– Именно так.

– Тогда почему вы не позволяете нашим наблюдателям или наблюдателям ООН приехать и увидеть все самим, д-р?

– Джонни! Ты, конечно, должен знать, как долго наша страна страдала под игом белых империалистов. Некоторые наши люди все еще верят, что опасность эта существует. Они повсюду видят шпионов.

– Но вы больше человек мира, больше понимания, а Трэвис?

– Конечно! Моя прабабка была англичанкой, одной из Трэвис-Ханнингтонов. В нашей семье традиция более широкого понимания.

– Удивительно, что ваша страна доверяет вам, – сказал Мартиньо. – Вы же часть белого империалиста. – Он повернулся, чтобы поздороваться с Альваресом, когда негр остановился перед ними. – Привет, Бенито. Прими мои сожаления по поводу твоей травмы.

– Привет, Джонни. – Голос Альвареса был низкий раскатистый. – Бог защитил меня. Я поправлюсь. – Он взглянул на Мартиньо. – Я слышал, как падре просил разрывные пули. Тебе они могут быть нужны только с одной целью.

– Я должен заглянуть в эту дыру, Бенито. Альварес повернулся и слегка поклонился Чен-Лу.

– А вы не возражаете, доктор?

– Я возражаю, но у меня нет власти, – сказал Чен-Лу.

– А рука серьезна ранена? Я хотел бы, чтобы вас осмотрели мои врачи.

– С рукой будет все в порядке, – отмахнулся Альварес.

– Он хочет знать, ранена ли она на самом деле, – сказал Мартиньо.

Чен-Лу бросил испуганный взгляд на Мартиньо, но тут же надел маску безразличия.

Виеро вручил один из карабинов шефу и сказал:

– Шеф, мы должны сделать это?

– Почему бы д-ру сомневаться, что рука у меня ранена?

– спросил Альварес. – Он слышал рассказы, – сказал Мартиньо.

– Какие рассказы?

– Что мы пограничники не хотим, чтобы все это хорошо кончилось, что мы вновь заселяем Зеленую зону, выводим новых насекомых в секретных лабораториях.

– Что за чушь? – взревел Альварес.

– Какие это пограничники, по его мнению, занимаются этим? – спросил Виеро. Он угрюмо посмотрел на Чен-Лу, схватил карабин, как будто собираясь направить его в сторону представителя МЭО.

– Полегче, падре, – сказал Альварес. – Рассказы ничего не говорят. В них всегда говорят, считают – и никаких имен.

Мартиньо посмотрел на то место на лужайке, где исчезла гигантская фигура жука. Он считал, что эти праздные разговоры более соблазнительны, чем поход по лужайке к тому месту. Ночной воздух принес чувство приближающейся угрозы и… истерии. Самое странное из всех ощущений было нежелание принимать действенные меры, что можно было видеть повсюду. Это было как перемирие после ужасного сражения на войне.

«Да, но это и есть своего рода война» – сказал он себе.

Уже восемь лет они ведут эту войну здесь в Бразилии. У китайцев она длилась двадцать два года, но они сказали, что здесь им потребуется десять лет. Одна лишь мысль о том, что она может здесь продлиться двадцать два года – еще целых четырнадцать лет – мгновенно привела Мартиньо в состояние ощущения угрозы. Он почувствовал чудовищную усталость.

– Вы должны признать, что происходят странные вещи, – сказал Чен-Лу.

– Это мы признаем, – сказал Альварес.

– Почему никто не подозревает карзонитов? – спросил Виеро.

– Хороший вопрос, падре, – сказал Альварес. – У них большая поддержка, у карзонитов – все страны, предлагающие помощь: Соединенные Штаты Америки, Канада, Соединенное Королевство, Европейское Содружество.

– Все места, где у них никогда не было неприятностей с насекомыми, – сказал Виеро.

Странно, протестовал только Чен-Лу. – Нет, – сказал он. – Страны, предлагающие помощь, в действительности не испытывают беспокойства – им достаточно знать, что мы заняты этой борьбой.

Мартиньо кивнул. Да – это было то, что говорили все товарищи школьных дней в Северной Америке. Больше их ничего не беспокоило.

– Я иду сейчас и загляну, что там в дыре, – сказал Мартиньо.

Альварес протянул руку, взял карабин у Виеро. Он повесил его на здоровое плечо, взялся за ручку управления щитком, – Я хочу пойти с тобой, Джонни.

Мартиньо взглянул на Виеро и увидел взгляд облегчения от ужаса на его лице, он перевел взгляд на Альвареса. – А твоя рука?

– У меня же есть здоровая рука. Что мне еще нужно?

– Трэвис, вы следуйте поближе за нами, – сказал Мартиньо.

– Люди из моего сектора Безопасности только что прибыли, – сказал Чен-Лу. – Подождите немного, и мы окружим это место. Я скажу им принести щиты.

– Это разумно, Джонни, – сказал Альварес.

– Мы пойдем медленно, – сказал Мартиньо. – Падре, вернись к грузовику. Скажи Рамону, чтобы он привел его вокруг площади на тот край лужайки, вон туда. Скажи, чтобы все фары грузовика Хермосилмо были направлены в то место. – Он кивнул головой на место перед ним.

– Я мигом, шеф.

Виеро направился назад к грузовику.

– Вы там ничего не потревожите? – спросил Чен-Лу.

– Мы, также как и вы, стремимся узнать, что это, – сказал Альварес.

– Пошли, – сказал Мартиньо.

Чен-Лу шел справа, где грузовик полевого отряда МЭО пробивался через боковую улицу. Кажется, там были беспорядки в толпе, они не хотели уходить с площади и оказывали сопротивление.

Альварес повернул ручку управления щитком, и он начал двигаться через лужайку.

Тихим голосом Альварес спросил:

– Джонни, почему доктор не подозревает карзонитов?

– У него, как и у всех в мире, хорошая шпионская сеть, – сказал Мартиньо. – Он должен знать правду. – Он не отрывал взгляда с закрытого участка земли на лужайке перед ним, от того таинственного места около фонтана.

– По-моему, для него это лишь способ дискредитировать пограничников.

– Может быть, но я не думаю, что Трэвис Ханнингтон Чен-Лу сделал бы такую ошибку. – А про себя подумал: «Странно, что этот участок лужайки как притягивает, так и отталкивает».

– Мы с тобой были соперниками столько раз, Джонни. Вероятно, иногда забываем, что у нас общий враг.

– Ты назовешь этого врага?

– Это враг в джунглях, в траве саванн и под землей. Китайцам понадобилось двадцать два года…

– Ты подозреваешь их? – Мартиньо взглянул на своего спутника, заметив следы сосредоточенности на его лице. – Они не позволяют нам проверить их результаты.

– Китайцы параноики. Они поклонялись этому пути задолго до того, как столкнулись с западным миром, а западный мир лишь только утверждал их в этой болезни. Подозревать китайцев? Не думаю.

– А я думаю, – сказал Мартиньо. – Я всех подозреваю. Произнесенные вслух эти слова наполнили его мрачными размышлениями. Это была правда – он подозревал здесь всех, даже Бенито и Чен-Лу… и прекрасную Рин Келли. Он сказал:

– Я часто думаю о древних инсектицидах, как насекомые росли сильнее, несмотря на – или из-за ядов против насекомых?

Звук позади них привлек внимание Мартиньо. Он положил ладонь на руку Альвареса, остановив щиток, и повернулся.

Это был Виеро, а за ним тележка, заполненная разным оборудованием. Мартиньо различал там длинный рычаг, большой капюшон, который, должно быть, предназначался для Альвареса, пакеты пластиковых бомб.

– Шеф, я подумал… вам могли бы пригодиться эти вещи, – сказал Виеро.

Чувство признательности к падре пронзило всего Мартиньо, и он сказал хрипло:

– Оставайся сзади и не сходи с тропы, ты слышишь?

– Конечно, шеф. Я разве не всегда так делаю. – Он протянул защитный капюшон Альваресу. – А это я принес тебе, Альварес, чтобы тебе не пришлось страдать от другой травмы.

– Спасибо тебе, падре, – сказал Альварес. – Но я предпочитаю свободу движений. Кроме того, на этом старом теле столько шрамов, что одним больше, одним меньше, не имеет никакого значения.

Мартиньо оглянулся вокруг, заметил, что по лужайке движутся другие щитки.

– Быстро, – сказал он, – мы должны быть там первые. Альварес крутанул ручку. Снова их щиток продолжал путь к фонтану.

Виеро подошел сзади близко к шефу и заговорил тихим голосом.

– Шеф, там в грузовике ходят истории. Говорят, что какое-то существо съело свайные сооружения под складом в портовой зоне. Склад рухнул. Погибли люди. Там большое несчастье.