– Согласись, это самый оптимальный для нас вариант, почти компромиссный. Какие-то признаки цивилизации в Сульмаре имеются, но аборигены всё равно живут там согласно своим традициям и взглядам на жизнь.

– Ты помнишь весёлых вдовушек? У них взгляды на жизнь совсем не такие как у Тэйми. Она для них, наверное… наверное… Прости, Тэйми, но закрой ушки… – она озадаченно посмотрела на меня, но просьбу выполнила, после чего я полушёпотом сказала Эспину, – она же для них такая же дикарка как для Андресена. Медвежий остров – это тебе не Песцовый, там разные аборигены живут.

– Люди вообще везде разные. Просто в Сульмаре Тэйми сможет заниматься тем, чему с детства обучена. Там есть река. Когда Лундборга отправят домой, в ней снова разрешат ловить рыбу. Ещё там рядом лес, можно охотиться. Ну, и собачью упряжку можно будет собрать, взять щенков у соседей, вырастить их, воспитать. Тэйми, – Эспин коснулся её рук, чтобы она уже наконец убрал их от ушей, – А что если мы две упряжки организуем – одну для тебя, другую для меня. Ты же научишь меня каюрить?

– Конечно, муж мой, – просияла она, – обязательно научу.

– Зачем тебе упряжка? – не могла я не спросить Эспина.

– Видишь ли, хочу свободно разъезжать по острову, по рыбацким селениям. Мне придётся налаживать связи с аборигенами следующей зимой, чтобы через год вовлечь и их в своё предприятие.

– Что сделать?

– Дядя Рудольф тебе разве не говорил? Ах, ну да, он сейчас занят своей книгой, которую уже оплатило издательство. После экспедиции ему надо будет поправлять своё финансовое положение и одной книгой о путешествии к оси мира тут не отделаешься. Поэтому я предложил дяде учредить совместную фирму по сбору и экспорту дикоросов с Полуночных островов на континент. До весны ещё есть время, поэтому я успею найти здесь сборщиков черемши, а дядя найдёт в столице инвесторов, зафрахтует судно, пришлёт холодильное и сушильное оборудование, я найду в Сульмаре людей, которые смогут с этим оборудованием работать, и процесс пойдёт. Весной мы будем заготавливать и отсылать черемшу, летом - ягоды и грибы. Ты знаешь, сколько клюквы можно собрать на здешних болотах? Я слышал, что очень много. А сколько она стоит в столице? Это же озолотиться можно. Но я не себя имею в виду. Мы будем платить сборщикам за собранное сырье, у простых людей наконец появятся деньги, а потом наша же компания будет привозить на остров товары, которые здесь раньше нельзя было приобрести. И люди будут их покупать. Их быт станет более налаженным, стол разнообразнее. Жизнь станет ничем не хуже, чем в делагской области. А если бизнес будет успешно развиваться, то и с тромской областью по достатку можно будет соперничать.

Я ещё с полчаса выслушивала откровения Эспина о его грандиозных планах по развитию экономики Полуночных островов. В итоге мне захотелось узнать у него только одно:

– Ты уверен, что всё делаешь правильно?

– Как никогда ранее, – без запинки ответил он. – Кто я? Потомственный торговец, это моя профессия, ничем другим я заниматься не умею. Значит, буду делать в Сульмаре то, к чему имею призвание. А Тэйми займётся тем, что ей по душе. Все будут при деле, все будут счастливы. Разве это не замечательно?

Я бы хотела спросить, а как же любовь, но не стала. Это бестактно. А при взгляде на Тэйми этот вопрос и вовсе неуместен – она действительно счастлива быть рядом с любимым, счастлива, что нужна ему. А вот Эспин… он так нежно обнимал её, положив руку на плечо, что у меня закрались подозрения, что он просто дурил мне голову, когда говорил, будто для гармоничных отношений достаточно одной лишь женской любви. Он явно неравнодушен к Тэйми, просто боится в этом признаться. Чувство долго перед Тэйми его явно гложет, но вот желание быть с ней рядом далеко не долгом продиктовано. Эспин к ней прикипел. Он, наверное, уже и забыл, каково это жить, когда Тэйми нет рядом. А она такая красавица, такая заботливая умница – да как в неё не влюбиться?

Чувствуя, что время поджимает, и мне вскоре придётся вернуться на ледокол, я обняла и Эспина и Тэйми, чтобы на прощание спросить:

– Мы ведь ещё увидимся, правда?

– Если надумаешь вместе с будущим мужем наведаться в Сульмар, то непременно, – ответил Эспин и с ехидством добавил, – Или, пока он на Полуночных островах будет расстреливать зверьё вместе со своими дружками из охотничьего клуба, ты будешь обязана сидеть дома во Флесмере и штопать носки у камина долгими зимними вечерами?

– Никто не заставит меня сидеть дома, – процедила я. – Пусть охотится. где хочет и с кем хочет, а я не променяю своих родных на посиделки возле камина. Я обязательно к вам приеду, даже не сомневайтесь.

– Думаю, раз Тэйми освоилась на ледоколе, то и пароход с поездом её не напугают. Нам просто нужно время, чтобы добраться до Сульмара, прижиться там, подождать, когда дома утихнет буря и мой отец будет готов пригласить нас в гости. Вот тогда мы обязательно приедем. Даже не сомневайся.

Всё, час расставания настал. Как бы ни было горько покидать Тэйми и Эспина, а мне надо подняться на ледокол, им же - остаться в Квадене, чтобы найти каюра, который провезёт их по замёрзшим рекам через ущелья к Каменке, где обязательно найдётся добрый рыбак, который по замёрзшему проливу довезёт их до Сульмара. Наши пути расходятся только для того, чтобы обязательно сойтись вновь, в этом я твёрдо уверена.

Пара дней плавания в море Обилия привела мой разум в смятение. За несколько месяцев путешествия по Полуночным островам я успела привыкнуть к белым ледовым полям, долгим сумеркам и солнцу, что еле-еле поднимается над горизонтом и едва пробивается сквозь пелену гладких облаков. Теперь же перед глазами предстали чистые воды, что синели под яркими дневными лучами светила. А потом был порт, множество людей, что пришли встречать нас, и ослепительные вспышки фотокамер.

Оказывается, вся империя и даже соседние государства уже были в курсе, что первая успешная экспедиция к оси мира возвращается в родные края. Наше появление в порту стало сенсацией. Все репортёры вмиг позабыли об эксклюзивном праве "Флесмерского вестника" на освещение хода экспедиции, тем более что среди вернувшихся нашлись люди, кто не связан обязательствами с этой газетой. Таковыми оказался экипаж ледокола " Император Эрлинг VI" Мортен и я.

 – Госпожа Крог, – раздавались крики из толпы, – каково это стать первой женщиной, покорившей ось мира?!

– Правда, что вас выгнали из дома родственники вашего опекуна? Они уже успели поделить его наследство?

– Почему не вернулся Эспин Крог? У него серьёзные проблемы со здоровьем? Он уже умер?

Вопросы репортёров сыпались ото всюду, они сбивали с толку, ошеломляли и вызывали протест. Сами журналисты так и рвались подобраться ближе ко мне, и если бы не заступничество мужчин из экспедиции, меня бы вместе с Зорким точно затоптали. У меня голова шла кругом от гвалта и постоянной толчеи, а тут ещё и неудобный вопрос прилетел откуда-то слева:

– Госпожа Крог, правда, что после болезни Эспина Крога вы и майор Вистинг вдвоём несколько недель шли к оси мира? Какие отношения вас связывают с майором? Как вы уговорили его присоединиться к спасательной экспедиции?

Я несказанно растерялась от такого нахальства. Да по какому праву незнакомый человек прилюдно задаёт мне такие скабрезные вопросы?! А вот моё воспитание не позволяет мне так же прилюдно ему нахамить. А ведь так хочется. Но зря я забыла, что у меня есть заступник, который уже давно оберегает меня от всех опасностей и нападок.

– Госпожа Шела Крог – моя невеста, – заявил во всеуслышание Мортен, – Как же я мог отказать мой невесте в помощи и не отправиться вместе с ней вызволять моего будущего тестя из беды? Право слово, что за наивные вопросы?

Пока журналисты не разразились новой волной вопросов, Мортен поспешил отвести меня к зданию морского вокзала, чтобы оградить от нежданной шумихи, но в спину нам всё равно прилетело:

– Майор, а как же ваша пропавшая жена?