Снова стало неловко раздеваться под прицелом камер, только от этого никуда не деться. Миша решил смириться. Пусть Анджей смотрит на него голого, лишь бы не тронул, как и обещал.

***

Анджей смотрел, как парень раздевается. Камеры с разных ракурсов показывали его стройное тело. Мальчик оказался изящный, словно девушка. Тонкая талия, покатые бëдра, аппетитная попка. Делонг сейчас мечтал быть рядом, обнять его, поцеловать родинку на лопатке. Это было физически невыносимо – смотреть и не прикоснуться.

Член налился кровью и пульсировал, не желая опадать. Внутренний демон бесновался, кричал, что Анджей должен быть сейчас с ним, с Мишей. Рука скользнула до ширинки, освободила орган из плена бежевых брюк и начала ласкать. Что может быть хуже, чем смотреть на то, как желанный парень моется в душе и заниматься онанизмом? Не стоило ему забирать Мишу. Пусть бы владел парнем другой. Но Делонг не мог его отдать. Сердце разрывалось от одной мысли, что Миша с кем-то ещё. Душа плакала от того, что они не могут быть полноценно вместе. «Инкубы не способны на любовь», – говорил разум, и Делонг терялся в эмоциях и ощущениях.

Миша намыливал тело руками, размазывая пену от геля для душа. Делонг подумал, что не справедливо получать наслаждение одному и принялся усиливать ощущения парня.

***

Миша забрался в душевую кабину, окатил себя водой, но потом понял, что не заглянул в шкаф-пенал. Возможно, там нашлась бы мочалка. В кабинке на маленькой полочке стоял только шампунь и гель для душа. Миша открыл бутылочку с оранжевой субстанцией. Пахло персиком. Он полил немного геля на руки и принялся намыливать себя, чувствуя, как возбуждается от собственных рук. Сознание затопило блаженство. Он чуть не застонал, но сдержался.

– Не нужно стесняться, сердце моë. В этом нет ничего стыдного. Отпусти себя на волю. Дай наслаждению проникнуть в твоë тело. Ты очень красивый, самый лучший. Ты достоин многого, – проворковал ласковый голос.

Бархатный тембр завораживал, лишал воли, заставлял подчиниться. Голос Анджея возбуждал не хуже любого порно. Миша не понимал, что с ним происходит, и не хотел в этом разбираться. Достоинство стукнулось о кожу живота. Тело просило разрядки. Миша прикоснулся мыльными ладонями к груди, оставил скользкую дорожку, а потом покрутил соски между пальцами. Протяжный стон наслаждения вырвался из горла. Возбуждение молнией скользнуло от сосков и ударило в пах. Миша полил немного геля на член и зажал в кулаке.

Как же было сладко. Во много раз слаще, чем он делал это дома. Куда-то исчезли неловкость и стыд. Протяжные стоны наполняли душевую кабину.

– Отпусти себя, сердце моë. Сделай то, о чëм давно мечтал, но не решался. Я хочу видеть это. Кончи для меня, мой сладкий, – снова заворковал голос.

Мише на миг показалось, что мужчина стоит сзади и шепчет прямо в ухо. Он даже обернулся, но никого не увидел. Сделать то, о чём давно мечтал? Да, он мечтал, но боялся этого до ужаса. Вдруг ему на самом деле будет приятно и это докажет, что он не такой, как все? Отпустить себя на волю, именно здесь, показалось не таким страшным. Родителей нет рядом, а Анджей его не осудит – Миша был уверен в этом. Его похититель сейчас где-то там смотрит на него в камеры. «Чëртов извращенец», – подумал Миша толи о себе, толи об Анджее.

Светлов понимал: ему не просто плевать, что на него смотрит незнакомый мужчина, наоборот, он этого хочет. Ощущая на своей коже прицелы камер, Миша возбуждался ещё больше, тело горело огнëм, прося большего.

Закусив губу, Светлов смочил палец в геле, выгнулся и погрузил его в свою дырочку. Палец заскользил внутри и это действительно оказалось сладко. Послышались стоны не только его самого, но и чужие – протяжные, с хрипотцой. Они ударили по нервам, заставили задыхаться от ощущений. «Ему нравится. Нравится то, что я делаю. Это зрелище его возбуждает», – мелькнуло в голове. Миша почувствовал тонкую связь со своим похитителем, будто ниточка протянулась между ними.

Внезапно сверху закапала вода. Крупные капли через равные промежутки времени ударялись о тело и скатывались вниз. Нервные окончания обострились до предела, удары воды приносили невероятное наслаждение. Миша вздрагивал и выгибался от каждой капли, а потом мелко дрожал, когда она ласкала кожу, скользя по ней. Захотелось, чтобы вместо пальца в него погрузилось что-то длиннее и толще. Миша представил, как к нему пристраиваются сзади. Налитой силой и мощью орган раздвигает стеночки и медленно скользит внутрь. Сладкая боль пронзает тело. Он выгибается навстречу мужчине, позволяет проникнуть глубже.

– Анджей, – вырывается хриплый стон наяву, и Миша кончает, орошая стену кабинки своим семенем.

Оргазм был мощный и неотвратимый, как цунами. Мишу трясло, он почти кричал от нереального наслаждения. Такое с ним было впервые. Если сложить вместе все его оргазмы после самоудовлетворения, то они не сравнятся с этим.

Миша рухнул на пол кабинки и обхватил себя руками. Вода полилась потоком, смывая гель, а к Светлову пришёл откат. Он и дня тут не прожил, а уже так низко пал. Занимался сексом сам с собой на камеру. Жаждал взглядов своего похитителя. Анджей явно дрочил на него, но Миша ловил каждый его стон, как лучшую музыку. Мужчина мог оказаться старым и обрюзгшим богатеем. Мог быть молодым, но физически уродливым. Иначе зачем скрываться?

– Миша-а, какой же ты классный. Спасибо тебе. Не нужно расстраиваться. Прими себя таким, какой ты есть. Я уже говорил: отпусти себя. В моëм доме тебе можно всё. Осуществи свои тайные эротические желания. Я дам тебе многое, Миша. Со мной ты испытаешь то, чего никогда у тебя не будет, – ласковый голос Анджея заставил поднять голову.

– Ладно. Обещай, что отпустишь меня, Анджей, – вздохнул Светлов.

– Обещаю, сердце моë. Я верну тебя родителям через месяц. Выходи и одевайся. Потом иди в гостиную. Пришла пора объясниться.

– Хорошо. Я скоро буду, – Миша заставил себя встать и выйти из душевой кабинки.

Анджей, не стесняясь, стонал в голос. Он чувствовал некое единение с Мишей и понимал, что ему это нравится. Парень жаждал полноценного секса, но Делонг не мог ему этого дать. Он и сейчас едва сдерживал себя, чтобы не начать питаться жизненной энергией парня.

Внезапно между ними протянулась нить. Миша это почувствовал, потому что выстонал имя Анджея и кончил. Делонг последовал за ним, сотрясаясь в оргазме и одновременно испытывая ужас. Если Миша не видел эту ниточку, а только чувствовал, то перед глазами Делонга она ярко светилась золотом, ослепляя глаза. Золотая нить любви, принадлежности, пары.

Вскочив с кресла, Анджей с трудом смог выдать ровный голос. Он подбодрил Мишу и отправил одеваться. Потом демон не выдержал и закричал во весь голос. Даже стены содрогнулись от этого крика. Миша не просто избранный, он его пара.

Анджей упал на колени. Ещё ни разу он не испытывал такого потрясения. Инкубы не способны на любовь. У них никогда не бывает пары. В отличие от демонов, которые питаются эмоциями, возраст инкубов застывает на пять лет раньше. Вечные тридцать лет. Всегда умопомрачительно красив, молод и искусен в любви. Ранее инкубы иногда рожали детей, но уже двести лет не появлялось новых. Анджей последний из младенцев.

– Создатель, за что? За что ты наказал меня? Почему мне, единственному, дал пару? Моя пара. Мой возлюбленный мальчик, к которому я не могу прикоснуться, рискуя убить. Что мне теперь с этим делать? Как жить? – Анджей хотел прокричать эти слова, но только шептал.

По щекам скользнули неожиданные слёзы. Он впервые в жизни плакал. Ему дали в пару не иного, а человека, избранного с повреждëнным сосудом. Это настоящая боль – любить и не сметь прикоснуться.

Из горестных мыслей вырвал телефонный звонок. Анджей поднялся, взял со стола айфон и ответил.

– Привет, Лех.

– Привет, Андж. Как у вас дела?

– Я только что провёл первый сеанс с Мишей. Он очень податливый и почувствовал меня, как и я его. Между нами золотая нить, Лех, и я не знаю, что теперь делать.