Ух, ничего себе. Это лошадь какая-то, а не птичка.

Закончив обстругивать деревяшку, проводник, не трогая руками поводьев, сместился поближе к одной из вьючных лошадей и принялся сооружать над ней насест. То, что мы при этом куда-то довольно бодро едем, ему ничуть не мешало. Прямо кентавр! Нижняя его часть (лошадь) выполняет свою работу, верхняя (он сам) свою. И все как будто так и надо… Мы вот не задумываемся, как нам почесать ухо, верно? Просто поднимаем руку и трем. А он так же машинально управляется с конем. Не задумываясь.

В этот момент Влада решила, что мы слишком долго едем рядом, и тоже подтянулась поближе.

– А куда мы направляемся? – поинтересовалась она, наградив меня неприязненным взглядом.

– Ну как же, – хмыкнул наш героический мачо. – На вашей карте ближайшая отметка – «Долина мертвых». Туда и едем.

* * *

Заброшенный поселок, куда мы прибыли часам к четырем пополудни, вовсе не производил мрачного впечатления. Лес заполнил собой пространство, некогда отвоеванное людьми, украсил лианами полуразрушенные стены, а растрескавшуюся дорожную плитку расцветил яркими купами цветов. Весьма живенько!

– Как здесь мило! – произнесла. Влада, потягиваясь и расправляя мышцы после долгого сидения в седле.

– Цветы не рвать, ветки не ломать, – буркнул суровый проводник, подбирая поводья лошадей, чтобы отвести их в загон. – Лучше всего идите в дом и готовьте ужин. Дрова там возле печки.

– А вода?

– Принесу.

Ну вот. Прогоняет. А жаль. Тут на воздухе гораздо приятней. И, главное, никаких назойливых насекомых.

– В дом, ку… дамочки! – рявкнул Кирилл, заметив, что мы не торопимся подчиниться. – Быстро!

Грубиян.

Во время ужина… кстати, огонь в очаге развести оказалось не так-то просто. Мы вроде все делали правильно: сложили дрова шалашиком, сунули внутрь сухой травы, подожгли… не горит. Исхитрялись по всякому: дули на тлеющее сено, махали полотенцем, вымазались в саже… (этот очаг похоже не чистили лет десять!) Не горит.

Проводник, расседлавший лошадей и засыпавший им овес в кормушку, пришел и, мрачно оценив наши усилия, приказал делать бутерброды. Сам же одним коротким движением организовав огонь, подвесил над ним котелок с водой и полез в принесенный тючок, чтобы достать заварку и сахар.

В общем, особых разносолов мы не приготовили.

Но не важно. Во время ужина мачо решил просветить нас о правилах поведения на Кутонге.

– Читали «Солярис» Станислава Лема? – спросил он с таким выражением, словно сомневался в нашей способности самостоятельно разбирать буквы.

– Допустим. И что?

– Там описана планета, представляющая собой мыслящий океан.

– И?

– А здесь планету покрывает мыслящий лес.

Упс! Вот это было неожиданно.

– Как так?

– Ну, мозг человека, – тут проводник посмотрел на нас так, словно сомневался, что этот самый мозг у нас есть, – состоит из большого количества нейронов. А здесь роль нейронов выполняют цветущие деревья. Вместо электрических импульсов деревья обмениваются ароматами, пыльцой… Птички перелетают с дерева на дерево… Есть еще сложные связи корневой системы… Даже земные растения взаимодействуют друг с другом. Выделяют определенные вещества, которые поддерживают родственные виды или борются с конкурентами… Здесь все сложнее. Тут даже дождевые черви и муравьи включены в общую систему. Поэтому лес знает все, что происходит в любой его части. И соответственно реагирует.

– Поэтому вы запретили нам рвать цветы?

– Да. На вредные воздействия разумная система планеты реагирует достаточно жестко. Обычно от нарушителей не остается даже скелетов.

– Так мы уже в Долине мертвых?

– Я бы назвал это долиной мертвых дураков. Умные отсюда просто ушли.

Дамы:

После сообщения проводника некоторое время царило потрясенное молчание.

– А как же лошади? – спросила наконец Влада. – Они топчут траву, объедают листья с кустарников…

– Лошадей лес включает в свою экосистему. А вот человек обычно приходит с бензопилой. Древесина ему нужна в промышленных объемах.

– Это да, – печально закивали мы.

– И тогда начинается противодействие. Твердая почва превращается в зыбучие пески, в которые проваливаются люди и оборудование. Или вдруг откуда-то появляются полчища термитов, которых невозможно остановить. Или уходит вода… У леса много способов.

– Ужас!

– Но если вести себя правильно, – решил подбодрить нас проводник, – можно получить подарки. Вы, например, любите землянику?

– Да.

– Тогда пойдемте собирать.

Набрав по полной миске крупных сочных ягод (земляничная поляна оказалась буквально за околицей бывшей деревни), мы отправились купаться. Естественно, первыми в воду зашли дамы, а брутальный проводник бдил на берегу, спиной к воде, и честно не подглядывал. Когда мы, завернувшись в полотенца, удалились, мужчина тоже получил возможность поплавать.

Любопытно было смотреть из-за кустиков. Особенно, когда он плыл баттерфляем. Эффектно так. При каждом гребке из воды поднимался чуть ли не по пояс. Нам понравилось.

К сожалению, потом произошла накладка. Полотенце, которое брутальный мачо приготовил для себя, как-то неловко упало в воду. Сразу говорю: мы ни при чем. Это вышло случайно. Ну почти…

Поэтому, когда проводник выбрался на берег, ему, чтобы согреться и обсохнуть, пришлось прыгать и бегать взад-вперед.

Мы сидели тихо, как мышки. Всем хорош наш мачо. Только злой какой-то. И шрамов на теле много. Может из-за этого он вечно всем недоволен?

Ночью мы сделали два открытия. Оказывается, дурацкий дровяной очаг, имевшийся в доме, греет, только пока в нем горит огонь. И чтобы не замерзнуть, нужно регулярно подкладывать в него поленья. То есть не спать практически до утра.

Второе открытие оказалось более приятным. Наш проводник, целомудренно устроивший себе отдельное ложе, является устойчивым и достаточно мощным источником тепла. Причем, такого, что не обжигает и не требует какого-либо ухода. Поэтому сразу после полуночи мы, изрядно замерзнув, перебрались к нему под одеяло. О! Здесь было несравненно уютнее. И не так жестко как на грубой охапке сена, приготовленной нам изначально.

Влада:

Утром меня разбудило солнышко.

Решив стать примерной девочкой, я поднялась, чтобы приготовить бессовестным соням завтрак и тем их пристыдить.

Но сначала умываться!

Схватив полотенце, я вприпрыжку убежала к реке и там несколько задержалась – очень уж красиво было вокруг: над водой стелился легкий туман со вспыхивающими искрами солнца. Птицы пели, захлебываясь. Роса сверкала бриллиантами…

В общем, было здорово. Возвращалась освеженная, чистая и в прекрасном настроении. Готовая к кулинарным подвигам во имя человечества.

И что я увидела вернувшись?

Нет, каково?!

Этот гад всю ночь дрых, как распоследнее бревно, и даже не храпел! А тут, в мое отсутствие, вдруг решил продемонстрировать пламенную страсть и темперамент.

Анелька же, змея подколодная, подруга называется, нагло обхватив его руками и ногами, принимала мужские ласки так, словно имела за спиной многолетний супружеский опыт. А ведь уверяла, что нигде, никогда и ни с кем и ни разу! Даже не целовалась якобы.

Ага. Ни разу. А то не видно. Гадина!

Я вышла из хижины и плюхнулась задом на какую-то жердину. Сволочи!

Вот честно, было бы под рукой что-нибудь достаточно тяжелое… Я попыталась оглядеться, но слезы так застилали глаза, что…

И тут мне в колено ткнулось нечто пушистое. Пернатое. Приятное на ощупь.

Птенец!

Я подхватила моего мальчика, обняла и еще пуще залилась слезами. Анелька с этим развратником обжимается, а мне только птенец и остался. Бедная я несчастная. И никто меня не утешит…