14 декабря 1825 года в Саровской пустыни у святого старца Серафима, недавно вернувшегося из затвора, день начался вроде бы обычно. Он молился, вышел трудиться, перекладывал поленницу дров. Но, как рассказывал его келейник Павел, внезапно батюшка взволновался. В страшном беспокойстве стал бегать по двору со словами: «Драка! Драка!» Известил: «В Петербурге бунт против Государя!» Начал подробно описывать, что в это время происходило в столице. Прерывал свой рассказ горячими молитвами. А потом вздохнул с облегчением, буквально расцвел. От него узнали, что с мятежом покончено. Батюшка Серафим воодушевленно говорил: «Слава Богу! Слава Богу! Царя богоизбранного даровал Господь земле Русской! Сам Господь избрал и помазал его на Царство!» «Его Господь сохранит: он велик перед Господом – он в душе христианин!» [1]

А ведь подобное чудо случалось и раньше. 8 сентября 1380 года. В этот день преподобный Сергий Радонежский молился с братией в своем лесном Троицком монастыре и увидел духовным взором, как русская рать сошлась с врагами на Куликовом поле. Начал говорить о сражении, называть имена павших, чьи души отлетали в это время к Престолу Всевышнего.

Конечно же, такое совпадение не случайно. Куликовская битва была критическим, переломным моментом нашей истории. В жесточайшей схватке решалось – быть или не быть Святой Руси? Откроется ли ей путь к будущим вершинам? Или она исчезнет, раздавленная и обескровленная нашествиями мамаевых полчищ, вдребезги расколотая на подневольные улусики, порабощенная заказчиками вражеского похода, ордынскими и генуэзскими работорговцами…

Но и восстание декабристов было не менее опасной исторической бурей. Решался вопрос не только о том, кто и как будет править Россией. Нет, решалась её судьба. Быть ли ей? Сохранится ли она, прокладывая дорогу к дальнейшему своему величию и славе? Или обвалится, рухнет в общий кровавый хаос. Впрочем, о таких последствиях не догадывались даже сами декабристы, выводя обманутых солдат на Сенатскую площадь. Но у заговорщиков, как и у Мамая, тоже были заказчики. И они-то предвидели, к чему должна привести победа мятежников. Сами прогнозировали и строили сценарий предстоящей катастрофы. Так же, как прогнозировали его заказчики революций 1917 года.

XVIII век в европейской и мировой истории стал особенным. Наступила «эпоха Просвещения». Предшествующие времена, XVI–XVII столетия, обозначали эпохой Реформации. Потому что Европу раздирали религиозные войны и междоусобицы, полыхали пожары революций – тоже под религиозными знаменами. Теперь этому пришел конец. Католики и протестанты всех мастей вполне научились находить общий язык между собой. А в качестве высших (и общих) ценностей выдвигались развитие науки, культуры, этики, образования, философии, разработка прогрессивных моделей общественного и государственного устройства. Казалось бы, таким переменам можно было только радоваться. Но истинная подоплека подобных процессов была не слишком привлекательной.

В ходе той же Реформации и Контрреформации, когда ломались традиционные религиозные устои, дали обильную поросль не только различные модификации христианских учений. Некоторые ереси по своей сути были даже древнее, чем христианство. Восходили к язычеству – казалось бы, давно побежденному. Ведь на самом-то деле оно было неоднородным. Простые люди искренне верили в своих древних богов. Ходили в святилища кланяться их изображениям. Несли им жертвы. Добросовестно исполняли обряды, доставшиеся от предков. Но существовало и другое язычество. Интеллектуальные римляне, греки, сирийцы, египтяне давным-давно не верили в истуканов. Не верили в мифы о своих богах и богинях. Сутью религии, как они полагали, были некие сокрытые знания. Обрети их – и откроешь смысл жизни, власть над людьми и природой, даже бессмертие. Эти знания искали в тайных мистериях Изиды, Астарты, Кибелы, Диониса, Деметры, Орфея, Гермеса, кабиров. Мифы переводились на уровень символов, облекались в философские теории. Они были очень сложными, понятными далеко не всем. Но образованная элита как раз и считала себя особенной, неизмеримо выше черни. В рядовых язычниках она видели лишь «сырье» для собственного совершенствования. А раскрывать тайны было нельзя, тайны предназначались для немногих «избранных». Иначе чем ты будешь отличаться от наивной тупой массы?

«Мудростью» восточных жрецов и магов увлеклась часть иудеев, и возник каббализм. Он, в общем-то, очень сильно отличался от иудаизма. Согласитесь, это не одно и то же – чтить Бога или «божественное ничто». В Иране от зороастризма откололось манихейство. А при распространении христианства в истинную веру массово обращались рядовые язычники. Узнавали о Настоящем Боге – светлом, добром, чистом, отвергали мертвых идолов и принимали Живого Христа. Принимали без мудрствований, простодушно, всем сердцем. Однако интеллектуалы не могли понять христианского равенства перед Богом. Для них оказывалась недоступной евангельская чистота и простота. Не вмещалось в сознание, как можно стремиться к Господу одной лишь верой?

Они начали приспосабливать христианское учение к своим старым оккультным теориям, и родился гностицизм (от греческого «гносис» – знание). Гностических теорий было много, но объединяло их одно, приоритет в них отдавался не вере, а разуму. Выискивали переносный смысл в текстах Священного Писания. Бога-Творца низводили до уровня «демиурга» – ремесленника, причем злого, если он запретил людям трогать «плод познания». А благим началом выступал Змий. Ну а Крестная жертва Христа вообще не вписывалась в представления философов. Христос, по их мнению, приходил только для того, чтобы передать людям еще одно важное знание. Конечно, не всем людям, оно тоже стало сокрытым, для «посвященных». Появились апокрифические (т.е. тайные) евангелия, деяния, апокалипсисы, будто бы содержащие эти знания…

Периодически эти учение получали распространение, возникали ереси павликиан, богумилов, катаров, альбигойцев, вальденсов. Хотя в Средние века отношение к религии было строгим, дело кончалось войнами и казнями. Однако остатки сект продолжали существовать скрытно, маскировались под католиков. Центрами, из которых подпитывались ереси, были и иудейские общины европейских городов. Деньги купцов и ростовщиков обеспечивали им покровительство монархов и знати, еврейские кварталы получали самоуправление, жили по собственным законам, и власти в их дела не вмешивались. А религиозного раскола, в отличие от христиан, у евреев не произошло. Разным общинам было важно поддерживать между собой деловые связи, поэтому каббалисты мирно уживались с ортодоксальными иудеями. У них была своя система образования. В неграмотной средневековой Европе ученых евреев воспринимали как хранителей некой древней мудрости, забытой и утраченной остальным человечеством. Они пользовались успехом при дворах знати в качестве специалистов по медицине, астрологии, алхимии.

Новую порцию ересей принесли на Запад «крестовые походы». Как известно, вместо декларируемой борьбы за веру они вылились в борьбу за наживу и территориальные захваты. А наряду с награбленными ценностями в европейские страны потекли и темные учения Востока. В частности, ими заразился рыцарский орден тамплиеров (храмовников). Он создавался как военное монашеское братство для защиты Храма Гроба Господня и охраны паломников. Но суть подменилась, тамплиеры стали называть себя «рыцарями храма Соломона», практиковали тайные обряды черной магии. После изгнания крестоносцев из Палестины орден, вывезший со Святой Земли огромные богатства, занялся ростовщичеством, его отделения угнездились в разных государствах.

Оккультными увлечениями тамплиеров занялся король Франции Филипп IV Красивый. И не только оккультными, но и их международным заговором против монархий. При этом орден взялся яростно защищать римский папа Бонифаций VIII, который и сам оказался чернокнижником. Но король не остановился перед вторжением в Ватикан, арестовал Бонифация, добившись избрания на его место своего ставленника Климента IV. После этого разгромил и тамплиеров. Их орден был распущен, во Франции 300 рыцарей арестовали, 70 их них во главе с великим магистром де Моле казнили.