– У Брандера захватывающие романы, – заметил он. – Но не слишком ли они жестоки для широкого читателя?

Йенсен засмеялся и покачал головой.

– Я тоже думал: «Такое народ не станет читать». Но я ошибался. Им нравится. Не всем, конечно. Но, что поразительно, многим. И мужчинам, и женщинам. Из всех слоев общества.

– Они здорово написаны, – признал Нильс. – Причем хорошо осведомленным человеком. Большинство писателей-детективщиков не знают то, о чем пишут. А Лео Брандер обладает впечатляющими знаниями о криминальном мире. Возможно, его корни в полиции?

– Не исключено, – согласился Йенсен. – Я ничего не знаю о его прошлом. Дело в том, что я вообще ничего не знаю о Лео Брандере.

– Полагаю, что его имя – псевдоним?

– Да, это так.

– А как его зовут в жизни?

– Понятия не имею.

Нильс удивленно поднял брови.

– Но это вы должны знать! Как его издатель. Вы же платите ему гонорар?

Во взгляде Йенсена появилось беспокойство.

– У Брандера есть доверенное лицо, которое занимается контактами. С договором помог юрист. Все происходит абсолютно законно, – торопливо заверил он.

Эта часть мало интересовала Нильса, но издателю не обязательно было это знать. Тогда он, возможно, более охотно поговорит о другом…

– А как зовут его доверенное лицо? – спросил он.

– Это в высшей степени уважаемая персона. Доктор Кронборг. У него частная практика на улице Линнегатан. Мы знакомы через братство ордена «Оддфеллоуз»[3]. Он показал мне рукопись Брандера. Иначе мне и в голову не пришло бы издавать детективы. Но доктор Кронборг сильно верил в книгу и, поскольку мы братья по ордену, хотел дать мне шанс, прежде чем обратиться в большие стокгольмские издательства. Как уже говорил, я сомневался. Но детективы стали модны, а у Кронборга хороший деловой нюх. Так что я решил сделать попытку.

– Не зная, кто автор?

– Да, это было его условием. И, как вы понимаете, я ни секунды не жалею. Лео Брандер поставляет две книги в год: одну к Рождеству, другую к лету. Аккуратные рукописи. На хорошем шведском. Требуют минимальной редактуры. А какой почерк! – Йенсен подошел к большому шкафу, открыл ключом, достал рукопись и протянул ее Нильсу. – Вот!

Гуннарссон открыл верхнюю папку. Почерк читался легко и выглядел привлекательно, без клякс. Линии шли безукоризненно прямо, хотя бумага не была разлинована.

– Мечта учительницы по письму, – констатировал он.

– И издателя, – с улыбкой заметил Йенсен. – Лео Брандер не требует авансов. Никогда не жалуется, что книгу плохо рекламируют. Продается нарасхват. И с ним не приходится встречаться. Если б все писатели были как Брандер, какой отрадой стало бы издательское дело!

– Значит, я правильно понял, что у вас нет никакого контакта с Лео Брандером, ни личного, ни письменного?

– Да, это так. Если с ним нужно связаться, обратитесь к доктору Кронборгу. Но не думаю, что он сможет вам помочь. Многие журналисты безуспешно пытались.

– А вам не приходило в голову, что это сам доктор Кронборг пишет книги? – спросил Нильс.

Йенсен рассмеялся.

– У доктора много талантов, но литературный к ним не относится. Он более склонен к практическим вещам.

– Что же, благодарю за уделенное время, – произнес Нильс, допивая пиво из стакана и поднимаясь. – И спасибо за угощение.

Приемная доктора Кронборга была обставлена как салон в знатном доме: мебель в стиле рококо, парчовые гардины… Сейчас она была пуста.

Нильс снял шляпу, счистил красноватую глину, присохшую к брючине, и осторожно присел на миниатюрный стул. Со стороны улицы Линнегатан доносился звон проезжающего мимо трамвая.

Тут открылась двойная дверь в приемную, и появилась медсестра в накрахмаленной шапочке.

– О-о, разве кто-то еще оставался? – удивленно воскликнула она, глядя на Нильса. – Уже почти пять часов, и доктор закончил прием пациентов на сегодня… Но раз уж вы здесь, я спрошу его.

Она исчезла и через несколько секунд вернулась, снисходительно кивнув.

– Ладно. Доктор вас примет.

Доктор Кронборг сидел за письменным столом и что-то писал – вероятно, в журнале посещений. Время от времени он бросал быстрый взгляд в записную книжку из-под очков в золотой оправе. Его щеки над ухоженной поседевшей бородкой покрывал лихорадочный румянец. Лет пятьдесят, подумал Нильс, но в хорошей физической форме. На стене за ним висела картина маслом в золотой раме, изображавшая лисицу под елью. Если б не белый халат, Кронборга можно было бы принять за оптовика, занятого финансовыми подсчетами.

– Доктор Кронборг… – начал Нильс.

Доктор пробормотал что-то, не поднимая головы, и продолжал писать. Наконец решительно поставил точку и повернулся к Нильсу.

– Ну, – произнес он тоном, показывающим, что готов полностью сосредоточить свое внимание на пациенте, – как у вас дела? – И прежде, чем Нильс успел ответить, схватил стетоскоп и привычно скомандовал: – Снимайте рубашку.

– Я отлично себя чувствую, благодарю вас, – сообщил Нильс. – И одежду я лучше не буду снимать. – Он вынул полицейский жетон из кармана. – Старший констебль Гуннарссон, уголовный розыск. Я здесь не в качестве пациента.

– Вот как, – произнес доктор, вынимая стетоскоп из уха и жестом указывая на стул посетителя. – Чем могу помочь?

Нильс сел.

– Я занимаюсь криминальным расследованием и хотел бы побеседовать с писателем Лео Брандером.

Часы тонко пробили пять раз; звук оставался звенящей нотой в воздухе. Доктор выжидающе посмотрел на него поверх очков.

– Вот как?

– Как я понимаю, вы являетесь доверенным лицом Брандера. Я был бы вам благодарен за его настоящее имя и адрес.

– Ничего не понимаю. Вы знаете, какого сорта книги пишет Лео Брандер? Детективы. Вымысел. Какое отношение это имеет к криминальному расследованию?

– Возможно, никакого, но я хотел бы с ним встретиться.

Доктор Кронборг выглядел озабоченно.

– Ну тогда не обойдется без проблем. – Размышляя, он слегка постукивал карандашом по столу. – Видите ли, Лео Брандер – один из моих пациентов. Обязательство не разглашать профессиональную тайну не позволяет мне раскрыть личность пациента.

– Но вы с ним иногда встречаетесь?

– Разумеется. Вы хотите ему что-нибудь передать?

– Я хотел бы встретиться с ним лично, – заявил Нильс.

– Хм… – Доктор снял очки и с изможденным видом потер глаза. – Вы прямо-таки ставите меня перед дилеммой. Я хотел бы вам помочь, но Лео Брандер болен вот уже несколько лет. Очень болен. Даже если я раскрою его личность, он не будет в состоянии принять посетителя.

– Но ведь он работает. Пишет две книги в год, – напомнил Нильс.

Доктор быстро кивнул.

– Конечно, человек он трудолюбивый… Видите ли, речь идет не о физической немощи, а о нервном расстройстве. С писательством у него нет проблем. От этого он даже лучше себя чувствует. Я обнаружил его талант случайно. Он все время что-то записывал на бумаге, и медперсонал, естественно, считал, что это какая-то чушь. Но я почитал его записи и обнаружил, что это были истории, весьма заслуживающие прочтения. Очень интересные. Я не мог остановиться, пока не прочитал их все. Трудно было поверить в то, что это дело рук любителя. Однако в ходе длительной болезни пациент прочел множество детективов – как по-английски, так и по-шведски, – так что он научился выстраивать сюжет. Я поощрял его продолжать это дело и обещал найти ему издателя.

– Вашего старого друга Йенсена, – уточнил Нильс.

– Именно. Когда мой пациент увидел напечатанную книгу, он совершенно возродился. Для него это был большой успех. С тех пор он продолжает писать. Это дает смысл его существованию, в остальном остающемуся пустым и весьма трагичным. Но посещение он не вынесет. Он слишком хрупок.

– Да что вы говорите? Читая его книги, не подумаешь, что Лео Брандер хрупок…

Доктор Кронборг слегка погрозил пальцем.