Лукас отрывается, поднимает голову, смотрит на то, как Кэндис, открывая рот шире, принимает член его брата. Как набухшая, блестящая от слюны головка скрывается в ее пухлом ротике, как играю мышцы на животе и вздулись вены на шее Шона. Он поднимается на колени, скользит по своему члену, размазывая капли предсемени по головке, подрачивает его.

– Черт, сладкая, сейчас кончу…а-а-а-а-а-а….дьявол. Детка, ты сводишь с ума.

Шон резко вынимает свой член, с силой сжимая в кулаке, помогая себе кончить, заливая шею и грудь Кэндис свом теплым семенем. Хрипло дышит, скользит взглядом по ее телу, девушка дрожит, тянет руку себе между ног.

– Шон, пожалуйста, – шепчет чуть слышно.

– Да, девочка, ты кончишь на моих губах. Иди сюда, встань на колени, развернись.

Кэндис медленно поднимается, смотрит на мужчин. Оба обнажены, крепкие тела, мышцы перекатываются под загорелой кожей, четкие кубики пресса на животах обоих, по ним хочется провести руками, почувствовать тепло. Но так болезненно тянет живот, ей нужно освобождение, нужна разрядка, чтобы снять эту боль, ей нужен оргазм. Соски затвердели, тело словно горит в огне.

Лукас продолжает гладить свой член, Шон поворачивает ее за плечи спиной к себе, она упирается руками в кровать, тут же громко стонет, когда Шон, раздвигая ее попку, скользит пальцами по чувствительной плоти. Девушка жадно глотает воздух, около нее подрагивает член Лукаса.

– Возьми его, малышка. Он так хочет в твой ротик.

Кэндис берет его в рот, как до этого брала Шона, член Лукаса чуть меньше, не такой толстый, она открывает рот, Лукас помогает ей, перекидывает волосы, придерживая их, гладит ее лицо, сам толкается глубже.

– Брат, боже, у малышки просто райский ротик. Черт, долго не протяну, так горячо, так влажно.

– Какая вкусная девочка. Такая гладкая, такая скользкая. Конфетка, ты всегда так выбриваешь свою киску?

Шон опускается, накрывает ртом ее промежность, его движения резки, он настойчиво не так нежно, как Лукас, лижет языком ее припухшие от возбуждения половые губы, жадно всасывая их причмокивая. Засасывает воспаленный и очень чувствительный клитор так, что девушка дергается от боли и наслаждения.

Она начинает кончать, кричит, дергается, сжимая белые простыни пальцами. Головка члена Лукаса набухает еще больше, Кэндис выпускает его изо рта, судорожно кончая, чувствует, как течет еще больше, кричит в голос. Крепкие руки Шона держат ее на месте, язык сменяют пальцы, он продлевает ее оргазм, жестко натирая клитор.

– Кончаю…твою мать…Конфетка….кончаю.

Лукас дрочит, выстреливая спермой на плечи и лицо девушки. Смотрит, как бьется судорогой ее тело, как Шон ее отпускает, она падает на постель. Лукас стоит напротив него, его член снова возбужден. Они смотрят друг на друга, с руки Лукаса на кровать стекает сперма.

Все, что сейчас произошло, – это все было впервые, словно наваждение, дикая, необузданная похоть и страсть. Шон еще не понимает своих ощущений, не хочет даже думать, его мысли только об этой сладкой малышке.

– Горячая девочка, правда, брат?

– Заткнись.

Он опускается, гладит Кэндис по спине, девушка тихо постанывает, переворачивается, смотрит на мужчин. Даже в свете ночника видно, как она покраснела.

– Как ты, милая?

– Хорошо.

– Мы тебя всю замарали,– он нежно проводит по волосам, убирая их за ухо.– Пойдем, надо это все смыть с тебя.

Она не успевает подняться, Шон берет ее на руки, несет в ванну, не обращая внимания на Лукаса. Он вообще сейчас не способен думать о том, что они натворили, он ведь не такой, совершенно не такой, от брата можно было ожидать чего угодно, но не от него. С этой девочкой, которую он знает всего ничего, он сам не свой. Все демоны, которые живут у него внутри, не хотят причинять ей боль.

– Вставай, давай я помогу.

– Я могу сама.

– Нет, это хочу сделать я.

Шон настраивает воду, выдавливает на ладонь гель для душа, размазывает его по телу девушки, стирая сперму Лукаса и свою с ее нежной кожи. Он снова начинал возбуждаться, но надо держать себя в руках, хотя бы до утра.

– То, что сейчас произошло…

– Давай поговорим об этом потом, малышка. Не сейчас.

– Подвиньтесь, здесь хватит места для троих.

В душевую кабину, словно ураган, ворвался Лукас. Он занял собой часть пространства так, что Кэндис оказалась зажатой между двух мускулистых тел. Шон ничего не сказал, только полоснул брата взглядом, продолжая скользить руками по груди девушки. Вода стекала по ее волосам, сзади Лукас взял шампунь и начал втирать его ей в волосы. Кэндис откинулась назад, безграничное блаженство накрыло ее тело, вода смывала пену, она сама гладила грудь Шона.

– Такая нежная, такая отзывчивая девочка.

– Шон, она так легко возбуждается. Интересно, сколько раз за ночь она может кончить?

– Сегодня девочку не трогать. Ты понял меня?

Лукас лишь усмехнулся. Они оба были уже возбуждены, Кэндис чувствовала это, член Шона упирался ей в живот, а Лукаса – в поясницу.

Руки мужчин были везде, они возбуждали, дразнили, но вода резко выключилась, ее, словно куклу, вытерли большим полотенцем, Шон снова унес ее в спальню, Лукас сдернул испачканные простыни, накрыл кровать свежими из шкафа. Они легли, все втроем, Кэндис оказалась между братьями. Что, это правда все происходит с ней? Но сил не было совсем, она так быстро провалилась в сон, как только голова коснулась плеча одного из братьев, кого – она разобрать уже не могла.

Кэндис проснулась от того, что в глаза бил яркий солнечный свет. Резко сев на кровати, она огляделась по сторонам. Просторная спальня, белые и бежевые тона, она совершенно одна. Прикрыв себя покрывалом, ступая по мягкому ворсу ковра, вышла из комнаты. Чем ближе она приближалась к гостиной, тем отчетливее были слышны мужские голоса. Резкий и громкий Шона, он что-то говорил брату, тот не так громко отвечал.

– Какого хрена тебя понесло сюда ночью? Тебе что, баб мало? Не с кем было переночевать?

– Так я часто тут ночую, когда не хочу возвращаться в дом. Ты знаешь, мать запилит, слушать ее нравоучения – сил никаких нет.

– Мать с отцом в отъезде, ты знал об этом.

– Да неважно, есть они или нет, прислуга донесет, во сколько и какой я вернулся. А чего ты так завелся-то, ведь классно все было. Эта девочка – чистое сокровище.

– Заткнись.

– Она мне понравилась.

– Заткнись, я сказал.

– Тебе, я смотрю тоже? Ты никогда не затыкал мне рот, когда я говорил о девчонках. Что изменилось?

– Не твое дело, сам разберусь.

– Ну, ты пока разбирайся, а я пойду в кроватку, к сладкой конфетке Кэндис.

– Никуда ты не пойдешь. Ты понял меня?

Братья одновременно обернулись, Кэндис стояла совсем недалеко, они даже не заметили, как она вошла и остановилась у кухонного острова. Придерживая покрывало на груди, она рассматривала мужчин. Оба брата были лишь в джинсах, голые торсы, мускулистые руки, косые мышцы живота, загорелая кожа.

Она отвернулась и уже хотела пойти взять свои вещи, что вчера оставила на кресле, чтоб одеться и уйти, но ее остановили. Было безумно неловко, она слышала, что мужчины обсуждали ее, что они о ней думают.

Наверно, считают ее доступной девицей, которая так легко согласилась быть с двумя мужчинам сразу. Она брала их члены в рот, позволяла ласкать себя в самых интимных местах, от воспоминаний этих моментов щеки вспыхнули румянцем. Но раньше надо было думать, что она делает, теперь уже поздно.

– Постой, малышка. Куда ты так быстро?

Лукас перехватил ее за локоть и развернул к себе.

– Что с тобой? Мы тебя обидели? У тебя что-то болит?

Его синие глаза пристально изучают ее лицо. Обычно ему всегда глубоко все равно, как там чувствует себя девушка после проведенной с ним ночи, но тут он реально переживал за эту девочку.

– Немного.

– Я дам тебе таблетку. Шон, у нас есть обезболивающие таблетки?