– Да, я зла! Зла, что никто мне не помогает! Что все требуют от меня быть хорошей и примерной!

– Ты же говорила, что будешь самой лучшей мамой для Ракель. Буквально не хотела никому ее отдавать.

– А я свои обязанности выполняю! Я забочусь о своей дочери!

– Я раньше думала, что рождения ребенка может сделать женщину лучше и краше. Но в твоем случае все наоборот – ты стала бессердечной тварью, которой начинает быть все равно на своего собственного ребенка.

– Алисия абсолютно права! – уверенно соглашается Джексон. – Не удивлюсь, если однажды ты вообще откажешься от Ракель и захочешь целыми днями лишь развлекаться с подругами, напрочь забыв о том, что у тебя растет ребенок.

– Это я не удивлюсь, если однажды ты откажешься от своей дочери! – вскрикивает Элизабет, активно жестикулируя и не скрывая своего раздражения. – Ты ничем не готов пожертвовать ради нее! Ракель видит своего папашу лишь раз в день, едва помнит его и не проводит с ним даже выходные, которые у него есть, потому что он проводит их на прогулке со своими дружками.

– Какими еще дружками?

– Со своими!

– Ты еще скажи, что я изменяю тебе с другими женщинами!

– А что, разве изменяешь?

– Нет!

– Я бы не удивилась, если бы ты сбегал не только от ребенка, но еще и от меня. Если бы ты каждый день ходил к какой-нибудь молодой незамужней прошмандовке без детей.

– Ох, черт, как же ты меня заколебала, истеричка… – устало стонет Джексон, проведя руками по своему лицу. – Господи… Да если бы я знал, что ты не та, за кого себя выдаешь, и способна довести до нервного срыва даже спокойного человека, то вообще бы не стал предлагать тебе жениться.

– А я тебя не держу! – грубо бросает Элизабет. – Собирай все свои манатки и вали отсюда! Мы с дочерью сами проживем как-нибудь без человека, от которого нет никакого толку.

– Если у тебя реально поехал крыша, я ни за что не отдам тебе свою дочь и сделаю все, чтобы она жила со мной.

– Я не отдам тебе Ракель! Дети всегда остаются с матерями!

– Это мы еще посмотрим! Я не позволю тебе угробить жизнь Ракель и превратить ее в такую же свихнувшуюся бабу, как ты сама.

– Ах, это я – свихнувшаяся баба? – с вытаращенными глазами тычет в себя пальцами Элизабет.

– Ну не я же!

– Сволочь! Мерзавец! Ты испортил мне всю жизнь! Зачем я вообще только согласилась выйти за тебя? Зачем?

– Тебя никто не заставлял!

– Да если бы я знала, что ты будешь так со мной обращаться, то никогда не согласилась бы на это безумие!

– Ну знаешь, я тоже не думал, что ты окажешься больной истеричкой.

– Я НЕ БОЛЬНАЯ!

– Извини, сестра, но сейчас ты и правда ведешь себя как больная истеричка, – холодно заявляет Алисия, скрестив руки на груди. – Джексон прав в том, что ты сама во всем виновата.

– Ты его защищаешь?

– Хоть ты и моя сестра, но в этой ситуации я поддерживаю его. Потому что ваша пара близка к разводу из-за твоих бесконечных истерик.

– Ну конечно! – громко фыркает Элизабет. – Я виновата не только в том, что родилась и украла у тебя все внимание родителей!

– Хватит, Элизабет, довольно!

Алисия быстро подлетает к Элизабет, берет ее за плечи и слегка встряхивает, уверенно смотря ей в глаза.

– Посмотри, до чего ты все довела! – восклицает Алисия. – Неужели ты не понимаешь, что сама все рушишь? Ты вот-вот вынудишь своего мужа подать на развод и забрать у тебя дочь! Неужели ты этого и добиваешься? Неужели ты совсем не дорожишь семьей? Неужели ты хочешь избиваться от нее и жить черт знает как?

– Повторяю еще раз, немедленно прекрати вмешиваться в мою жизнь! – все больше и больше повышая интонацию, грубо требует Элизабет. – Мне не нужны твои советы!

– Элизабет!

– Я как-нибудь проживу без той, что точно останется бездетной старой девой и будет завидовать всем замужним девушкам.

– Очень сомневаюсь, что ты проживешь без кого-то, кто мог бы хотя бы немного вправить тебе мозги.

– Раз парни бросают тебя один за другим, значит, на то есть причина. А я тебе скажу, почему так происходит! Да потому что сначала они клюют на твою красоту, а потом понимают, что на самом деле ты вовсе не милая и пушистая, а до смерти надоедливая и невыносимая девчонка, которая вынесет им весь мозг. Уверена, что и тот старый мужик уже убедился в этом.

– Ты сейчас про себя что ли говоришь? – удивляется Алисия. – Все как раз про тебя: сначала ты казалась Джексону скромной и милой девочкой, а потом показала свое гнилое нутро и вот-вот доведешь его до нервного срыва.

– А мне надоело притворяться хорошей! Надоело быть хорошей девочкой и всем угождать. Я всю жизнь делала все так, как говорили мама с папой. Хорошо училась, прекрасно себя вела, не вешалась мужикам на шею…

– Элизабет, пожалуйста…

– Не надо, Алисия, сейчас с ней бесполезно разговаривать с ней, – спокойно говорит Джексон, мягко дотронувшись до плеча Алисии. – Давай ты поговоришь с ней в другой раз, когда она приведет свои нервишки в порядок. Ты сама видишь, что Элизабет не в себе и несет какую-то ахинею.

– О, ты сказал хоть одну умную мысль! – закатив глаза, грубо бросает Элизабет. – Проваливай отсюда, Алисия!

– Ты хоть сама-то понимаешь, что говоришь?

– И было бы лучше, если бы ты вообще никогда не попадалась мне на пути и забыла о том, что я существую.

– Да, знаешь… – слабо кивает Алисия. – Наверное, так и правда будет намного лучше. Я не вижу смысла что-то тебе объяснять.

– Вот и вали отсюда! Дай мне пожить так, как Я ХОЧУ!

– Однако я не сомневаюсь, что однажды ты начнешь сильно жалеть о том, что стала такой эгоистичной сучкой и оттолкнула от себя всех близких людей.

– Какая же ты дура… Если бы ты только знала, как я тебя ненавижу. Как ненавижу всю свою семейку! НЕНАВИЖУ, СЛЫШИШЬ МЕНЯ!

– Конкретно сейчас я и сама ненавижу тебя. Но все еще люблю ту скромную и добрую девочку Лиззи, которой ты когда-то была. И буду надеяться, что однажды она вернется. Что в один прекрасный день я снова начну общаться с порядочной младшей сестрой, которая и мухи не могла обидеть. А не с той бессовестной тварью, которая сейчас передо мной стоит. Я не хочу иметь дело с психически нездоровой истеричкой, которая совсем тронулась умом после родов.

Озлобленная Элизабет раздраженно рычит, быстро осматривается вокруг, берет со стола какую-то стеклянную вещь и со всей силы резко швыряет ее в Алисию, которая едва успевает отскочить в сторону.

– ПРОВАЛИВАЙ ОТСЮДА, ТВАРЬ! – во всю глотку кричит Элизабет. – Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ ВИДЕТЬ! ПРОВАЛИВАЙ!

– Элизабет… – с ужасом в широко распахнутых глазах произносит Алисия. – Ты совсем рехнулась?

– Я СКАЗАЛА, ПРОВАЛИВАЙ!

Элизабет вот-вот собирается швырнуть в Алисию еще что-нибудь, но Джексон тут же останавливает свою супругу, не без труда заведя ее руки за спину и начав крепко удерживать, пока та яро сопротивляется, а ее сестра резко бледнеет от ужаса и едва сдерживает слезы.

– Сейчас же успокойся, истеричка! – громко требует Джексон, пытаясь бороться с яро сопротивляющейся Элизабет. – УСПОКОЙСЯ, Я СКАЗАЛ!

– Не трогай меня, придурок! – сухо произносит Элизабет. – ПУСТИ! ПУСТИ, А ИНАЧЕ ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ!

– Если ты сейчас не закроешь свой поганый рот, я вызову скорую и потребую отвезти тебя в психбольницу. Может, там тебя смогут привести в чувства.

– Господи, да что же это такое! – ужасается Алисия, прикрыв рот руками и слабо качая головой.

– Я НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ, НЕНАВИЖУ! – во весь голос вскрикивает Элизабет.

– Да успокойся ты, черт возьми, ненормальная! Неужели ты и правда хочешь оказаться в психушке?