.

– Да он даже в наморднике, чтобы никого не пугать. Просто общительный очень, это он так радуется, правда, малыш? – ответил незнакомец со смехом.

«Малыш» радостно залаял в ответ. Ну это я так думаю, что радостно, лично мне все еще слышался в его лае подтекст: «Ну иди сюда, иди, мяско на ножках…». Правда, почти сразу же я рассмотрела в неясном свете фонаря блеснувший металлический намордник. Ну ладно, Харон, проходи, и вовсе не боюсь я тебя ни капли, так и знай.

Выдохнув чуть спокойнее, потихонечку пошла дальше вперед, не сводя бдительного взгляда с необычной пары. Под тяжелой поступью Харона мост скрипел и ухал, но пса это не смущало. Натягивая поводок, он настойчиво тянул своего худосочного хозяина вперед. Вскоре я даже сумела рассмотреть лицо этого парня. Вполне себе симпатичное такое, веснушчатое лицо.

– О, неудачный день? – произнес он сочувственно, рассмотрев жалкий вид моей одежды. В подтверждение его слов я звонко чихнула.

– Не представляете, насколько… – проворчала уже спокойнее, когда они со мной практически поравнялись.

Харон, весь испачканный в болоте, радостно вилял хвостом и тянул поводок уже целенаправленно в мою сторону, но его хозяин все же как-то сдерживал его, попеременно поскальзываясь на уже чуть обледеневшей поверхности моста.

– Ну ничего, за темной полосой непременно наступает светл… Стой, Харон!

Но крик парня, все же поскользнувшегося на наледи и упавшего от резкого рывка пса, выдернувшего конец поводка из рук, ни капли не смутил Харона, понесшегося на всех парах ко мне.

– Фу, Харон, фу-у! – только и успела я воскликнуть полуистерично, когда эта образина наскочила на меня, обхватив передними лапами, и принялась… – Фу, уберите своего извращенца!!!

– Харон, назад! Назад, су-у…

Но что хотел крикнуть хозяин этого любвеобильного извращенца, я уже не услышала, пытаясь как-то оттолкнуть его, и, разумеется, поскользнулась от неловкого движения. Мощный толчок пса – и я всем телом навалилась на шаткие перила. Пронзительный скрежет пробрал до самой глубины души, а в следующий миг всякая опора подо мной исчезла, и я полетела вниз под удивленным взглядом Харона.

На моем надгробии напишут: «Она пала жертвой собачьей страсти». Или попросту скажут: ее пес насмерть затр… Додумать мысль не успела, ощутив кошмарную боль от удара, и мое сознание померкло…