– Пошли тогда, найдём подходящий туалет для этого спектакля, нельзя же остаться незамеченной, тем более у меня главная роль, – с сарказмом сказала я, типа “умирать так с музыкой”.

Всю дорогу Вова косо на меня поглядывал, строгость во взгляде вдруг куда-то испарилась.

– Ты заметила, как Вова на меня смотрит? – спросила я у Юльки, когда мы зашли в бутик.

– Конечно, заметила, – она покрутила пальцем у виска. – Это, наверное, из-за Руслана, он вчера его чуть не побил, когда мы заходили в подъезд, – от неожиданности я даже остановилась и взглядом требовала подробностей. – Тебе вчера не до этого было, а я слышала, как Руслан на Вову орал за то, что он за нами следил, – вид при этом у Юльки был, как у заговорщика.

– Как ты думаешь, Вова теперь меня боится или сочувствует? – я больше рассуждала, чем спрашивала.

– Может и то, и другое, – я засмеялась от того, что лицо у неё было чересчур умное.

В центре зала я увидела костюм, он был надет на манекен. Глаз от него оторвать было невозможно. Цвет ядовито-салатовый и сам весь необычный.

– Смотри, – дёрнула я Юльку за руку. – Если он мне по размеру подойдёт, то это и будет мой свадебный наряд!

– О, вот это да! – высказала она своё мнение.

Подбежала девушка-консультант и начала расписывать заинтересовавшую меня вещь, искренне веруя, что её ценная информация нам необходима.

– Я уже по цене поняла, что костюм эксклюзивный, авторская модель в единственном экземпляре, – пробурчала Юлька, когда мы зашли в примерочную. – Теперь твой радужный окрас на волосах не подходит к этому костюму, – заметила она.

– Естественно, я же перекрашусь, – согласилась я с Юлькой сразу, а она тут же пожалела, что напомнила мне про волосы.

Я надела костюм, он сел так, как будто специально для меня был сшит, даже брюки не нужно было укорачивать. Верх у костюма был, как типа платье на тоненьких бретельках, но половина подола вырезана по центру. Получалось, что с одного бока был кусок подола, а с другой всё оголялось почти до рёбер. Бюст и кусок подола, были украшенные шикарным кружевом в цвет самого костюма. Ещё были узкие брюки, всё сшито из дорогой ткани для вечерних платьев. Я была в восторге и уже представляла лица присутствующих в ЗАГСе, когда я появлюсь в этом обличии.

Сумма на карте, после того, как я заплатила за костюм, заметно уменьшилась, но для такой вещи мне было не жалко. Мне теперь, не так обидно даже стало, всем своим видом я покажу, что я о них думаю.

Папаша каждый день появлялся дома и даже пытался со мной общаться, как будто он не наговорил мне всяких гадостей. Я же решила, что не буду с ним вообще разговаривать и молчала в ответ на любое произнесённое отцом слово.

Вечером перед регистрацией он приехал поздно, без стука зашёл в мою комнату.

– В ЗАГС завтра поедешь с Вовой, только давай, без своих выкрутасов, – без вступлений сказал папаша угрожающе, но я продолжала молчать. – Неблагодарная, тварь! – я знала, что он мне ничего не сделает, даже если очень хочет, ведь товар нельзя портить, папаша это понимал, поэтому я снова не отреагировала. – И собери свои шмотки, чтобы мне не пришлось возиться с твоим барахлом! – папик выскочил из комнаты и хлопнул входной дверью. Значит он не будет дома ночевать, хорошо хоть хватило ума избавить нас от своего присутствия.

– Думай про меня, что хочешь, но я уже начинаю радоваться, что завтра ты будешь не с ним, – сказала Юлька, глядя на меня испуганными глазами. – Хуже, чем здесь не может быть, – и ушла на кухню, вернулась уже с бутылкой вина и с бокалами. Дрожащей рукой, налила вино и протянула мне.

Раньше Юлька была против, когда я начинала пить со злости. По барам со мной ездила только, чтобы я ничего не натворила, а сегодня она выпила вперёд меня.

– Если бы тебя со мной не было все эти дни, я бы точно уже вместо ЗАГСа в дурдом поехала, – сказала я, дар речи ко мне снова вернулся, когда выпила вино.

Очень долго собирали вещи, получилось четыре большие сумки, одна была полностью забита книгами и конспектами.

– Ты возмёшь к себе, мой кактус на время? – спросила я у Юльки. – Только не обижай его, предупредила я в шутку.

– Кто, кого? – спросила она с улыбкой, показывая на острые иголки.

Утром я чувствовала себя запрограммированным роботом. Удобно, кстати, ничего не хочешь, ничего не болит, ни обид, ни сожалений и эмоций нет никаких.

С отражения в зеркале на меня смотрел стеклянный, безразличный взгляд и делала я всё на автомате.

Сходила в душ, позвонила своему мастеру в “салон красоты”, предупредила, что приду через полчаса.

–Ты можешь возвращаться домой, – сказала я Юльке, потому что никаких разговоров я больше не выдержу.

– Давай, я вещи помогу унести, – начала она искать причины, чтобы остаться.

– Вова пусть таскается, мы же с тобой не грузчики, – Юлька поняла, что её уловка не сработала и опустила глаза. – Дальше я сама, – коротко добавила я.

Мы вместе вышли на улицу.

– Тебя подвезти? – спросила я, вид у Юльки был пришибленный.

– Не надо, я пешком прогуляюсь, – она прижимала к себе мой кактус. – Позвони мне, как только сможешь, я буду ждать, – и зашагала по тротуару.

Вернувшись из салона я снова рассматривала свой новый цвет волос, стоя в прихожей, пока Вова таскал мои вещи в машину.

Иссиня-чёрные прямые волосы и тонкие пряди под цвет моего сногсшибательного костюма. Жаль, конечно, что ядовито-салатовые полосы быстро смоются, Наташа-мастер меня сразу предупредила, поэтому основную краску я попросила, тоже не сильно устойчивую.

Перед учёбой, я планировала привести себя в человеческий облик, ну перед практикой-то точно прийдётся.

Все эти неважные детали, о которых я думала, делая себе яркий макияж, очень меня отвлекали на пороге необратимых, а может даже ужасных перемен в моей жизни.

В одном я была уверена, почти наверняка, жалеть об этой жизни, где отец удерживал силой и запугиваниями, мне точно в голову не прийдёт.

Надевая костюм, я уже была в предвкушении, как у них глаза повыпадывают, мне нужна была, хоть какая-то компенсация за такое унижение.

Телефон я отключила и засунула в одну из сумок с вещами так, что выходила налегке не отвлекаясь, громко цокая каблуками по асфальту.

Подъехав к зданию ЗАГСа, я заметила припаркованную машину Руслана, значит он был уже здесь.

Не спеша я вылезла из салона авто, пытаясь собрать всю свою волю в кучу, почувствовав, что начинаю нервничать.

Первым, кого я увидела, когда вошла в фойе, был Руслан. Он стоял, как раз напротив входа, оперевшись плечом о колонну. Я на мгновение встретилась с его надменным и высокомерным взглядом, осознавая, что моя уверенность в себе сильно пошатнулась. Руслан лишь приподнял брови, рассматривая с нескрываемой усмешкой мой наряд.

В этот момент, откуда-то выскочил папаша.

– Настенька! Ты не перестаёшь меня удивлять, своей экстравагантностью! – сказал он наигранно-ласковым голосом, похожие чувства я испытала, когда подружка Руслана облила меня в баре, своей липкой хренью. Сегодня я была трезвой, но противно было так же. – Это тебе, красавица моя! – этот дигрод, протягивал букет белых роз, лучше бы он дал мне пощёчину, по-крайней мере так было бы честно!

Я взяла букет покрутила его оценивающе.

– Они мне не нравятся! – и засунула цветы в рядом стоящую урну, хотела посмотреть на реакцию сраного папаши, но неожиданно для себя покосилась на Руслана. Не меняя своей позы, он стоял и откровенно сдерживал хохот, готовый вырваться в любую секунду. Вдруг оттолкнувшись от колонны, Руслан посмотрел куда-то мне за спину, я тоже обернулась и увидела там женщину. Она стояла с растерянным видом.

– Исаев Руслан и Одинцова Анастасия, прошу пройти на регистрацию брака, – сказала женщина, с непониманием глядя на меня, потом развернулась и пошла в обратном направлении.

Ноги у меня вдруг стали ватными и я посмотрела в сторону этого тупого ублюдка. От моего взгляда он отшатнулся назад, а мне захотелось вцепиться в его наглую рожу, внутри всё закипело от злости.