– Если бы я за некоторое время до ее похорон знала, что она умрет, то обязательно пошла бы к ней и поговорила обо всем. Не важно, поняла бы она меня или нет! Я бы в любом случае почувствовала облегчение. И не так сильно корила себя за то, что было между мной и Лиззи.

– В любом случае мы простили ее за все и надеемся, что земля ей будет пухом, – с грустью во взгляде отвечает Тимоти. – Пусть Господь тоже простит ей все грехи.

– Пусть так и будет.

– Думаю, она сейчас видит и слышит нас где-нибудь на небесах и знает, как сильно мы ее любим, – тяжело вздыхает Тиффани.

– И знает, что мы простили Лиззи за все, что она сделала, – добавляет Алисия.

– Надеюсь, что наш ангелочек чувствует себя хорошо там, где сейчас находится ее душа. Надеюсь, она обрела покой где-то на небесах.

– Покойся с миром, сестренка, – с легкой улыбкой мягко говорит Алисия. – Мы все очень любим тебя, несмотря ни на что. И никогда не забудем о тебе. Ты навсегда останешься в наших сердцах.

– Мы любим тебя, Элизабет, – уверенно говорит Тимоти.

В очередной раз тяжело вздохнув и подтерев слезы под глазами маленьким платочком, Алисия, Тимоти и Тиффани обнимают друг друга, чтобы оказать поддержку, в которой каждый из них сейчас так сильно нуждается. После этого они кладут по одному букету цветов, которые каждые из них сейчас держит в руках, рядом с надгробными плитами Элизабет и Джексона, которые были похоронены рядом друг с другом.

К этому моменту на их могилах уже и так скопилось достаточно разных цветов, которые принесли все те, кто здесь находится, прощаются с покойными и о чем-то разговаривают друг с другом, стараясь как-то утешить друг друга или как-то отвлечься от грустных мыслей, чтобы не сойти с ума из-за переживаний.

А некоторое время спустя к семейству Томпсонов, нервно теребя пуговицу на своем черном пиджаке, подходит не менее подавленный Фредерик Кэмерон – отец покойного Джексона. Мужчина, который в последнее время обзавелся огромным количеством седых волос на голове, не легче них переживает смерть родного сына и невестки. Точнее, ему еще сложнее. Поскольку мужчина много лет уже похоронил свою любимую жену Розеллу, которую он может видеть только лишь на фотографиях, которые есть у него дома. После смерти единственного сына из родных у него осталась только маленькая внучка Ракель, которая стала сиротой из-за смерти своих родителей, но пока что не знает об этом.

– У меня сердце сжимается, глядя на эти могилы… – с грустью во взгляде признается Фредерик. – Не верю, что у меня практически никого не осталось. Много лет назад похоронил жену, а теперь пришел к сыну на кладбище и стою возле его могилы.

– Мы шокированы смертью нашей дочери не меньше, чем вы – смертью своего сына, – с такой же грустью во взгляде говорит Тимоти.

– Никому не пожелаешь пережить смерть собственного ребенка. Это худшее наказание, которое только может быть.

– Наверное, мы так и не сможем принять то, что наша дочь умерла, – издает тихий всхлип Тиффани. – Мне до сих пор кажется, что все это лишь наш ночной кошмар. Кажется, что я вот-вот проснусь, и с моей Лиззи все будет хорошо.

– Ах, миссис Томпсон, я и сам мечтаю осознать, что это сон и увидеть Джексона живым… – тяжело вздыхает Фредерик. – Хочу поговорить с ним… Вспомнить некоторые моменты из детства… Посмотреть его детские фотографии…

– Теперь нам будет больно смотреть на фотографии наших детей, зная, что они лежат в могиле.

– Я до сих пор не могу забыть тот шок, который испытал в тот день, когда мне позвонили из полиции и сообщили, что Джексон погиб в автокатастрофе. Даже в глазах на мгновение потемнело. А потом еще и давление подскочило…

– Тиффани вообще чуть не потеряла сознание, когда мы пришли на опознание и увидели тело Элизабет и ее личные вещи, – признается Тимоти.

– Понимаю, – слабо кивает Фредерик.

– В моей жизни было много событий. Но ничто не могло заставить меня заплакать. Я всегда стойко держался. Но узнав о смерти Элизабет, меня будто прорвало. Я плакал и не мог остановиться.

– Ох, я плачу каждый раз, когда смотрю фотографии своего сына с того дня, как мне сообщили, что его больше нет.

– А я до сих ругаю себя за то, что так и не успела помириться с Элизабет и уговорить ее перестать мучать Джексона, – крепко обняв себя руками, признается Алисия. – Ругаю себя за то, что так и не решилась попытаться поговорить с ней.

– Но с Джексоном вы продолжили общаться.

– Да, но за некоторое время до его смерти мы очень мало общались. И говорили только лишь про Ракель. Хотя я точно знала, что Джексон был решительно настроен на развод. Говорил, что не хотел жить с этой женщиной и не мог терпеть ее истерики.

– Однако он совсем этого не хотел, потому что в глубине души любил вашу сестру.

– Он дал бы Элизабет шанс, если бы она поняла свои ошибки и исправилась. Но моя сестра, видно, не хотела ничего менять.

– И если честно, я до сих пор удивлен, что они оказались в одном автомобиле в день аварии, – признается Фредерик.

– Я тоже, но насколько мне известно, Элизабет жила в квартире вашего сына и никуда не собиралась съезжать. По крайней мере, на тот момент.

– Неужели они поехали оформлять развод вместе?

– Кто знает, мистер Кэмерон.

– Это очень странно… Джексон и Элизабет постоянно ругались, как кошка с собакой, но сели в один и тот же автомобиль и куда-то вместе поехали.

– Ох, мистер Кэмерон, теперь мы уже никогда не получим ответ на этот вопрос, – тяжело вздыхает Тиффани. – Только Джексон и Элизабет могли сказать, что между ними происходило за некоторое время до смерти, и почему они оказались в одной машине.

– Да, сейчас это уже не так важно… – с грустью во взгляде говорит Алисия, обняв себя руками. – Вряд ли бы нам стало легче от того, что услышали бы правду. Элизабет и Джексон все равно мертвы. Что мы могли бы изменить? Да ничего!

– Да, Алисия, ты права, – задумчиво говорит Тимоти. – Сейчас уже нет смысла гадать, почему так вышло. Как ты сказала, они все равно мертвы, и мы не можем ничего изменить.

– Горькая правда… – тяжело вздохнув, спокойно соглашается Фредерик.

Все члены семейства Томпсон и Фредерик бросают короткий взгляд на некоторых гостей, которые со слезами на глазах стоят напротив могил Элизабет и Джексона и кладут на них свежие цветы, а кто-то из них мягко проводит по надгробью рукой и перекидывается парой слов с родственниками погибших.

– Что же теперь будет? – задается вопросом Тиффани, нервно теребя свой черный клатч, который она держит в руках. – После смерти моих дочери и зятя… Как мы будем жить без наших кровиночек?

– Понятия не имею… – слабо качает головой Фредерик.

– Эта рана слишком глубокая. Вы правильно отметили, что смерть собственного ребенка – это самое худшее, что может случиться с человеком.

– Да, а что будет с малышкой Ракель? – с ужасом во взгляде задается вопросом Фредерик. – Девочка осталась совсем одна и еще не знает, что ее отец с матерью погибли.

– Пока что лучше не говорить ей об этом, – с грустью во взгляде говорит Алисия.

– Но мы не можем скрывать это вечно!

– Ракель еще слишком маленькая для таких шокирующих новостей.

– Рано или поздно ей придется сказать, что мама с папой вовсе не уехали по делам.

– Знаю, но если она обо всем узнает, то это может привести к ужасным последствиям.

– Когда умерла моя жена Розелла, я сразу же сказал Джексону об этом и не стал ничего выдумывать. Да, он был еще очень маленьким, но я подумал, что так будет лучше.

– И как он это воспринял? – интересуется Тиффани.

– Не поверил и первое время много плакал. Но со временем научился жить без матери. А я старался уделять ему все свободное время и быть матерью и отцом одновременно.