– Коша Мара, – почему-то сразу подумал Клим. – И дом этот – Кошмарный.

И сам с собой рассмеялся. Во-первых, дому очень подходило это название. А во-вторых, оказалось, что детские фантазии заразны. Ангел Ната каким-то непостижимым образом смогла поселить в его трезвом, взрослом и практичном разуме неведомую пустодомку. Значит, голова на тот момент была пустая. Логично же – если это создание селится в незанятых ничем и никем местах, то и в башке Клима гулял ветер.

Он снова вгляделся в застывшее на экране пятно. Обыкновенное пятно. Защёлкал, переключая в быстром темпе кадр за кадром. Пятно зашевелилось, оно опять на глазах обретало шею, руки и ночную рубашку. Вот чуть наклонило голову, как бы с любопытством вглядываясь в фотографа. А потом сделало шаг назад, осознав, что попадает в кадр, и желая избежать этого. Две секунды мелькания снимков на экране размытый образ пятился, пока совсем не пропал. Теперь Клим опять видел только нарисованные на стене картины, очень талантливые, но уже не такие живые, как раньше, до того, когда на их фоне фотоаппарат случайно застиг любопытного призрака.

Он опять промотал сессию назад. По отдельности – брак съёмки. В процессе – странное нечто. Определённо живое.

Дом с самого начала, как Клим увидел его – ещё только на фото, обещал неожиданности. И с первого же дня не обманул. Хорошие это были сюрпризы для Клима или плохие – неизвестно. Но съёмка тут получится великолепная.

Когда Клим наконец-то включил мобильник, оказалось, что прошло уже целых три дня, которых он так и не заметил.

Он надеялся, Ната навестит его в самое ближайшее время, но девочка больше не появлялась. Клим не то чтобы оставался в странном доме из-за этого ожидания, хотя кадры с заблудившимся ангелом всё не выходили из головы. Но главным было то обстоятельство, что Климу совсем не хотелось возвращаться в свою коммуналку. Здесь, среди старых, почти истлевших вещей, разрушающихся балок и пыльных стен ему было на удивление уютно. Такое ничем не объяснимое чувство, будто он, сделав какой-то немыслимый круг по жизни, вернулся к истокам. И всё оттягивал и оттягивал возвращение в опостылевшую коммуналку.

Клим был ужасно занят эти дни. Он приводил в порядок дом, с удивлением обнаружив, как ему нравится побеждать хаос. Даже разорился на генератор и небольшой бойлер для подогрева воды. Это были траты непредвиденные, совершенно нерациональные, и они основательно подорвали его бюджет.

Заменил старый бак с негнущимся от ржавчины краном на кухне за перегородкой, где окошко для слива было проделано прямо в полу. Таскал вёдрами воду из старой водоразборной колонки, которую обнаружил во дворе сразу за углом дома.

Теперь он мог греть воду и заряжать аккумуляторы, мыться и разогревать немудрёные полуфабрикаты. Этого оказалось вполне достаточно для счастья. Он даже ободрал руки, отдирая доски с окон, и заметил глубокие царапины только когда освободил дом от слепоты – первый этаж заполнился ярким дневным светом.

На оставшиеся от последнего заказа деньги Клим купил несколько ширм «под Китай» и разноцветных рулонов ткани для драпировки пространства. Выгрузил из минивэна осветительные лампы, штативы и коробки с гримом. Одна из комнат – та, где он, проснувшись, увидел Нату, превращалась в странную, но вполне рабочую студию. Климу безумно нравилась эта странность, а воспоминания об ангеле в кружащихся солнечных пылинках служили ему небывалым доселе вдохновением.

Вместе со странной девочкой и этим домом, и девочкой в этом доме жизнь Клима засветилась ощущением перемен. Это не было связано с предчувствием крупных заказов или вилл с яхтами на побережье Средиземного моря. Вдохновение несло Клима, нашёптывая тихонько и сокровенно: грядёт новый этап в творчестве. В настоящем творчестве, а не вот это вот всё…

Опомнившись, полный раскаянья, он позвонил Эрике.

– Ты пропал, – констатировала подруга. – И дома уже три дня не появлялся. Неужели решил стать запойным пьяницей?

– Это было бы неплохо, – улыбнулся Клим. – Эри, я…

– Ты сошёл с ума, – перебила она. – Зомби-заказчик жаждет предварительно увидеть работы, за которые мы, между прочим, взяли аванс. И договор истекает через неделю. А у нас ещё… Ты о чем-нибудь думаешь или только снимаешь?

Клим прислушался к мягкому гудению генератора. В нём явно слышались звуки зомби-аванса.

– Эри, я как раз и звоню… Я сейчас в Кош Маре…

Он почему-то повторил детскую фантазию Наты.

– Где?! – Эрику сложно было вывести из себя, но, кажется, Климу это удалось.

– Ну, в том доме, который мы сняли для съёмок. И ты будешь удивлена, но я всё подготовил. Можешь приезжать немедленно. А на завтра вызвоним Наташку со Славкой для групповухи. Очень даже успеем, если я ночь над доработкой посижу.

– Да? – в голосе Эри сквозило неприкрытое недоверие.

– Эри, теперь точно получится! И с первого раза. Я уверен!

Мобильник немного помолчал.

– Но… сегодня никак не могу, – растеряно сказала Эрика. – Ты же телефон не брал, откуда мне было знать? Вот никак, честное слово. Но ты не расстраивайся…

Клим сразу расстроился.

– Подожди… Татка!

В трубке что-то зашуршало, и голос Эри отдалился, превратился в гул, стал невнятным. Клим терпеливо ждал минуты три, а затем мобильник снова отозвался привычным, а не инфернальным голосом Эри.

– Я пришлю тебе хорошую девочку на замену, – торопливо проговорила она. – Ну в конце концов… Клим, ты же должен пробовать и с другой фактурой, не только со мной. А девочка и в самом деле хорошая. Начинающая модель, отработает с тобой за портфолио.

Он не понимал, зачем девочке, особенно такой хорошей, как утверждала Эрика, его кадры в портфолио. Фигуры, перемазанные в кетчупе и с жутким выражением лица. И вообще сможет ли начинающая модель так показать ужас, как это мастерски делала Эрика. Они же все хотят: загадочный вид, сексуальные позы, надутые губки. А у него: в лучшем случае нуар. Редко. И то не сейчас.

– Всё, Климушка, не капризничай, – Эри не дала ему и слова вставить, хотя Клим собирался разразиться тирадой. – Она уже едет. Оплаченные декорации не должны простаивать.

– Это нечестно, – сказал Клим. – Ты бьёшь ниже пояса. По моей финансовой несостоятельности.

– Нечестно, зато надёжно, – засмеялась Эрика. – Её Таткой зовут. Не пожалеешь, правда. Прости, мне нужно бежать.

Она дала отбой, но опять позвонила через час, оторвав Клима от развешивания мрачноватеньких тканей по стенам. Он пытался сделать так, чтобы они напоминали потоки крови, сквозь которые проступают жуткие рисунки.

– Клим, я…

Со двора раздался скрип тормозов.

– Кажется, твоя хорошая девочка уже здесь, – буркнул Клим. – Надо же, как подсуетилась…

– Не скучай, – Эрика звонко чмокнула динамик, демонстрируя, как крепко она его целует. – Я хотела просто сказать, что завтра приеду.

Татка прикатила на такси, за которое пришлось заплатить Климу. Когда машина уехала, Клим с подчёркнуто недовольным выражением на лице осмотрел её с ног до головы. Девочка и в самом деле была хороша, чем-то неуловимо напоминала Эрику.

Она имела классическую модельную внешность: высокая, с бесконечными стройными ногами, узкими бёдрами и надутыми пухлыми губками. Глаза у Татки, конечно же, были большие, интересно подтянутые к вискам, но в отличие от Эрики её взгляд не туманили многозначительные мысли. На таком лице можно было нарисовать что угодно. В смысле снять под разными углами и получить желаемое. Или даже то, на что в самом начале совсем не надеялся.

– Ты … Татка, – хмуро констатировал Клим.

Девушка улыбнулась, и Клим немного оттаял. Улыбка у неё была приятная. Бесхитростная, какая-то то ли детская, то ли придурковатая. Но всё равно приятная. Она огляделась вокруг, и Клим заметил, что плечи у неё напряглись, а выражение лица стало испуганным.

– Мы здесь… будем снимать?

Клим кивнул.