Калладор смотрел на нее и до него начал доходить смысл ее слов.

— Ах, понимаю. Вот так, да?

— Так и должно быть. Я получила назад свой залог, а твой теперь у меня. Теперь я госпожа. И я использую это правильно. Ты хорошо учил меня, Калладор.

— Как я уже говорил, я сильно недооценил вас, моя госпожа, ответил старый маг.

— Создай портал, — сказала Лэра.

— Слишком опасно здесь задерживаться. Кроме того, уже светает, и мой дурень-муж должен подняться, чтобы приготовиться к торжественной встрече императора. — Как скажете, госпожа, — ответил Калладор. Он начал создавать туманный коридор.

— Мне понадобится время, чтобы прийти в себя, а тебе следует подыскать себе место для жилья. Ничего не бери с собой, мы это достанем позже. Я дам тебе достаточно денег. Возьми только те свитки, которые больше нигде не достать. А с остальным разберемся позже.

В центре комнаты начал возникать портал, и Калладор засуетился, собирая все необходимое.

— Думается мне, что и в твоем, и в моем плане есть свои достоинства, — сказала Лэра.

— Весь фокус в том, чтобы соединить их.

— Я не понимаю, — ответил Калладор.

— Поймешь позже, — ответила она.

— Объясню в свое время. Мне многое пришлось перенести, и вот теперь я почти у цели. Осталось совсем немного. Просто немного терпения и времени. Но когда все, что надо, будет сделано и сказано, я сяду на Железный Трон как регентша империи Ануир. И первое, что я сделаю, это получу сердце Эдана Досьера на золотом блюде.

Осуществление плана Лэры упрощалось тем, что императрица Фелина еще не была беременна. Впервые Лэра встретилась с женщиной, которую ее брат избрал в жены. Микаэл женился на простушке, подумала она. Да, она была хорошенькая, но совершенно не представляла себе, как следует держаться настоящей благородной даме, тем более императрице. Она двигалась по-мужски раскованно, без подобающей грации. Изящество всегда будет для нее чем-то непостижимым, подумала Лэра.

Фелина обходилась со своими придворными дамами дружелюбно и вежливо, но не выказывала ни малейшего интереса к их обычным занятиям. Она не умела ни танцевать, ни вышивать, и не владела игрой на музыкальных инструментах. Ее не обучили хорошим манерам, и хотя она проводила какое-то время во дворце с фрейлинами, но предпочитала бывать либо в конюшне, ухаживая за лошадьми, либо скакала верхом в сопровождении Микаэла. Она наслаждалась охотой наравне с мужчинами и обожала наблюдать за военными учениями. Мужчины все как один находили ее общество приятным, а ее саму подкупающе искренней и владеющей собой. Женщины не вполне понимали, как с ней поступать. Но абсолютно всем было очевидно, что Микаэл и Фелина влюблены друг в друга. Они были два сапога пара, прекрасно понимали друг друга и были счастливы.

Лэра обращалась с ней как с младшей сестричкой. На самом деле со своими сестрами она никогда не бывала так мила и ласкова. Оказалось совсем не трудно завоевать доверие императрицы. Она была невинна и бесхитростна. Лэра испытывала к ней жалость пополам с презрением.

Фелина сразу же согласилась принять к себе на службу Геллу, и с первого дня пребывания в Сихарроу полуэльфийская девушка начала подливать предохранительное зелье в питье императрицы, которая обожала на ночь выпить немного эля. Она и пьет, как мужчина, подумала Лэра. Микаэл совсем ничего не понимает в женщинах, женился на простушке.

Эдан дипломатично держался на расстоянии. Как только они прибыли в Сихарроу, он официально приветствовал ее, словно между ними никогда ничего не было. Лэра больше всего на свете хотела бы сейчас вонзить кинжал в его вероломное сердце, но следовало подождать. Его время придет. Он вел себя вполне вежливо, но сразу же после торжественной церемонии встречи императора начал всячески избегать ее. Это вполне устраивало ее. Так он не сможет помешать ей.

Ближе к середине месяца прибыла армия из Ануира, собираясь на давно ожидаемую кампанию против Туразора, запланированную на середину лета. Понадобится несколько недель приготовления, а затем они выступят в поход до середины следующего месяца. Это означало, что Микаэл и Эдан оба будут предельно заняты участием в подготовке армии, а Дервин несомненно присоединится к ним со всеми своими рыцарями. И Родриком. Юный глупец мечтал доказать свою храбрость на поле брани. Отлично, думала Лэра. Он начал утомлять ее. Если повезет, его убьют в бою, и ей не придется прилагать усилий к тому, чтобы избавиться от него.

В ночь на летнее солнцестояние Лэра дала Гелле флакон с семенем Горгона. Она не стала объяснять девушке, что там находится, а просто сказала, что это новое и эффективное противозачаточное средство. Гелла без вопросов взяла флакончик, а затем вернула его вечером, сказав, что все выполнила. Теперь, подумала Лэра, остается немного подождать. Императрица понесет, и через девять месяцев в тот момент, когда Саммер-Корт кончится и Микаэл будет отсутствовать, произойдут роды.

Ей хотелось быть уверенной в том, что никто и никогда не узнает, как все получилось. Только Калладор и Гелла были в курсе происходящего, а у нее имелись их залоги, и она могла сделать с ними все, что угодно. Геллу лучше устранить, подумала Лэра. Калладор стар и не захочет предавать ее. Во-первых, он сам был слишком замешан в этом, а во-вторых, он уже не мог без покровителя. Он ей еще пригодится. Но от Геллы следует избавиться. Она единственная могла указать причины рождения ребенка-онсхеглина.

Когда все в замке легли спать, Лэра отправилась за маленькой бронзовой шкатулкой, которую она хранила возле кровати. Там в потайном ящичке у нее лежали медальоны с залогами Геллы и Калладора. Локон Дервина она в свое время отдала магу, чтобы тот мог погружать ее мужа в глубокий сон, но часть волос она приберегла для себя, и теперь сама усыпляла его, а в свое время через эту прядь она сможет принять меры к тому, чтобы превратиться в безутешную вдову. Она представила, как это будет выглядеть.

Когда родится маленькое чудовище, будет невозможно скрыть это. Она и Калладор постараются тайно позаботиться об этом. И разнесется слух о том, что на Микаэле и его семени лежит проклятие. Фаталисты помогут ей. Они и так уже распространяли различные сплетни об императоре среди простого народа.

Микаэл все еще любимец ануирцев. Но они устали за время войны. Казна империи опустела, а Мятеж и последующие кампании оставили множество вдов и сирот. Дворяне тоже утомились постоянными требованиями Микаэла оказывать поддержку армии. Начинали поговаривать, что императора больше заботят завоевания новых земель, чем благосостояние жителей империи. Если в эту благодатную почву бросить нужные семена…

Рождение чудовища в императорской семье будет означать, что боги прокляли императора, и пока он правит империей, его проклятье распространяется и на народ империи. Ему предложат отречься от престола, а в случае отказа вспыхнет новый бунт. Жрецы храма Хэлина поддержат ее. Ее щедрые пожертвования в храм снискали ей отличную репутацию среди священнослужителей. Кроме храма в Боруине, она посылала дары в храмы Алами и Ануира, жрецы которых имели наибольшее влияние на народ. И всегда, отправляясь в храм, она брала с собой маленького Эйрина, чтобы жрецы видели, что ее сын растет в истинной вере и почтении к богам.

Оставалось продумать, что делать с Горгоном. Его поведение предсказать невозможно. Он был абсолютно ненормальным, в этом Лэра более не сомневалась. Веками он выжидал, создавая собственную крохотную империю и собирая военные силы. Теперь ему была подвластна территория, известная как Венец Горгона, и он расширял свои границы на севере до Низин Великанов, к востоку до Хорфольских гор, к югу до Мур-Килада и Марказора и на западе до границ Туаривеля. Его владения занимали площадь около пяти тысяч квадратных миль.

Предатель-принц, некогда едва спасшийся от Роэля в битве при Дейсмааре, теперь стал могущественнейшим онсхеглином, и он мог попытаться напасть на империю Ануир. Кроме того, он знал, что это Лэра украла у него медальон с залогом Калладора, и вряд ли собирался похвалить ее за этот поступок.