– Не укладываетесь в график, верно? Что-то пошло не так?
– Угадали! – воскликнула Варя. – Позавчера на горе, недалеко от Пэйджа, прокололи сразу два колеса, представляете?
– Ух ты! Невероятно, – загорелся Невилл, – расскажите!
В ответ на этот искренний призыв, Варя охотно погрузилась в рассказ, и пока она старательно живописала их приключение с пробитыми колесами, вызов эвакуатора и замену огромного белого джипа на этот дребезжащий минивэн цвета дешевой семейной раковины, Николай присматривался к их странному попутчику. Невилл не сказал еще ничего: ни куда едет, ни откуда взялся, не объяснил, что он делал (один, без машины) этим жарким субботним утром посреди безлюдной пустыни, где, по его же словам, человеку и двух часов не выжить. Николай почему-то не сомневался, что их минивэн был здесь первой машиной со вчерашнего вечера.
– … пришлось спать в палатке, мы разбили её прямо на обочине, закат оттуда был шикарный, повезло, конечно, что Пэйдж в прямой видимости, даже Интернет работал… – тараторила Варя.
У него были темные волосы, добрые глаза, губы изломанной чайкой, нижняя часть лица мясистая и по-саксонски увесистая. Такой вот благородный британский сэр с тяжелым подбородком, который в комиксах и мультфильмах обожают рисовать огромным и гротескным, чуть не до самых колен. У Невилла был именно такой – большой и белый, и занимал он почти половину лица, отчего всё оно точно светилось, ослепляя их с Варварой неподдельным благородством и безупречно выбритой свежестью.
– … и он потащил нас в Юту, до обеда мы туда ехали, а потом нам поменяли джип вот на эту машинку…
Подумаешь, назвался, размышлял Николай, он всё равно не перестал быть незнакомцем и мог представлять опасность. Неожиданно, в нём проснулось воображение: по-волчьи скалясь, Невилл вынимает из пиджака нож и забирает у них машину, или так – угрожая пистолетом, огромным сверкающим револьвером с длинным стволом и барабаном на три слоновьих патрона, требует на съеденье Варю, а, получив отказ, устраивает стрельбу и пробивает в крыше чудовищную дыру с рваными, завывающими на скорости, краями.
Он снова посмотрел на Невилла – нет, всё это никак не сочеталось с его по-голливудски положительной внешностью. Люди в таких костюмах, с такими глазами и с такой доброй улыбкой играют в фильмах только хороших парней.
– … а он такой: мы запишем, будто вы пробили колеса не на гравийке, а на шоссе, потому что иначе ваша страховая компания…
Николай настойчиво сверлил чужака взглядом, что-то показалось ему необычным в его волосах. Он стал присматриваться. Приподнялся в сиденье, и к ужасу своему рассмотрел – волосы на голове Невилла, длиной они были чуть больше сантиметра, черные, блестящие – они шевелились. Сами. Это было ясно, как день, такого ветра в салоне точно не было. Николай сам только что сидел на этом месте. Весь волосяной покров затылка Невилла ходил ходуном, как пшеничное поле от ветра. При очень внимательно рассмотрении можно было заметить, что по нему перекатываются настоящие волны. Николай отлепил присохший к зубам язык и наклонился вперёд, присматриваясь – да это были вообще не волосы, а густые и очень плотные заросли каких-то отвратительных морских полипов. Невилл резко повернулся – Николай вздрогнул, отводя взгляд в сторону: софиты неба, розовый песок, горизонт и тёмно-серые веники, мелькающие вдоль обочины.
– Ну надо же, какое интересное приключение, – сказал Невилл, с интересом рассматривая побледневшего Николая.
– Да уж, – согласилась Варя, – теперь вот летим, надо еще Долину Смерти посмотреть, а то как же…
– Это удивительное место, – сказал Невилл.
– Вы там были? – Варвара чиркнула по нему глазами. – А вы сами, вообще то, откуда?
– Помните, я говорил вам про бункер?
– Да, – насторожилась Варя, – помню.
– Так вот я оттуда.
Николай окаменел, вжавшись в сиденье. Случается, что знание даёт не только свободу, но и страх. Варя отвела взгляд от дороги на большее время, чем это безопасно, когда шуршишь по пустыне в семейном минивэне со скоростью семьдесят миль в час. Невилл повертел в руках трилби и продолжил:
– Пятьдесят лет назад здесь проводили испытания ядерных бомб. Чтобы посмотреть на мощные взрывы собиралась куча народа. Многие приезжали с детьми. Люди надевали огромные черные очки, похожие на крылья бабочек, и все наблюдали, как над пустыней поднимается гигантское радиоактивное облако. Безумие, да еще какое, но здесь устроили из этого настоящее шоу. Взрывы становились всё масштабней, двадцать килотонн, сорок, шестьдесят, сто…
– Ну да, многим людям нравится смотреть на взрывы, – заметила Варя.
– Смею вас заверить, Варвара, – наклонил голову Невилл, – что не только людям. Так что, пару лет назад в этих краях появился инопланетный посадочный модуль. Все тут же решили, что это авария или вынужденная посадка и с нетерпением взялись за дело. Пришельцев поместили в специальный бункер. Посадка, действительно, получилась неудачная, и двое из трёх пришельцев погибли. Кроме того, вышел из строя приёмо-передатчик, так что связь посадочного модуля с отправителями была утрачена. Два года единственного выжившего держали в этой тюрьме, наверное, первой в истории человечества тюрьме для пришельцев. Всё пытались пообщаться, и едва не угробили своим нездоровым питанием. Изощрённо мучили, да что уж там – измывались по полной программе. Однако, в один замечательный день, благодаря очередному безмозглому эксперименту с каким-то электромагнитными катушками, на посадочном модуле ожил приёмо-передатчик, и связь с отправителем восстановилась.
– Вы же шутите? – криво усмехнулась Варвара, – Всё это очень интересно, но вы же это не серьёзно, правда?
– Когда это произошло, – продолжил Невилл, теребя ленточку на шляпе, – пришелец получил необходимые команды и начал действовать. Вообще говоря, он был искусственным существом, очень тщательно замаскированным под человека – организм, в котором были воспроизведены все внутренности, даже кожа и волосы, только, на самом деле, каждый его орган выполнял совершенно другие функции, а сама маскировка задействовала скрытые замкнутые измерения, сдвинутые по вертикальной оси времени. Этого, конечно, местные ученые не смогли заметить.
– Ой, вам бы фантастику сочинять, – развеселилась Варя, а Николая бросило в холодный пот.
– Так, например, печень служила источником энергии, желудок – химической лабораторией, сердце – квантовым деформатором, и так далее. Но живой пришелец оказался не исследователем, а охранником, поэтому его внутренности имели совсем другое назначение. В целом, он состоял из разнообразного оружия. На все случаи жизни, если угодно. Предполагалось, что он будет охранять исследователей…
– А вы с нами до какого места поедете? – поинтересовалась Варя, сверкая глазами.
– Вам не интересно? – спросил её Невилл.
– Нет, нет, извините, очень интересно, – сказала Варя и едва слышно добавила, – радио здесь вообще не ловит.
– Тогда продолжаю. Пришелец начал получать команды, еще будучи в застенках секретных лабораторий, на глубине сотни метров под землёй, как раз под дном того моря, которое здесь было раньше. Несомненно, что он мог выбраться оттуда в любую минуту, но его останавливала инструкция, которая запрещала действовать самостоятельно. Поэтому всё это время он терпеливо ждал. И когда, наконец, поступила первая команда, энергия его рвения могла сравниться разве что с ураганом Митч. Вы же слышали о таком?
– Нет, – ответила Варя.
– Не застали, значит, а про Катрину знаете?
Варя кивнула, а Николай облизал пересохшие губы. Он уже всё понял, и его воображение бросалось теперь от одной ужасной картины к другой, рисуя перед глазами всевозможные кошмары один другого фантастичнее. Покоряясь животному страху, беспомощно и растерянно ныла воля. Это безусловно опасное существо, этот организм со свёрнутыми пружинами измерений вместо сердца, сидел слишком близко к его доброй и беззаботно доверчивой Варе. Николаю показалось, что пришелец с ними играет, разыгрывается, а потом заберёт у них машину, а самих убьёт. И хорошо еще, если убьёт просто.
