– Доброе утро, милорд. Простите, я не знал, что вы уже здесь.

Барон уселся в кресло и коротко взглянул на Анику.

– Доброе утро, госпожа Аника. Надеюсь, вы поправились.

– Да, спасибо, господин Ингер.

Она с улыбкой посмотрела на барона, приветственно кивнула и опять углубилась в налоговую книгу.

Ингер обратился к графу, отбросив расшаркивания, уже не принимая во внимание присутствие молодой баронессы, к которому давно привык:

– Дирк, ты опять не был на тренировке. Скоро последний мальчишка в замке сможет выбить у тебя меч. Оставляй госпожу баронессу за главную, пошли, нечего лентяйничать. Заодно и с Риком поговоришь, гвардию проверишь.

Граф кивнул. Он любил тренировки и движение, силу и ловкость намного больше разбора скучных бумаг. Хорошо, дела подождут, тем более Аника здесь и сделает максимум. Восторг от удачного проведённого приёма, смех и разговоры бойцов нравились Дирку и наполняли его сердце радостью.

– Да, прямо сейчас и сходим, – сказал он, откладывая очередной счет и вставая.

В двери граф обернулся и увидел, что Аника подняла голову, проводила их долгим взглядом и опять принялась за изучение записей в книге.

Вроде всё было в порядке, но опять какое-то ощущение отклонения от привычного течения жизни царапнуло графа. Он постарался его уловить и сформулировать, но возбуждение от ожидания тренировочного поединка заглушило все попытки понять, откуда взялось это ощущение диссонанса.

* * *

Аня осталась одна в кабинете.

– Это очень хорошо, что все ушли, – подумала она. – Одной без чужих глаз, легче собраться с мыслями. Вернее, разобраться в умениях и навыках моего нового тела, увидеть всё своими глазами, а не вытащить из воспоминаний Аники.

Фактически, сегодня Аня в первый раз в жизни увидела графа Дирка и барона Ингера. Она знала о них только из памяти Аники. Они ей понравились. Граф – вылитый Сергей Петрович, только моложе, немного выше и шире в плечах, более подтянутый, мужественный и мускулистый, с чёткими и быстрыми движениями, совершенно не напоминающие медленные вальяжные движения Сергея Петровича.

Барон Ингер оказался более симпатичным, нежели в воспоминаниях баронессы. Ниже графа, среднего роста, с тёмными волосами забранными в хвост, серые глаза с тёмными ресницами, брови вразлёт, уверенный взгляд, чётко очерченные губы, красивый овал лица, стройная фигура. Аника ведь почти не обращала на него внимания. Для молодой баронессы Ингер был всего лишь правой рукой её любимого графа, к которому у неё были куда более яркие чувства. Однако Аня к графу любви не почувствовала. Предпочтения и привычки тела остались теми же, а вот свои чувства сознание госпожи Эргет унесло с собой.

Ни Дирк, ни Ингер никогда не ухаживали за молодой баронессой. Для них она была просто хорошей помощницей со своими сердечными переживаниями, которые можно не замечать, пока они не мешают делам.

Просматривая столбцы цифр, Аня привычно мыслями потянулась к клавиатуре компьютера, но память Аники услужливо указала ей на счёты и напомнила, как нужно считать налоговый отчет барона.

– Компьютер и калькулятор перешли в область чудес из другого мира, – вздохнула Аня.

Воспоминания баронессы проявлялись всё чётче и чётче, окружающая действительность из яркого сна или фильма плавно превращалась реальность, а прежняя жизнь уходила в область снов.

– Надо будет пойти и посмотреть на всех своими глазами. Похоже, я даже могу увидеть что-то новое, чего нет в памяти Аники. Свежий взгляд на происходящее мне не помешает. Компьютер остался в прошлой жизни, телефон в позапрошлой, самолёт перешёл в область сказок, а интернет стал просто волшебством.

Аня взяла лист бумаги. Как удачно, что никого рядом нет и можно поэкспериментировать с письмом. Руки сами привычным движением правильно взяли перо и зависли над бумагой. Она попыталась вывести знакомые с детства буквы по памяти – писать не получилось, получилось их нарисовать как знакомые картинки. Старые навыки письма не работали, работала только память.

– Надо расслабиться и попробовать записать мысль. Так, Пушкин, как ты будешь выглядеть в этом мире?

Аня расслабилась и, позволив руке писать то, что она хочет, вывела на чистом листе тонкие линии символов, которые цеплялись друг за друга, образовывая слова.

– Я к вам пишу – чего же боле? Что я могу ещё сказать? Теперь, я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать, – прочитала она написанное, ощутила, что до неё доходит значение слов, записанных вязью символов и линий, написанных её рукой. Потом осознала, что звучат эти стихи здесь совсем по-другому, не в рифму, потому как не по-русски, но смысл фразы передан её рукой довольно точно.

Аня засмеялась:

– Замечательно. Пишу. Читаю. Пока не привыкну как следует, писать буду медленнее, но главное сами навыки писать, читать и считать остались. Смогу быть квалифицированным персоналом, если уж богатой аристократкой не вышло.

Аня покопалась в памяти.

– Мало того, я могу читать и писать на эндемском и баргосском! Надо будет потом попробовать. Домашнее образование в нашей семье было вполне достойным.

Я уже называю семью баронессы Эргет нашей! – внезапно осознала она. – Удивительно! Похоже, я врастаю в этот новый мир даже мыслями.

Ладно, пока пробовать свои навыки в других языках нет времени. Потом нужно будет в библиотеке взять книги для чтения.

Так, что там со счётом? Десятеричная система, здесь так же десять пальцев на руках, так что база для счета всё та же. Прощай, калькулятор, здравствуйте, счеты. Ого, Аника на листочке в столбик не умела считать, а я умею. Мало того, я и уравнения умею решать и даже логарифмические. Вряд ли мне пригодятся эти знания здесь, если только исключительно для кругозора или поддержания беседы. Однако будет чем удивить какого-нибудь математика, случайно появившегося в замке. Покажу ему умножение в столбик.

Аня улыбнулась своим мыслям.

– Как хорошо иметь общую память от двух личностей. Навыки, правда, только одного тела, этого, но для здешней жизни достаточно, тем более тело моложе на десять лет. Надеюсь, я хорошо танцую и пою. Надо будет потом попробовать. Однако сейчас актуальнее попробовать заниматься текущими делами, – Аня со вздохом потянула к себе толстую налоговую книгу и счёты. – Что там с налогами у барона, где он напутал?

Навык ведения финансовых расчётов остался у Аники ещё с юности, когда ещё юной девушкой после смерти матери она помогала вести отцу хозяйственные дела. Необходимо было только вспомнить, как составляются налоговые книги и на что надо обращать внимание. Потихоньку к Ане пришла уверенность, что довольно быстро во всём разберётся и всё встанет на свои места. Не так уж всё было и сложно, только требовало аккуратности и внимания.

Она разобрала все накопившиеся бумаги, нашла ошибку в налоговой книге. Графа всё ещё не было.

– Что ж, а не пора ли мне подкрепиться?

Аня вышла из кабинета и заперла дверь. Остаток дня она решила провести в библиотеке. Память памятью, но на некоторые вопросы ответы в памяти Аники не появлялись.

* * *

Аня устроилась в библиотеке.

Она вытащила одну из тяжелых исторических хроник, которыми зачитывалась баронесса, положила на стол и углубилась в чтение. Сначала её сознание пыталось зацепиться за мысль, что, вообще-то, на русские буквы эти линии и крючочки не похожи, однако память выдавала ей правильное понимание читаемого текста и потихоньку Аня втянулась. в чтение. Помогало то, что этот текст уже был знаком Анике, которая уже не раз читала его и рассматривала иллюстрации. Хроники велись и переписывались последние три тысячи лет.

Из хроник следовало, что около четырёх тысяч лет назад на планете была война магов. По какой-то причине маги пустили в ход всё своё могущество друг против друга, уничтожив все мало – мальски большие города, исчерпав магические источники.

Предкам графа повезло, что война только слегка коснулась их материка, который тогда был окраиной мира. Это их и спасло. Весь основной удар пришелся на другие материки планеты, туда, где жили самые сильные маги. То время в хрониках называлось Грозные Времена, о которых осталось мало сведений.