Они долго брели сквозь проходные дворы, в которых гулял безжалостный северный ветер. Несколько раз свернув за угол очередного обшарпанного строения, они вышли во двор, окруженный тремя истасканными домами, в выбитых окнах которых не было ничего, кроме мрака.

-Ты здесь живешь? Что? Правда? Одна? – обращаясь к Хельге, мужчина вертел головой, осматривая убожество пейзажа.

-Нет. Не волнуйся, там где я живу, еще хуже. – девушка рассмеялась и прибавила шаг, направляясь к железной пожарной лестнице. Ловко забросив сумку на первый пролет, она подтянулась на руках и повисев в таком положении несколько мгновений, легко запрыгнула на площадку. Доминик расплылся в улыбке и повторил ее трюк, при этом ни один мускул не дрогнул на его лице.

-Ого! А ты в хорошей физической форме! – она уважительно оглядела его худощавую фигуру и остановила взгляд на зеленых глазах, ласково смотрящих на нее из-под пушистых ресниц. – Так чем ты занимаешься?

Она подняла сумку и поднимаясь по узким железным ступенькам, оборачивалась на него.

-Я музыкант. Играю на ударных. У нас своя группа. – Он поднимался вслед за ней и вел ладонью по железному ржавому пруту, заменяющему перила.

-Серьезно? И что вы играете? – дойдя до нужного этажа, она села на корточки перед чистеньким окном и подняла вверх тяжелую раму, толкнув деревянную ручку.

-Мы играем рок. Но это не простой рок. Мы как бы… Альтернативный рок играем. Наш солист, он… эээ… странный немного. Но все гении странные. – Доминик широко улыбнулся, вспомнив про друга, которого знал почти всю свою жизнь.

-Ваш солист это твой друг? Тот, который не верит в Бога? – Хельга жестом попросила его следовать за ним, а сама нырнула в оконный проем.

Пожав плечами, он обернулся по сторонам, словно вор и быстренько полез за ней, не желая остаться на улице, когда окно захлопнется с той стороны.

-Да. Его зовут Мэтт. Он наш солист, гитарист, клавишник и вообще сердце и мозг группы. К тому же, он мой лучший друг и… - внезапно Доминик замолчал, оглядывая обстановку комнаты, в которой оказался.

Прямо посреди этого круглого на вид помещения, лежал толстый голубой ковер, на котором уютно расположился большой рыжий котяра. Он с недовольством оглядывал гостя и недружелюбно топорщил усы.

На противоположной стене Доминик заметил заколоченную дверь, наполовину скрытую вместительным шкафом, выкрашенным в зеленый цвет. Рядом с ним на полу стояла тахта, с накинутым на нее пледом цвета молодых фиалок, а по стенам были развешены рисунки, выполненные в сочных цветах и излучающие счастье и радость. Они явно были нарисованы этой девушкой, которая носит с собой те ужасные портреты. По всей комнате были разбросаны книги и диски в разноцветных ярких обложках.

-Как здесь… Много цвета! – Доминик широко улыбнулся хозяйке помещения и неуверенно прошел по комнате, внимательно разглядывая картинки. – Даже не верится, что это ты нарисовала…

-Почему? Что здесь невероятного? – Хельга скинула сапоги и забралась на мягкую тахту, поджав под себя ноги и обняв объемную подушку, которая закрывала половину ее лица.

-Как будто два разных человека. Эти картины дышат позитивом, счастьем, такое чувство, что ты улыбалась, когда рисовала их. Но картины в твоей папке… Почему так? – он скинул пиджак и не глядя бросил его на пол, переступив через него и с размаху сев на другой край кровати.

-Ты говоришь, что ты музыкант… Значит, должен знать, что такое уходить в себя? Когда я рисую где-то на улице, я не могу сосредоточиться. Я вижу только эмоции людей, которые меня окружают. Чаще всего это раздражение, злость, усталость, волнение… Поэтому и картины получаются такими, я будто переживаю все эмоции своих невольных моделей. Но когда я рисую здесь, я просто вспоминаю черты людей и выражения их лиц, потом пытаюсь придумать, как бы они выглядели, если бы были счастливы. Так получаются эти картины. Мне нравится, когда у меня получается сделать людей более красивыми с помощью улыбки… - Хельга смешно сморщила нос и спрятала лицо в подушке.

Доминик все это время пораженно молчал, думая об эмоциях, которые он испытывает на своих концертах. Они были так похожи со словами этой девочки…

Она положила подушку на кровать и вытянув длинные ноги, отвернулась к стене, закрыв лицо распущенными волосами.

-Я хочу поспать… Можешь налить себе чай или кофе, там есть пирог. Наверное, я заболела… Будешь уходить, закрой окно. – она повернулась к нему и широко улыбнувшись, проговорила, - Удачи тебе, просто Доминик. И твоему другу-атеисту. Я надеюсь, когда-нибудь ты будешь так счастлив там, что тебе не захочется убегать…

Девушка снова отвернулась и подвернув яркий плед, укуталась им до подбородка. Доминик встал с кровати и тихо опустился на пушистый ковер на полу. Несколько минут он тихо слушал прерывистое дыхание Хельги, и, поняв, что она уснула, молча вылез в окно.

//*

Приоткрыв один глаз, Хельга долго наблюдала за мухой, кружащей перед ее лицом. Она то садилась на стену и хитро потирала свои черные лапки, то вновь начинала кружиться над головой девушки, раздражая слух своим нервным жужжанием.

Наконец открыв второй глаз, Хельга села в кровати и устало потерла лицо ладонями, недовольно отметив, что все ее пальцы в краске, которая уже пропитала кожу. Вспомнив, почему она вчера не отмыла руки, девушка резко встала и обвела комнату невидящим взглядом. Сфокусировавшись на предметах, она с удивлением обнаружила стоящий в углу телевизор и видео приставку, на которой пачкой громоздились музыкальные диски. Неуверенно озираясь, словно вор, она подошла к технике и взяла в руки видео диск, на котором были изображены три силуэта, в одном из которых она узнала вчерашнего знакомого Доминика. Проведя пальцем по гладкой обложке, Хельга прошлась по комнате, слегка пританцовывая и, вдруг наткнулась на маленькую коробочку, лежащую на подоконнике с вложенным в нее листом белой бумаги.

Вытащив за уголок бумажку, она отложила ее сторону, оставив напоследок самое интересное. Аккуратно открыв картонную крышку, заглянула внутрь и увидела плоский серебристый плеер с длинными белыми наушниками. Хельга усмехнулась и нажала на кнопку включения, увидев на маленьком экране список песен. Заиграла громкая музыка и кот, до этого тихо дремавший на холодильнике, вскочил на лапы, дыбя рыжую шерсть. Девушка махнула на него рукой и прижав палец к губам, вслушивалась в музыку, одновременно с этим разворачивая бумажку с торопливым убористым почерком.

«Я взял на себя смелость и купил для тебя проигрыватель, чтоб ты могла слушать хорошую музыку. А еще телевизор, чтоб ты могла еще, и наблюдать за красивой игрой. А еще все наши диски, чтоб ты могла понять, кто я такой. И плеер, чтоб твои картины даже на улице получались цветными.

Я желаю тебе удачи! Надеюсь, когда-нибудь увижу твою выставку, и быть может, мне посчастливится быть на одной из картин…

Спасибо, что помогла многое понять. Доминик.»

Девушка еще раз перечитала короткую записку и рассмеялась, вставив наушники в уши и прибавив громкость до упора.

//*

Старый пригород Праги поражал буйством красок. Дома, по обеим сторонам канала напоминали клавиши рояля, на котором играет неизвестный музыкант. Вода в ручье переливалась серебряными и голубыми тенями, изредка вспыхивая на солнце золотом. Пышные деревья, нарядившись изумрудной листвой, скрывали под своими ветвями новенькие иномарки, припарковавшиеся на обочине дороги. Их блестящие капоты искрились пол солнечными лучами. Голубое небо казалось бескрайним, уходя за расплывчатый горизонт и играя лучами огромного солнца, которое сверкало в вышине.

Девушка с красивыми распущенными волосами перепрыгивала с одной плитки тротуара на другую, пугая толстых голубей. Ее голубой сарафан развевался на теплом ветру, подчеркивая синие глаза под пушистыми ресницами. Она широко улыбалась, поправляя шнурок от наушников.

Она была счастлива. Ведь сегодня у нее впервые получился цветной рисунок. На нем был изображен улыбающийся парень с зелеными глазами и светлыми волосами, крутящий в руке барабанные палочки.