Говорить, что для меня и это пока – тёмный лес, не хочу.

Пусть блондинка думает, что я крутой босс, хоть не будет больше поливать меня минералкой.

А вообще можно будет пригласить её как-нибудь в кафе.

Всё-таки, соседи теперь.

Познакомиться, так сказать, поближе. Может, она больше не будет такой колючей.

– Демидова стала начальницей проектировочного отдела всего полтора месяца назад, Глеб Дмитриевич. – Встревает бухгалтерша. – Но с работой своей справляется хорошо, Василий Илларионович был очень доволен её проектированием.

– А кто до этого был начальником?

– Проскурякова, она в декрет ушла. А Демидова, надеемся, туда пока не собирается, хоть у неё и жених есть и свадьба скоро.

Раиса Арнольдовна игриво подмигивает, не замечая, как с моего лица схлынивают краски. Продолжает улыбаться видимо, подтрунивая над Валей.

А та молча опускает взгляд.

Сцепливаю зубы, пытаясь не выдать того, как я не рад этой информации.

Что ж.

И кафе, и ухаживания за этой не святой Валентинкой тогда отменяются. Лезть в чужую семью я не стану – сам ходил как-то с ветвистыми рогами и знаю, как это неприятно.

Так что всё, теперь работа. И только работа.

*****

В сотый раз наворачиваю круг по новому кабинету. Вернее, по тому помещению, где ещё несколько дней назад трудился дядюшка.

Всё здесь мне кажется чужим и каким-то пафосным. И позолоченные предметы на столе, и так картина в раме, на которой изображён сам дядя.

Даже запах стоит специфический – с нотками лекарств коньяка, которые он, возможно, любил сочетать.

Надо бы купить новую мебель, обновить ремонт.

Хотя, чего это я?

Уверен, мой родственник скоро поправится и вернётся на свой пост, взяв меня заместителем. Как мы и договаривались изначально.

Сейчас же я попал из огня да в полымя и меня это чертовски злит.

Не привык выглядеть идиотом в глазах окружения. А ещё и контингент в компании специфический.

Одна Валентина чего стоит.

Вряд ли я смогу подружиться здесь с кем-то.

– Глеб Дмитриевич, к вам можно? – Карцева впархивает в мой кабинет как к себе домой.

Томно выдыхает, скользя по мне мягким, как у кошки, взором. Ножку выставила вперёд и замерла – выжидает.

Может быть, дядюшка был излишне мягок с ней, но со мной такой номер не пройдёт.

– Я вас не вызывал, Маргарита. – Ставлю её на место.

Замирает. Стоит и хлопает своими глазами, как будто я сказал что-то не то. Явно не привыкла к отказам.

– Принесите чай, пожалуйста. – Рычу.

Мечтаю, чтобы секретарша убралась восвояси, а то она на меня плохо влияет.

– А вы какой чай любите, Глеб Дмитриевич? – Призывно облизывает губы. – С сахаром, с молоком?

– Просто чёрный чай, без сахара. И не горячий.

– Сладкое хотите? – Этот вопрос, приправленный томной интонацией, ставит меня в тупик.

Смотрю на неё как дурак, пялясь на внушительное декольте. Соображаю, что она имела ввиду.

– В каком смысле? – Наконец отмираю.

– Ну, пирожные могу купить. Или печенье. – Улыбается, как будто понимает, что мои мысли свернули не туда. – Например, Василий Илларионович очень любил печенье с кокосом, я всегда ему его заказывала.

Осекается, а я шумно выдыхаю.

– Василий Илларионович и сейчас очень любит это печенье, Маргарита. – Цежу, сжимая руки в кулаки. – Он обязательно поправится и вернётся в свой кабинет пить чай с любимым десертом.

– Конечно-конечно. Простите. – Отступает.

– Нет, мне не нужно сладкого. Только чай. Просто чёрный чай. Тёплый. – Отворачиваюсь.

Смотреть на эту силиконовую куклу из мира порноиндустрии не хочется. А ещё бесит, что объектом своего вожделения она выбрала именно меня.

Хотя, тут впрочем, ничего необычного. Взрослый, опытный мужчина в самом расцвете сил да ещё без кольца – самый завидный жених в этом клоповнике.

Надеюсь, дядюшка всё же оправится и смогу заниматься менее важными вопросами. Например, ознакомлюсь с функционалом их металлических дверей. Попробую улучшить.

Маргарита уходит, тщательно виляя бёдрами. Как её не заносит на повороте с таким размахом – непонятно.

Устраиваюсь в кресле, чтобы посмотреть бумаги. Надо же с чего-то начинать. Вести фирму к светлому будущему будет непросто.

Минута – и девица появляется снова. Идёт горделиво, переступая как модель на подиуме. Улыбается так приторно, что аж зубы сводит.

– Вот, Глеб Дмитриевич, ваш чай. – Лепечет она.

В голубых глазах обрамлённых пышными ресницами отражается бескрайнее чистейшее море, и я сглатываю слюну. Линзы у Риты, не иначе. Ну не может у человека быть таких невинных голубых глаз.

– Спасибо.

Встаю с кресла, чтобы взять чашку, но неожиданно девчонка запинается. Подаётся вперёд, теряя равновесие. С громким рыком несётся на меня как бык на тореадора.

Зло выдыхаю, смотря, как на брюках разливается мокрое пятно. Прямо на самом причинном месте!

Делаю шаг назад, стряхивая тёплые тяжёлые капли. Сжимаю зубы до скрежета, боясь выдать что-то нецензурное в адрес этой рыжеволосой бестии.

Чёрт! Хорошо хоть успел добавить, что горячий чай не пью. Сейчас бы сыпал матерными выражениями, не особо заботясь о моральном облике.

Достоинство намокло, конечно, но хоть не пострадало.

– Ой, Глеб Дмитриевич, простите. – Она пищит.

Я торможу от этой ситуации, а вот Карцева не теряется. Плюхается возле меня на колени, не заботясь о целостности колготок.

Хватает салфетку, начиная тереть ею возле моего паха. Со стороны смотрится эпично, наверное.

Отпрыгиваю в сторону.

Секретарша смотрит на меня сверху вниз, наивно хлопая глазищами, а я уже еле сдерживаюсь. Не понимаю, где я так нагрешил, что женщины вокруг меня словно с ума посходили.

– Маргарита Борисовна, уймитесь. – Стараюсь говорить спокойно, сжимая руки в кулаки.

– Принести ещё чашку чая? – Она блеет.

Комкает салфетку в длинных пальчиках, неловко поднимаясь с колен.

– О, нет, спасибо. Мне этой было вполне достаточно. – Язвлю. – Напился.

– Простите.

– Можете идти. И не врывайтесь в мой кабинет, пожалуйста, без стука.

Она уходит, не оборачиваясь. Коленки дрожат, прихрамывает. Видно, что ничего подобного не помышляла – просто звёзды уже вторые сутки отчего-то обрушивают на меня свой гнев.

В таком виде выйти из кабинета не получится – скажут, что обмочился со страху. Значит, сначала нужно просушить.

Щёлкаю пряжкой ремня, стягивая брюки.

Остаюсь в одних боксерах и носках. Сажусь за стол.

Отлично. Даже если войдёт кто – не видно будет. Сверху-то босс вполне даже ничего одет.

Валя

*****

– Валька, ты куда? – Рита тормозит меня возле лифта, возбуждённо вращая глазами.

– Домой. – Дёргаю плечом, накидывая верхнюю одежду. – Или ты забыла, что я в отпуске, и сюда припёрлась по собственной, так сказать, инициативе?

Господи, какая же я дура. Можно было сослаться на головную боль после перелёта, тошноту на работу, или аллергию на мужчин после предательства Даниила. Тогда уж точно Ритка бы отстала от меня.

Сейчас же прицепилась словно репей. И не отдерёшь.

– Да помню, помню я. – Коллега понижает голос почти до минимума. – Только прошу – зайди к нашему новому боссу, а?

Напряжённо оглядывается. И мне это уже не нравится.

– Зачем? – Замираю, не нажав на заветную кнопку вызова лифта.

Понимаю, что нужно бежать, но уже не успею – коллега схватилась в меня мёртвой хваткой аки бульдог.

– Я на него чай пролила. – Шипит. – Зайди, посмотри, он злой там? Я боюсь.

– Оу… – Кручу пальцем у виска. – Чтобы он на меня наорал, да? Нашла дурочку.

– Ну, ты у нас начальник отдела, и к тому же – невиновата. Зайди, миленькая. Всё равно тебе у него отпроситься нужно. Не можешь же ты просто так уйти.

Рита складывает ладошки в молельной позе. Выдыхаю. Знаю, что придётся теперь тащиться – отказать не могу.