Когда до эпицентра оргазма остался всего один момент, Адам резко отодвинулся от Тео, заливая его ягодицы теплой липкой жидкостью и взрываясь, пропуская через себя волны тока.

Тео рухнул на подушки, его тело дрожало и отказывалось существовать. В горле першило, вся часть ниже спины горела огнем, но кайф, накатывающий на него и расслабляющий каждую мышцу, заставлял очумело улыбаться.

***

Все дальнейшее напоминало то сон, то ожившую фантазию. Тео больше не боялся и не пытался заглушить свои желания порцией алкоголя или сна, Адаму больше не нужно было изгонять своих демонов в одиночку. Случилось то, к чему вела вся их история, они, наконец, стали единым живым организмом. Все их переживания и трепет сменились шквалом эмоций, наслаждения и блаженством от возможности не прятаться друг от друга, от права друг на друга.

Когда они засыпали, переплетя ноги и вдыхая запах кожи друг друга, Тео чуть слышно напевал «Я отправляюсь в путь, со своим лучшим другом. Я надеюсь, он больше не разочарует меня…», Адам лишь улыбался, снова и снова прокручивая в голове текст их любимой песни, удивляясь, как звезды сошлись сегодня и создали такой чудесный день.

Комментарий к Капитуляция (версия без цензуры)

По многочисленным просьбам, я открываю вам дверь в то, что произошло между поцелуем и сном.

Current mood: Veil Veil Vanish – What Will You Say Tonight

========== Сегодня, которое не наступит. ==========

Сегодня утром мне позвонил Мэтт. Он долго и нудно что-то кряхтел в трубку, а потом, когда я уже хотел отключиться, пробормотал, что тебя больше нет. Я думал, это шутка. В первые секунды я только и делал, что слушал. Его слова, его объяснения, все проходило мимо меня. Я так и не смог себя убедить, что это не шутка. Я так и не смог поверить сказанному, мои мысли плавно обтекали этот опасный участок, словно организм понимал, что это может стать концом для меня. Я не буду сопротивляться.

Сегодня я ездил на опознание, потому что им почему-то нужен был именно я. Я не могу объяснить, откуда во мне нашлось столько мужества и силы, чтоб войти в тот стерильный коридор и посмотреть на тебя. Я так и не смог себя убедить, что это ты.

Сегодня в первый раз ты не ответил на мое привет, в первый раз не улыбнулся, когда я вошел. В первый раз я просто смотрел на тебя, пока ты даже не открыл глаза, демонстрируя полнейшее безразличие. Я не смог долго смотреть на твое лицо, но я сосредоточился на пальцах и отметил, что они все такие же, длинные и красивые.

Сегодня я хотел напиться, чтоб хоть как-то вывести твой образ из-под своих век, но алкоголь не дал нужного расслабления. Я так и не смог себя убедить забыть тебя.

Сегодня я не думаю о прошлом, не думаю о будущем, и отрекаюсь от настоящего. Только сейчас мою голову начинают заполнять темные, густые мысли. Они похожи на сигаретный дым, и я ненавижу их, но без них мне еще сложнее. Я пытаюсь разложить в мозгах, почему ты сейчас не сидишь напротив меня, отчаянно смеясь над моей посредственной шуткой. Или почему ты не подгоняешь меня принять решение, от которого зависит очередной виток нашей карьеры. Я не пытаюсь понять, что будет со мной дальше, но мне нужно знать, что происходит сейчас. Умираю я сейчас или мертв уже давно, с той самой минуты, как Мэтт прошептал в трубку слова «Он погиб».

Сегодня я ложусь в кровать, и все мое тело молит о пощаде, оно кричит от страха и отсутствия сил. Оно клянет меня закрыть глаза и отпустить этот день, но я только смотрю в темноту, и пытаюсь представить, что сегодняшний день не существует.

Но сегодня есть, и оно еще не закончилось. Пока я думаю о тебе, пока не могу отпустить, оно будет преследовать меня. Я готов сдаться, но когда на телефоне загорается подсветка от разряженной батареи, на экране вспыхивает фото. И это не мы с тобой, это банальный красивый пейзаж, но я знаю, что по ту сторону объектива мы улыбаемся. Мы думаем, что это хорошая идея и заговорщицки подмигиваем друг другу, ставя одинаковые заставки на наши одинаковые мобильные телефоны. И когда они одновременно начинают звонить, Мэтт растерянно тычет мне, то один аппарат, то другой, забирая у меня первый и отдавая тебе. Когда он сдается и просто орет, что мы придурки, мы с тобой истерически ржем. И, правда, придурки. Сейчас на моем столе сразу два телефона и когда один начинает звонить, мне не с кем посмеяться. Да и смеяться уже не хочется.

-Тебе что-нибудь нужно?

Мэтт тянет меня из ямы. Он знает, что я почти там, с тобой, у этой старухи в капюшоне, и все-таки борется за меня.

-Идите к черту.

Глупо говорить кому-то о тебе. В который раз за сегодня я понимаю, что вся моя жизнь построена на тебе. Мне нужно поправить себя, нужно научить говорить в прошедшем времени. Но я так и не смог…

Сегодня я ложусь в кровать и, закрывая глаза, пытаюсь убедить себя, что завтра не наступит. Но если оно все же наступит, я уже знаю, что тебя не будет в нем. Потому что сегодня тебя не стало. Я так и не смог сказать тебе. Мой голос хрипит и дрожит, но если ты сейчас здесь, слушаешь меня…

-Адам, вернись.

Комментарий к Сегодня, которое не наступит.

Current mood: Sia – I’m In Here (piano vocal version)

========== Граница сна и реальности. ==========

Я очень пьян. Я выпил около двух бутылок виски за последние три часа и не сделал ни шагу. Мой мозг приятно окутывает ширмой забвения, все мысли отходят на задний план.

В голове тихо шумит, я улыбаюсь стакану, из которого делаю очередной глоток. Руки уже плохо слушаются, локоть съезжает с барной стойки, и я чуть не опрокидываюсь со стула. Замечаю недовольный взгляд бармена. Он не знает, как поступить: обслуживать и дальше этого известного парня или дать знак охране, выгнать к черту это медийное лицо.

Но я здесь уже двенадцатый вечер подряд, и оба бармена знают, что у меня есть повод. Реальный повод.

Чтоб не наткнуться на его сочувственно-виноватое лицо, неуклюже киваю и встаю. Мэтт приедет с утра и оплатит мой банкет, в последнее время он даже чересчур заботлив. В последнее время все чересчур заботливы. Они душат меня своей заботой, а от вопроса «Ну как ты?» мне хочется сдохнуть. Как я? Да я в аду.

На ватных ногах добираюсь до двери и наконец, выбрасываю свое измученное тело за порог, прямо в объятия морозной ночи.

Дыхание вырывается клубами пара, оно, словно мой дух, который решил проветриться вне моего проспиртованного тела.

Все улицы укутаны темнотой и мягким желтым светом фонарей. Снег настолько белый, что переливаясь под светом, ослепляет и заставляет жмуриться. Он все еще идет. Уже который день Лондон заметает белым покрывалом. На асфальте остаются мои следы, я решаю, что это слишком для меня и перехожу на дорогу. Здесь полно воды и грязи, под стать тому, что творится в моей голове. Мне подходит.

Не спеша бреду по дороге, все еще физически ощущая тяжесть на плечах, как будто весь мир вдруг решил прокатиться на мне до ближайшего пункта назначения. Горблюсь, грею руки в карманах, шлепаю по талому снегу и прогоняю мысли. Мысли стали моим проклятием. Надеюсь, однажды проснусь не способным к этому действию, но что-то подсказывает, что абсолютно все мои надежды в последнее время обречены на провал.

Редкие машины сигналят мне и объезжают по встречной, я решаю облегчить им задачу и вновь перехожу на тротуар.

-Глупый поступок, - говорю я в полголоса, ведь физически я все еще существую.

Сейчас я выгляжу вполне в духе группы, одинокий, пьяный, мрачный, запутанный, покинутый. Мы придумали эти образы, отчаянно стремясь к ним в музыке и стремглав убегая от них в обычной жизни. Но они накрыли нас, догнали и завернули в себя, как торнадо.

Сейчас я не хотел бы такого образа.

Сейчас я не хотел бы той жизни.

Адам, мне сегодня пришло в голову, что люди сами придумывают себе трагедии. Их жизни слишком просты, упорядочены, выверены до дня. Сначала они выстраивают свои жизни, зацикливают, делают все, чтобы быть уверенными в завтрашнем дне, делают все, чтобы быть уверенными в себе и своем окружении. Они выбирают профессию, работу, машину, людей, особенно тщательно людей. А кто-то особенно тщательно машину, добавил бы сейчас ты. Они делают это, направляя огромные энергоресурсы на то, чтоб выстроить свою жизнь в прямую черту, не предвещающую никаких сюрпризов. В какой-то момент им становится скучно, даже слишком… слишком пресно жить. И они начинают выдумывать для себя трагедии, загонять себя в дебри драмы, меняют работу, машины, людей. Особенно часто людей, добавишь ты. Их вечная усталость, их выдумывание новых идеалов. Того, к чему снова можно стремиться. Кого-то это несет вперед, эти новые возможности открывают скрытые потенциалы, таланты, черты характера. Но кого-то все эти мысли топят. Они засасывают людей в болото переживаний, и они не знают, что сделать, чтобы вернуть свою прежнюю, пустую, серую жизнь. Они не знают, как отмотать время назад и принять то, что у них было. Они снова рыщут впотьмах, в мелочах, чтобы отыскать там надежду или какой-то намек на волшебство. Они надеются, что однажды проснувшись, все будет как прежде. Вся проблема в том, что у них изначально есть этот выбор, жить, не обращая внимания на подсказки своей души, на стремления ее к чему-то новому и неизведанному, либо впустить чудо в жизнь и рискнуть, поменяв все, и выиграть или проиграть. У всех есть этот выбор. Но никто не задумывается, пока не становится слишком поздно.