Адм. Бэкон одобрил тактику британских миноносцев, применивших торпеды и таран*. После мартовских боев он ввел следующую организацию службы дозора: ночью эскадренные миноносцы действовали группами по 4 и ходили курсами, рассчитанными на прикрытие пунктов, на которые можно было ожидать нападения немцев. Один из концов каждой линии движения дозора находился в пределах видимости какого-либо навигационного огня, так что дозорные суда могли точно проверять свое место; там, где 2 дозорные линии сходились близко, время поворотов было рассчитано так, чтобы встречи были невозможны. При такой системе можно было атаковать каждое замеченное неизвестное судно. Но, конечно, эта организация была совершенно не в состоянии помешать проходу подводных лодок.

В ночь с 24 на 25 апреля германские эскадренные миноносцы появились еще раз, обстреляли Дюнкерк с большой дистанции и потопили малый французский эскадренный миноносец "Этандар" со всей командой (75 чел.). 27 апреля они обстреляли с дальней дистанции Рамсгит и Маргит, где было убито 2 чел. и ранено 3 чел., но сами были обстреляны таким жестоким огнем 152-мм пушек новых береговых батарей и монитора "Маршал Ней", что после этого в течение нескольких месяцев не решались возобновить свои "подвиги". Были приняты особые меры в смысле затемнения или снятия огней и буев, которые дали хорошие результаты.

2 мая произошел случай, имеющий историческое значение: британский пароход "Джина" был потоплен у восточного побережья торпедой, пущенной германским гидросамолетом. Впервые это оружие было применено англичанами в Дарданеллах 12 августа 1915 г.

В 1916 и 1917 гг. по настоянию сухопутного командования была возобновлена бомбардировка германских береговых укреплений Фландрии и морских баз с целью отвлечь внимание немцев на этот важный участок побережья. Но только к 1917 г. были готовы достаточно сильные мониторы "Эребус" и "Террор", вооруженные 381-мм (15'') орудиями и имевшие 12-узловой ход, вместо 5-6-узлового хода предыдущих мониторов. Обе стороны широко применяли дымовые завесы, под защитой которых огонь англичан произвел большие разрушения в мастерских портов Остенде и Зеебрюгге, хотя батопорты шлюзов повредить не удалось. Оба порта сделались неудобными для германских торпедных судов, и германским эскадренным миноносцам пришлось базироваться на Брюгге; для подводных лодок начали строить бетонные убежища.

19 октября "Террор" получил попадание торпедой, и хотя благодаря противоминным наделкам пострадал не серьезно, но все же был вынужден войти в док; 28 октября однотипный с ним монитор "Эребус" был атакован управляемым на расстоянии и ударившим его в середину корпуса моторным катером, который нес на себе 300-500 фунтов взрывчатого вещества. Людей на катере не было, он был снабжен вьюшкой изолированного электрического кабеля, соединявшего его с берегом; направление указывалось с помощью самолета. Скорость его хода была порядка 30 узлов.

Перед войной в Англии производились испытания судна такого типа.

В результате на "Эребусе" обломками от взрыва было убито 2 и ранено 15 чел. Противоминные наделки были вдавлены взрывом, но сам корабль течи не дал. Следующие 3 атаки такими же катерами совершенно не удались.

5 июня в стычке у побережья Фландрии эскадренные миноносцы Тэрвита потопили германский эскадренный миноносец

"S 20" (550 т). До конца 1917 г. подводные лодки все еще могли без особых трудностей проходить Дуврским проливом, но к этому времени уже были готовы мины для постановки надежного заграждения по плану Адмиралтейства. Должны были быть поставлены 8 рядов в мелких водах (с углублением от 6 до 21 м) и 14 рядов в более глубоких местах. 19 декабря на этом минном поле взорвалась подводная лодка "UВ 56". Таково было положение дел, когда в.-адм. Бэкон был сменен в.-адм. Кийзом.

Смена командования была результатом решения наглухо закрыть пролив с помощью постоянного дозора из надводных кораблей (с прожекторами и неподвижными огнями) в сочетании с минными заграждениями. Надо отдать справедливость Бэкону, которого так критиковали впоследствии, но который и сам был строгим критиком, что он обеспечил отличное сообщение с Францией и что со слабыми силами в течение 2 лет не допустил каких-либо серьезных действий против торговых судов в Канале. Ему не удалось запереть пролив для подводных лодок*, но это было почти невозможно до появления соответствующих мин. Нет никакого сомнения в том, что вплоть до поражения германских армий опасность, грозившая Дуврскому проливу, была достаточно серьезна, и что за всю войну не было более тяжелой ошибки, чем ошибка союзного сухопутного командования, позволившего немцам сначала захватить, а затем почти без помехи удерживать за собой Фландрское побережье.

В то время как позиция германского правительства в отношении подводной войны от времени до времени менялась, подводные лодки продолжали действовать активно, и потери в торговом тоннаже росли, не опускаясь ниже 100 000 т в месяц, а чаще превышая эту цифру. Германских же подводных лодок в 1916 г. в северных водах погибло только 15. Из более крупных лодок "U 68" была потоплена судном-ловушкой, "U 51" - торпедой с британской подводной лодки Н-5 в Гельголандской бухте и "U 74" потоплена траулерами. 3 января 1917 г. германское правительство объявило, что оно не будет соблюдать никаких ограничений в ведении подводной войны и закрывает для всякого судоходства, включая и нейтральное, район вокруг Британских островов и вдоль побережья Франции; впоследствии запретной зоной оно объявило все Средиземное море, за исключением полосы у побережья Испании и узкого фарватера для доступа к берегам Греции.

Германское правительство приняло такое решение потому, что оно было готово пойти на войну с США и потому, что высшее морское командование определенно ручалось, что если будет проведена беспощадная подводная блокада, то к июлю 1917 г. Великобритания будет обессилена. Президент Вильсон прервал дипломатические сношения с Германией, но в то же самое время он пытался создать из нейтральных держав лигу, которая заставила бы как союзников, так и центральные державы заключить такой мир, условия которого он считал справедливыми. Его усилия в этом направлении не имели успеха, и, когда немцы стали топить торговые суда США, а с ними американских граждан, Вильсону волей-неволей пришлось 6 апреля 1917 г. объявить Германии войну*.

Первоначальным намерением Вильсона, по-видимому, было предоставить союзникам самим вести борьбу с немцами в Европе. Это ясно видно из признаний полк. Хауса. Поэтому он держался политики пассивной обороны и ограничился посылкой в Европу 6 эскадренных миноносцев типа "Уодсворт", которые стали базироваться на Куинстаун. Несмотря на то, что непосредственная помощь США была незначительна, их вступление в войну произвело большой моральный эффект. Оно было, вероятно, одной из причин мятежей, которые начались в 3-й эскадре Флота Открытого Моря в мае 1917 г. вследствие упадка морального состояния германских моряков. В августе отказались повиноваться команды линейных кораблей "Принц-регент Луитпольд" и "Фридрих дер Гроссе". Главарей судили полевым судом, 2 кочегара были казнены, но революционные настроения остались и становились все более грозными, так как они стимулировались успехами революции в России.

В сентябре 1917 г. в Лондоне состоялась конференция морских представителей союзных держав для обсуждения планов будущих операций; главной ее целью было дать правительству США сведения о том, как лучше всего использовать для общего дела американский флот. Среди рассмотренных вопросов был проект тесной блокады германского побережья. По плану, разработанному Джелико и британским штабом, предусматривалась закупорка главных баз германского флота в Северном море путем затопления у входов в них старых кораблей. Указывалось, что потери союзников в торговом тоннаже от германских подводных лодок так велики, что для закупорки придется пожертвовать военными кораблями, и что все союзники должны принести жертвы соразмерно своим силам. Сколько именно кораблей должен был пожертвовать каждый флот, видно из нижеприведенной таблицы.