В типичном коммерческом саду с привитыми клонами одного и того же растения используется гораздо меньше стволов на акр. Например, для каштанов рекомендуется сажать китайские каштаны на расстоянии 30 футов(9м) друг от друга, что дает плотность посадки всего 48 деревьев на акр(40 соток). Приводится аргумент, что через двадцать лет, когда деревья станут большими, им понадобится все это пространство, чтобы каждое отдельное растение могло дать максимальное количество орехов.

В системе восстановительного земледелия, где целью является общая урожайность системы, а не общая урожайность отдельных культур, сажать 48 каштанов на акр - все равно что играть в кости всего с тремя кубиками. Вы никогда не сможете бросить пять одинаковых кубиков за один бросок, если используете только три кубика.

Еще одна концепция, о которой я хотел бы упомянуть, которая может сбить нас с толку, - это вера в то, что «деревья слишком нескоро начинают приносить плоды» (или орехи, или шишки, или…). Некоторым действительно нужно много времени, чтобы начать плодоносить.

Мы, люди, можем оказаться достаточно удачливыми, чтобы оставаться в хорошей физической форме на срок от семидесяти до девяноста лет, но у меня нет достаточно времени, чтобы ждать, пока дерево начнет плодоносить через пятьдесят лет, как кедр в лесу. Как фермер, выращивающий продукты питания, мне нужны растения, которые быстро приносят плоды. В растительном мире эта черта называется скороспелостью.

Благодаря системам восстановительного земледелия у нас есть возможность открывать новые сорта растений - скороспелые сорта, - которые приносят плоды или семена в течение нескольких лет.

В дополнение к этому, мы открываем сорта растений, которые по своей природе устойчивы к вредителям и болезням, а также сорта, адаптированные к нашим местным типам почвы, режимам осадков, летней жаре, зимним холодам, изменчивости климата и всевозможным другим переменным.

Фермеры, занимающиеся восстановительным сельским хозяйством, особенно ищут растения, которые дают высокие урожаи продовольственных культур, вкусные и питательные.

Однажды, проводя экскурсию по ферме Нью-Форест, я объяснял основы массовой селекции растений небольшой толпе, которая была должным образом впечатлена обилием дикой природы, окружавшей их.

Одна из участниц, чувствуя себя несколько ошеломленной объемом новой информации, которую она получала и что это была совершенно другая точка зрения, разочарованно вздохнула и воскликнула: «Но я не могу выбрать новые сорта растений. Как мне узнать, какие из них хороши? » Я улыбнулся комментарию, наслаждаясь моментом обучения, и повел группу в кажущуюся чащу.

Некоторые деревья были грушевыми. Все груши были окружены вишней и шелковицей, были засажены смородиной и заросли виноградом. Первоначально груши были посажены из семян. Это означало, что каждое дерево было генетически уникальной личностью. Это также означало, что каждое из них могло быть 999-м по счету деревом с паршивыми плодами на нем.

Чтобы получить лучший результат «генетической игры в кости», эти саженцы были привиты черенками других сортов груш, так что на каждом отдельном подвое росло до полудюжины ветвей разных сортов.

Мы остановились на одном дереве груши, и урок начался со слов «Каждая ветвь - это генетически уникальный сорт груши». Я продолжил объяснять: «На этих нескольких деревьях существует более пятнадцати различных сортов в дополнение к исходному сорту подвоя». Прививка множества сортов к одному - еще один простой способ попрактиковаться в массовой селекции на небольшом участке земли.

Я указал на ветку, на которой не было плодов, и задал вопрос: «Не хотите ли съесть плод с этой ветки?» «Нет, - был ответ. «Такова и моя точка зрения», - сказал я, указывая на следующую ветку. На следующей ветке действительно были плоды, но поверхность плода была покрыта глубокими трещинами, которые покрылись коркой и стали коричневыми от болезни, называемой паршой. «Хочешь съесть плод с этой ветки?» - спросил я. «Ни за что!» - последовал быстрый ответ.

Никакой реакции не было и на многие другие ветки. Если на ветке были плоды, значит, большая их часть была поражена болезнями, а на других ветвях плоды были населены гусеницами.

Наконец, я указал на ветку, которая была изогнута почти до земли и была покрыта большими, почти безупречными плодами. «Хочешь съесть плод с этой ветки?» - спросил я. «Конечно!» - был ответ. Это действительно настолько просто. Посадите достаточное количество генетических вариаций, не опрыскивайте для борьбы с вредителями и болезнями, и только те, которые естественным образом подходят для условий участка, будут процветать. «Но что это за сорт?» - спросил первоначальный собеседник о выборе новых сортов. «Кого это волнует?» - был мой ответ, который вовсе не был задуман. Имя, которое присваивается этой конкретной ветке, меня совершенно не интересует.

Что меня интересует, так это то, что она чрезвычайна продуктивна, устойчива к вредителям и болезням, и не требует от меня никаких усилий, чтобы плодоносить, и на вкус она восхитительна! Как Лютеру Бербанку, мне действительно не нужно иметь обширную записную книжку, полную научных записей, когда прямо на моей ферме растет высокопродуктивное, устойчивое к вредителям и болезням дерево. Бербанку не требовались заметки. У него была картошка.

Я знаю, что этот сорт работает здесь, потому что само растение является наглядным свидетельством для всех. Кроме того, если бы мы взяли с этого дерева черенки, дали ему причудливое имя и привили к корню груши на вашей ферме, оно могло бы вести себя иначе.

Мои модели почв и осадков отличаются от ваших. Популяции вредителей и болезней различны - на самом деле, популяции вредителей и болезней здесь, вероятно, выше, чем в других местах.

Если растение не может развиваться и давать урожай без особого ухода, его срезают и превращают в съедобные или лекарственные грибы, или превращают в пиломатериалы, деревянные игрушки или дрова. Как оно называется, несколько не имеет значения.

Если бы это были груша Бартлетта или яблоня Макинтоша (выбор из более чем двухсотлетней давности), садовник использовал бы опрыскивание, чтобы уберечь дерево от вредителей и болезней. Вредители и болезни будут развиваться во времени, погрузившись в реальную реальность, но сорта не эволюционируют. Они всегда будут такими, какими были при первом отборе. Яблоня Макинтоша была обнаружена в 1796 году, в то время, когда планета радикально отличалась от нынешней - вряд ли какие-либо из условий сейчас такие же.

Когда-нибудь условия могут измениться, и сегодняшнее выдающееся разнообразие может больше не иметь способности противостоять недавно появившимся вредителям и болезням.

В то время я или кто-либо другой, управляющий этой фермой в то время, посмотрю вокруг, чтобы увидеть, какие анонимные сорта хорошо себя чувствуют в новых условиях. Затем эти сорта будут привиты к подвоям, с которых был срезан старый сорт.

Фермеры восстановительного сельского хозяйства - экстраординарные «бербанкеры». Мы подражаем природе в видах, которые мы сажаем, и мы подражаем природным образцам посадки, выращивая слишком много саженцев в первые годы, зная, что есть такие, которые просто не выживут.

Однажды после семинара один пожилой парень отругал меня за то, что, по его словам, сбило участников с пути, порекомендовав сажать корейские сосны ради кедровых орехов, которые они приносят. «Я посадил две корейские сосны почти тридцать лет назад, а у этих чертовых тварей еще не было ни одной шишки!» - рявкнул он. «Вы, очевидно, посадили не тех двоих», - был мой ответ.

В первые годы сажайте слишком много деревьев и кустарников, приносящих пищу. Удалите те, которые не плодоносят в молодом возрасте. Продолжайте удалять те, которые подвержены болезням и на которые нападают вредители, и год за годом продолжайте высаживать новые саженцы и сорта.

Позвольте динамике популяционной экологии включиться, и пусть популяции вредителей и болезней стабилизируются. Глубоко разнообразная система обеспечит среду обитания для хищных насекомых, птиц, рептилий и земноводных. Если растение хочет умереть, позвольте ему! Нас не интересуют больные. Нас не интересуют непродуктивные.