Что мешает ей это сделать сейчас?

Какие-то предубеждения?

Она от него ребенка под сердцем носит! Какие нафиг предубеждения!

Лида сделала шаг вперед. Толкнула себя. Правда, под свитер Мирону не забралась. Положила руки мужчине на торс.

Как оказалось, и этого было достаточно. В квартире стояла тишина, шумный выдох Скифа Лида расслышала превосходно. Сама с силой сжала губы, чтобы не повторить за ним.

Мужчина замер. Перестал двигаться и, что важно, не сделал попытки развернуться к Лиде лицом, давая ей возможность продолжить свой порыв.

– Я, и правда, очень сильно переживаю, – негромко начала девушка, зная, что Мирон расслышит каждое её слово. Уткнулась лбом в позвоночник мужчины, аккурат между лопаток. О том, какая у них существенная разница в росте, Лида тоже успела позабыть. – Меня всю колотит изнутри. Понимаю, ничего нового ты со мной не сделаешь, но и поделать с собой ничего не могу. Я снова тебя о чем-то прошу, самым наглым образом нарушая условия договора.

– О чем, красивая? – голос Мирона тоже прозвучал глухо. Видимо, её инициатива произвела на него впечатление. Главное, чтобы инициатор по итогу, как это часто бывает, не оказался в проигрыше.

– Я… – Лида оборвала себя на полуслове, сильнее прижавшись к мужчине. Продолжить не смогла. Пауза затянулась.

Мужчина выждал отведенное время и развернулся. Его в одночасье стало много. Он был везде. Сейчас, как и ранее, в первые дни знакомства, Лида окунулась с головой в собственную беззащитность.

– Я буду нежным, – хрипло проговорил он, дотрагиваясь рукой до подбородка Лиды. – Ты это хотела услышать? Попросить?

– Угу.

В горле запершило. Лида, поддавшись слабости, снова подалась вперед, желая быть к Скифскому как можно ближе. Странное желание, иррациональное, противоречащее разумным доводам.

Он не обязан идти ей навстречу. Не обязан понимать. Не обязан быть нежен.

Не обязан водить по ресторанам и приходить на работу.

Но он всё это делает. И Лида уже не знала, к добру ли или к худу.

Ей надо было перенести встречу хотя бы на завтра. А сегодня поехать к Лисе. Поговорить с ней по-женски, поплакаться, возможно. Проговорить вслух страхи, сомнения. И уже потом встречаться с Мироном.

Этот мужчина по-прежнему не вписывался в её систему координат. Он мог стащить с неё одежду прямо у порога, сорвать нижнее белье и без подготовки ворваться в лоно, причинив боль. Взять её неподготовленную. Потому что заплатил… Потому что перевел деньги на её счет. Которые она уже потратила.

Но он…

У Лиды слов подходящих не находилось, чтобы описать сегодняшнее восприятие Мирона и то, как он себя вел.

– Я сам.

Услышав требовательное заявление Скифа, Лида опустила руки вдоль туловища.

Он проводил её до ванной и не ушел. Лида хотела раздеться, чтобы побыстрее юркнуть в душевую. Не позволил.

Минута нежности прошла.

Ванная в квартире по размерам мало чем уступала той, что была у него в доме. Только тут преобладали модные коричневые тона под дерево. В сочетании с отдельно стоящей белой ванной и такой же раковиной смотрелось очень красиво. Лида бегло прошлась взглядом по интерьеру.

Не до него.

Мирон никуда не ушел. Прикрыл за собой дверь демонстративно медленно.

Лида начала раздеваться, но он пресек её действия.

Значит, будет секс в душе.

Как и в тот первый день…

Мирон приблизился к ней. Шаг за шагом. Лида отошла от него недалеко, поэтому рядом с ней он оказался быстро.

– Ты очень красивая, – сказал мужчина, запуская руку в её волосы и сжимая затылок.

– Почему ты всегда стремишься зафиксировать меня? – Лида улыбнулась, стараясь не обращать внимания на то, как сердце зашлось в истерике. Она ничего не могла с собой поделать.

Потому что знала, что за этим последует.

– Хочу контролировать тебя. Разве непонятно?

Его слова вызвали новый поток усиленного сердцебиения. Мирон встал максимально близко к ней. Едва ли не вплотную. Вроде бы и не навис, не говорил ничего агрессивного. Олег в постели и не такие шалости себе позволял, часто выражался нецензурно, называя вещи своими именами. Лида особо не обращала внимания, хотя иногда заводилась быстрее обычного.

Слова Мирона она восприняла всерьез. Иначе не могла. Иногда ей начинало казаться, что всё, сказанное им, стоит пропускать мимо. Зря.

Лида могла позволить себе такую роскошь раньше, когда знала, что через семь дней они расстанутся и никогда больше не увидятся. Но после последних разговоров и беременности ей многое предстоит пересмотреть. Она же не наивная дурочка, чтобы не понимать последствия и то, что происходит с ней.

С ними.

– Ты доминант?

– Не в том смысле, который сейчас вкладывают в это значение. Я не БДСМ-щик. Но доминировать люблю. И в сексе, и в отношениях, – Мирон свободной рукой дотронулся до плеча Лиды, огладил его и спустился к груди. – Кстати, про БДСМ. Тебя бы я связал…

– Зачем?

– Тебе рассказать в подробностях?

Рука сжала грудь сильнее. До легкой боли, вызывающей сладкую истому внизу живота. Лида реагировала на его прикосновения почти сразу же. Это тоже не могло не удивлять девушку.

И не пугать, не смущать.

Он ей никто. Она его не любит. Их не связывает зарождающаяся влюбленность.

Между ними что-то другое.

– Давай как-нибудь пока обойдемся без подробностей.

– Пока? – Мирон ловко подловил её на оговорке, искушающе-дьвольски кривя рот. То ли улыбаясь, то ли усмехаясь – не разберешься, но Лида и не хотела этим заниматься. Сколько можно? Думы думами. Если она планирует дальше общаться с Мироном, им нужно разговаривать. Как они делали сегодня, и у них худо-бедно получалось.

– Привязываться к оговоркам – нехорошо.

– С тобой только так.

Мирон перешел ко второй груди. А потом резко вытащил блузу из пояса юбки и развел полы в разные стороны, открывая тело Лиды для своего взгляда.

Лида, собираясь к гинекологу, надела красивый комплект. Один их тех, который как раз купила для поездки к Мирону. Дорогой, нежно-розового цвета, едва ли не белый. Сплошное кружево на бюсте и плотный, хорошего качества хлопок на трусиках. На попочке тоже было кружево, зимой носить его без утепленных брючек или длинного пуховика не стоило.

Лида порадовалась, что выбрала его. Ей хотелось выглядеть достойно.

Тут, в этой квартире, среди дорогого интерьера и, чего уж лукавить, с этим шикарным мужчиной.

– Красиво, – взгляд Мирона приклеился к её груди.

– Я покупала, когда к тебе собиралась, – зачем-то сказала Лида.

– Хм… А сейчас для кого надела? – его рука снова опустилась на грудь, большой палец безошибочно нашел сосок.

– Для себя. Нужен повод для дорогого белья?

Она отлично поняла подтекст вопроса Скифа. И тон мужчины уловила – бархатистый, на первый взгляд почти приличный. Почти обычный. Только точно были нотки с примесью ревности. Фыркающие такие, недовольные.

– Не знаю, – Мирон продолжал изучать её тело. Его дыхание потяжелело. – Лид… я ведь ревную.

А вот и ошеломляющее признание, уже выбивающее дыхание у неё из груди.

Лида ничего не ответила. Для ревности нет повода и основания. Нет подтекста.

Чтобы вновь уйти от щекотливой темы, Лида, поражаясь своей смелости и рвущейся наружу сексуальности, потребности знать, что она… да-да, красивая, закрыла глаза и откинула голову назад, бессовестно предлагая шею для поцелуев.

Хватит разговоров. Их и так сегодня было достаточно. Надо знать меру. Иначе дело кончится тем, чем обычно – недоумением, недосказанностью, вспышкой непонимания.

Мирон правильно истолковал её действия. И не заставил себя долго ждать.

Впился горячими губами в её шею, царапая нежную кожу, одновременно стягивая лямки лифа вниз, освобождая грудь.

Телефонный звонок настойчиво ворвался в сознание Лиды. Звонили не ей.

– Черт, – хрипло выругался Мирон, доставая телефон из кармана и отпуская Лиду.