Коля набрал воздуху в грудь и запел чудным голосом: – И залез я под гору, стал её рубати, а она таке тверде, где же сил набрати…

Нужно сказать, что в этой душевной поэме оказалось ещё двадцать восемь куплетов, но первый из них оказался самым цензурным. Все остальные почти целиком состояли из одних бранных слов.

Закончив балладу о тяжёлом шахтёрском труде, Коля продолжил: – Хорошо, что тут принесли повестку из военкомата, и я двинулся на медкомиссию. Стою себе в коридоре перед кабинетом хирурга. Никого там не трогаю. Человек я в общем-то мирный.

Тут подходит к двери какой-то огромный верзила, выше меня на полголовы. И это при том, что во мне больше двух метров роста. Ты можешь Женя себе такое представить?

Короче говоря, он прёт на пролом. Я ему вежливо так говорю, мол, все тут стоят в порядке живой очередности. Он мне заявляет, мол, врач его смотреть даже не будет, а только подпись поставит. А всё потому, что он здоров, словно бык.

Ну, я ему культурно и говорю: – «Тогда вам не сюда, нужно товарищ». – он меня спрашивает: – «А куда?» – а я галантерейно ему объясняю: – «Тогда вам нужно обратиться к ветеринару».

Тут он кинулся в драку. Я ему сразу ответил. Нас потом еле-ели разняли все офицеры военкомата.

Затем, я оказался в учебке, где командовал очень мелкий сержант. Он почему-то меня тотчас невзлюбил и начал упорно гноить. А у них там была приготовлена одна интересная шутка для наказания молодых новобранцев.

На асфальтированном дворе воинской части стояла водопроводная колонка. Шагах в десяти от неё, находился противопожарный щит с инструментом и ящик с песком. Возле него стояла железная бочка на две сотни литров.

Вот сержант и велел одному из салаг вычерпать эту бочку ведром, и отнести воду в кусты, растущие в тридцати с чем-то метрах от этого места. Другому солдату давался приказ, наполнить тару по новой, уже из колонки. Причём, пока всё не сделаешь спать не уйдёшь.

Дело то кажется вовсе нетрудное, но воду в бочку приходилось носить солдатской алюминиевой кружкой объёмом в четыреста граммов. Вот ты и считай, сколько раз нужно сбегать с такой мелкой посудой, чтобы налить ёмкость доверху?

Наказанные солдаты пытались передвинуть бочку поближе к колонке, налить водой хотя бы до половины. Потом поставить на место и заполнить ёмкость доверху. Только никто этого сделать не мог.

Какие-то дурни изготовили ёмкость неизвестно когда и сварили её из листового металла, толщиной в один сантиметр. Сам понимаешь, что она была очень тяжелой. Никто её в одиночку и совершенно пустую не мог сдвинуть с места, не то, что с водой.

Так вот, решил сержант и меня наказать, так же, как всех остальных. Приставил к колонке и ушёл по делам. Вернулся он через час, и видит, что бочка налита водой вровень с краями. Кружка висит на пожарном щите, а меня рядом нет. Я на всякий случай, сховался в кустах, недалеко от этого места.

Смотрю, командир удивлённо смотрит на ёмкость, и не может понять, как его подчинённый всё так быстро проделал? Потом взял кружку и неизвестно зачем, захотел зачерпнуть толику жидкости. А она не зачерпывается, только слышен какой-то подозрительный скрежет.

Мужик разозлился, размахнулся, да, как даст кулаком по зеркальной поверхности. А под тонким слоем воды оказалось железное днище внушительной бочки. Мелкие брызги разлетелись в разные стороны. Сержант схватился за отбитую руку. Скачет вокруг, как кенгуру и матерится на весь божий свет.

Дело было всё в том, что когда сержант удалился, я немного напрягся и перевернул ту лохань вверх ногами. Как я и думал, у днища имелся маленький бортик, миллиметров пять высотой. Вот эту неглубокую ёмкость я и наполнил водой. Сходил с кружкой к колонке пять раз и готово.

Сержант сбегал в медпункт, перебинтовал себе руку и слегка успокоился. Затем вызвал меня и строго спросил: – Ты перевернул бочку вверх дном?

– 

Никак нет. – отвечаю: – Так и було.

Он приказал мне поставить ёмкость, как раньше, а я говорю: – Не могу, товарищ сержант. Шибко тяжёлая, сил не хватает.

Начальник направил к колонке трёх самых здоровых солдат из нашего взвода. Они с огромным трудом перевернули железку. После этого случая он меня водоносом больше не ставил.

С давних советских времён, в городе Куйбышеве было несколько детско-юношеских спортивных школ по настольному теннису. То образовательное учреждение школа, куда ходил Женя, была постоянно на прекрасном счету. Её воспитанники играли на уровне кандидатов и мастеров СССР. Поэтому, ребят из волжского города всегда приглашали на всероссийские мероприятия.

Погожим, солнечным днём, Женя с командой юных спортсменов прилетел в Ленинград. Несмотря на весну, приморский город встретил их достаточно прохладной погодой. Северная Пальмира всё ещё была припорошена снегом. Природа не обещала тепла в ближайшее время.

Ежась на промозглом ветру, школяры стояли возле здания аэропорта, и ожидали микроавтобус, обещанный организатором данной поездки. Хорошо, что устроители большого турнира не забыли о своих подопечных.

Небольшая машина пришла достаточно быстро. Ребята и тренер домчались до места, где их проводили в уютные комнаты на двух-трёх человек. Там они могли отдохнуть после дальней дороги.

Женя вышёл из уютной гостиницы, стоявшей в центре «старого» Питера. Он обернулся и посмотрел на фасад красивого здания. Почти все номера занимали участники чемпионата России по настольному теннису. Среди прочих ребят, здесь жила команда города Куйбышева, в которой был паренёк.

Намеченные на сегодняшний день, игры успешно закончились. Спортсмены быстро поели и отправились спать, чтобы набраться сил и энергии перед завтрашним туром.

Так же, как и другие подростки, Женя сильно устал, но всё же решил побродить по прекрасному незнакомому городу. Кто его знает, когда ещё повезёт вернуться сюда?

Он прогулялся по маленьким узеньким улицам и оказался на знаменитом Невском проспекте. За минувшие дни город захватила весна. Вот только с севера, как всегда в это время, дул сырой пронзительный ветер.

Снег удивительно быстро растаял. Покрытые тонким ледком, мелкие лужи ярко блестели на чистом асфальте. Они хорошо выделялись на шероховатой дороге, мерцали в свете заходящего солнца и смотрелись подобно осколкам стекла.

Паренёк шагнул к парапету, и устало опёрся на ажурный чугун ограждения. Холодный металл остудил локти рук. Промозглый ветер пронизывал куртку насквозь. Стоять у свинцовой воды, было не очень приятно. Подросток задумался: – «Не пора ли отправиться в номер?»

Пока он так размышлял, что-то тронуло ногу. Снизу послышался тихий скулёж. Спортсмен, поднял взгляд от холодной Невы, неспешно катящейся к Балтийскому морю. Он повернул голову вправо и с удивлением глянул на тротуар.

В первый миг ему показалось, что о штанину тёрлась огромная крыса. Женя резко вздрогнул от неожиданной встречи. Он оттолкнулся руками от парапета и прыгнул в сторону, словно кузнечик. Таких длинных скачков без разбега он не проделывал ещё никогда.

Зверёк жалобно взвизгнул и, ковыляя на коротеньких лапах, рванулся к нему. Теннисист собрался дать крысе пинка. Он уже размахнулся, но неожиданно понял, что перед ним совсем не грызун.

Оказалось, что это обычная такса. Она смешно семенила искривлёнными ножками и виляла длинным хвостом. Жене стало стыдно за то, что он хотел пнуть собачонку. Он покраснел и опустился на корточки.

Бедное существо сотрясалось от холода. Его колотило, как осиновый лист на осеннем ветру. Большие глаза печально смотрели на мальчика. Собака жалобно взвизгнула и тихонечко тявкнула. На её тонкой шее виднелся ошейник со скромным жетоном.

Женя погладил таксу по холке. Пёсик доверчиво прижался к ноге. Подросток взял пальцами блестящий кружочек и повернул пластинку к себе. Прищурившись, подросток с трудом разглядел выбитый текст.