Ежегодный отчет Всемирного экономического форума Global Gender Gap Report 2006 года позволил взглянуть на экономику полов по-другому. Из него следовало, что участие женщин в национальных экономиках на равных правах стимулирует рост, а без их справедливой интеграции страны стагнируют. Вывод напрашивался сам собой: дело не в том, что богатые страны могут позволить себе освободить женщин, а в том, что освобождение женщин делает их богатыми. Таким образом, решением для бедных стран было бы взять пример с богатых и позаботиться о равенстве полов.
Еще больше данных предоставляют теперь и Международный валютный фонд, Всемирный банк, ЮНИСЕФ и ряд глобальных мозговых центров[9]. К 2018 году собранные материалы в совокупности позволили доказать, что гендерное равенство положительно отражается на богатстве страны и всеобщем благосостоянии, а монополия мужчин оказывает негативное воздействие на экономику. В тот же период менее масштабные практические исследования – такие, например, как наше в Гане – помогли изучить механизмы, которые приводят к неравенству полов, и подобрать эффективные подходы к устранению ограничений женского участия. В конечном счете понимание роли женщин в экономике изменилось радикальным образом.
Женскую экономику можно представить как аналог подпольной экономики, экономики фриланса, информационной экономики, неформальной экономики. Каждая из них – заметный элемент мировой системы, но ни одна не является в полной мере независимой. Каждая оказывает воздействие на глобальную экономику и будет играть роль в ее будущем – к лучшему или к худшему. В женской экономике есть свои подходы к ведению бизнеса, а также типичные продукты и услуги. Хотя многие предпочитают ее не замечать – как и подпольную экономику, – у женской экономики есть свое прошлое, и она будет влиять на будущее. Цель движения за расширение экономических возможностей женщин заключается в том, чтобы это будущее было лучше, а не хуже.
Когда наше движение только начиналось, мы представляли женскую экономику как фактор, стимулирующий экономическое развитие. Эта стратегия нравилась аудитории – в основном экономистам и министрам финансов, которых интересовал рост и совершенно не трогали ссылки на социальную справедливость. Со временем мы начали показывать направление и масштабы последствий интеграции женщин (и ее отсутствия) на примере ВВП, поэтому я буду использовать этот показатель. Но при этом необходимо отметить, что я не говорю о предоставлении женщинам равных прав исключительно ради экономического развития: стремление к росту любой ценой характерно как раз для патриархальных экономических систем и не должно быть нашей главной целью.
Числа показывают, что женская экономика огромна: экономисты не замечают ее только из-за твердолобого нежелания ее видеть. Для иллюстрации: страна с экономикой размером с американскую женскую экономику могла бы претендовать на место в «Большой семерке». Уже сейчас женщины создают около сорока процентов мирового ВВП, и недалек тот час, когда их вклад сравнится с мужским. Женщины вносят почти пятьдесят процентов в объем мирового сельскохозяйственного производства. Женщины – это половина нашего вида, половина национального дохода и половина снабжения продовольствием. И тем не менее экономисты и те, кто принимает решения в политике, относятся к ним как к статистам[10].
Помимо всего, женская экономика – самый надежный источник экономического роста. В 1970-х годах женщины массово вышли на рынок труда в Северной Америке и Западной Европе, что вызвало экономический подъем, который сделал эти страны моторами современного мирового прогресса. Способность работающих женщин создавать процветание доказывают данные из ста шестидесяти трех стран[11]. Мужчины повсеместно являются краеугольным камнем экономики, практически все они работают, причем более-менее постоянно. Они уже достигли максимума и, следовательно, не смогут обеспечить развитие, если только не произойдет революция в производительности труда. Женщины, напротив, зачастую остаются нетронутым или недостаточно используемым ресурсом, привлечение которого заставит экономику расти. Данные свидетельствуют, что эффект от этого является дополняющим: вопреки опасениям, новый тренд не приводит к тому, что мужчины теряют работу. Мнение, будто интеграция женщин в экономику – это игра с нулевой суммой, то есть что один пол выигрывает за счет другого, – на поверку оказывается ошибочным.
Расширение экономических возможностей женщин не только помогает странам процветать, но и улучшает социальную среду. Кстати, верно и обратное: там, где женщины закабалены, страдают все. Для беднейших, наиболее нестабильных стран характерны самые плохие показатели гендерного равенства; там экономическое исключение женщин оказывает разрушительное воздействие на все сферы жизни, мешая выбраться из нищеты и способствуя насилию, голоду, пренебрежению детьми, растрате ресурсов, рабству и конфликтам. Вредные последствия тотального мужского доминирования в этих обществах ощущает вся планета.
Расширение возможностей женщин теперь можно считать доказанной стратегией борьбы против страданий. «Исследование за исследованием показывают нам, что нет более эффективного инструмента, чем расширение прав женщин, – писал в 2007 году генеральный секретарь ООН Кофи Аннан во вступительном слове к отчету ЮНИСЕФ “Положение детей в мире”. – Никакая другая политика не повышает экономическую производительность и не снижает детскую и материнскую смертность с такой вероятностью. Никакая другая политика не является таким верным средством улучшить питание и способствовать здоровью, в том числе профилактике ВИЧ/СПИД. Никакая другая политика не является столь мощным средством повысить шансы следующего поколения получить образование»[12]. Однако, несмотря на доказанную способность экономически равноправных женщин облегчить положение бедных стран, женщины получают лишь мизерную долю международной помощи.
По всей планете за исключение женской экономики приходится дорого расплачиваться упущенными возможностями. Например, неумение богатых стран инвестировать в уход за детьми вынуждает миллионы женщин, которые предпочли бы полноценно работать, переходить на неполную ставку или увольняться и тем самым уменьшает ВВП на миллиарды долларов. Этот «штраф за материнство», с одной стороны, – крупнейший фактор гендерного неравенства в оплате труда, которое, по оценке Всемирного банка, стоит международной экономике 160 триллионов долларов США ежегодно[13]. С другой – это удар по женской экономике за выполнение одной из ее важнейших задач: создание человеческого капитала.
Образованное, здоровое население – ресурс, ценность которого для современной экономики сложно переоценить. На Западе, однако, детей все больше стали рассматривать не как общественный актив, а как личную роскошь. Родителям приходится самим вкладывать в детей силы и средства до тех пор, пока те не начнут себя содержать. К тому же они редко рассчитывают на экономическую помощь от подросших отпрысков, поэтому воспитание последних воспринимается не как инвестиция, а как разновидность потребления. Наверное, именно поэтому жители богатых стран забыли о том, как важно каждое подрастающее поколение для своих предшественников: всем нам приходится полагаться на чужих детей, которые работают пожарными, полицейскими, строителями, не говоря уже об учителях, врачах, музыкантах и библиотекарях – они делают нашу жизнь безопаснее и отраднее.
Женская экономика закладывает фундамент позитивного будущего благодаря разумным расходам на семью и сообщество. Повсеместно бытует мнение, будто мужчины – рациональные и ответственные потребители, а женщины легкомысленно транжирят деньги на одежду и косметику, но данные свидетельствуют, что такое убеждение – плод неприкрытой гендерной идеологии. Вместо того чтобы делиться со своими семьями и инвестировать в образование детей, мужчины предпочитают тратиться на потакание своим слабостям, а зачастую и порокам: алкоголю, курению, азартным играм, проституции и покупке оружия. Напротив, женщины как группа в первую очередь заботятся о семьях – особенно детях – и своей общине. В отчете Института глобальных рынков Goldman Sachs говорится, что для создания среднего класса, обеспечивающего стабильность любой рыночной экономики, страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) и страны Next 11 (Бангладеш, Египет, Индонезия, Иран, Мексика, Нигерия, Пакистан, Филиппины, Турция, Южная Корея и Вьетнам) должны добиться гендерного равенства. По мнению Goldman Sachs, средний класс формируют именно денежные расходы женщин на повышение благосостояния домохозяйства: питание, образование, медицинскую помощь, одежду, заботу о детях и товары длительного пользования[14]. Исследования раз за разом демонстрируют, что даже в самых бедных регионах предоставление женщинам экономических возможностей повышает расходы на образование, питание и медицинскую помощь, тем самым укрепляя страну.
