– Не ваша в том заслуга, – резко бросила в ответ Евдокия Сидоровна. – Меня тоже, как и Зинку, жизнь научила. Тоже попался такой вот бравый вояка. Букеты, конфеты, я тебе подарю луну и звезды, навеки вместе, весь мир к твоим ногам. А когда я забеременела, только его и видели, смылся-испарился. А я, дура малолетняя, осталась в восемнадцать лет с ребенком на руках.

– Но не погибли же.

– Нет. Ребенок умер. – Голос женщины словно дал трещину, будто сквозь зачерствелую корку просочилась капелька боли. – Жили в бараке, впроголодь, мальчик мой болел сильно, витамины нужны были, полноценное питание, а где его взять? Зато теперь у Юрки все есть. И витамины, и музыкальная школа, и велосипед, и коньки, и ботинки зимние. Так что лучше уж за Афанасием замужем быть, в тепле и под защитой, чем в глухой тайге в любовь играть.

Саня Ломакин был парень простой, незамысловатый. В школе учился хорошо, общественной работой занимался, амбиций особых не имел, в детстве, конечно, хотел стать то танкистом, то летчиком, то моряком-подводником, но в военное училище его по состоянию здоровью не взяли, и пришлось после школы идти в ремесленное. Скучно, никакого героизма, а тут набор в милицию. Засады, перестрелки… И Саня пошел и служил уже третий год, и бывали уже и засады, и даже перестрелка однажды, и работа Сане очень нравилась, и он даже на заочный поступил, на юридический. Михаил Николаевич очень его в этом поддерживал, да и вообще, хороший мужик их майор, как отец родной. Когда надо, похвалит, а когда надо, так всыплет, что аж в глазах искры.

Дело об убийстве поэта Зыкова представлялось Сане делом скучным, понятным, убила поэта жена. Потому что больше некому, и наверняка из ревности. И чего тут еще расследовать, Саня не понимал, но раз начальство задание дало, выполнить его надо добросовестно.

А потому к прозаику Томилину он не пошел, а решил прогуляться до школы, где учился Томилин-младший, и посетил сперва директора, затем председателя комсомольской организации, побеседовал с классным руководителем, а затем, получив полную характеристику на свидетеля, отправился в школьный двор, дожидаться окончания уроков.

Мальчишка, выходит, непростой. С виду примерный, положительный, ни в чем плохом не замеченный, но какой-то уж больно тихий и правильный. С ребятами в классе поддерживал хорошие отношения, но в близкой дружбе ни с кем не состоял, разве что с Михаилом Постниковым, да и то постольку-поскольку. Общественной работой занимался добросовестно, но как-то механически, даже прагматично, по выражению классной руководительницы. Учился хорошо, на «четыре» и «пять», но любимых предметов у него не было. В общем, получался человек без полета, без страсти, а так, себе на уме.

Сложный тип. От такого добиться правды будет непросто. А может, с его приятелем попробовать поболтать? Миша Постников показался Сане объектом более перспективным.

– А вы кто? – подозрительно взглянул на Саню высокий, ладно сложенный парнишка в ученической куртке.

– Я из уголовного розыска, – доставая документ, заговорщицки сообщил Саня. – Нужна твоя помощь.

– Гм… – качнув головой, хмыкнул Миша. – А что надо?

– Ты с Володей Томилиным дружишь?

– Ну вроде.

– Что значит «вроде»?

– А у него все в жизни «вроде». Вроде дружит, вроде комсомолец, вроде нравится, вроде хочет, и так далее, – очень метко заметил Миша. – Так что надо?

– А надо, Михаил, помочь следствию, – максимально серьезно и веско сказал Саня. – Надо как-то выяснить, был ли дома отец Володи Томилина девятнадцатого апреля с восьми утра и до девяти. Выяснить это надо как-то по-хитрому, но наверняка. Сможешь?

– А зачем это надо? И почему вы сами его не спросите?

– Потому что он именно что «вроде». Не могу я быть уверен в его ответе. Это раз, а во‐вторых, дело очень важное. Речь идет об убийстве.

– А, это из-за писателя того, что в их доме зарезали? – сообразил Михаил.

– А ты откуда знаешь?

– Да у нас полшколы в этом доме живет, в тот же день только и разговоров было, – пожал плечами Михаил. – Вы извините. Мне в булочную надо, – остановился у дверей магазина Миша.

– Да, конечно. Так что, мы договорились, сможешь выяснить?

– А нечего тут выяснять. Не было его отца дома.

– Откуда ты знаешь? – схватил его за руку Саня.

– Знаю. В то утро даже Володька ожил, – усмехнулся Михаил. – Танька Рогозина первой в класс прибежала и с порога заорала, что в писательском доме человека зарезали. Потом как раз Володька пришел, у нас все уже гудели, ну и рассказал мне, что его отец в то утро как раз домой от Володькиной тетки возвращался, она у них в Парголово живет, курей разводит и корову держит, так они раз в неделю к ней за яйцами ездят и за молоком. Вот отец с вечера поехал и заночевал там, а утром вернулся и слышал, как жена убитого голосила на весь двор «Убили! Убили!».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.