Странно, но она ощущала, что алхимик смеялся. Он прижимал ладони к невидимому барьеру, кровавые отпечатки рук парили, а он смеялся над их слезами. Их боль.

Он знал, что они были в его разуме. Он заставлял их мучиться. Мог ли он так мстить отцу? Ненависть в алхимике не была ни на чем сосредоточена. Он ненавидел всё и всех.

Она собрала магию Уриэля и сделала свет ярче. Он прогнал тени его разума, и она услышала, как он закричал.

Он не умер бы от капли счастья в его голове, пока она работала. Ей нужно было найти его воспоминания и узнать, сидел ли он, как уничтожить алхимиков.

— Почему ты тратишь время на его воспоминания? — сказал Уриэль, их связь донесла его голос.

— Потому что он из старых, как он и сказал. Может, нам не нужно затрагивать других, чтобы найти правду.

— Ты тратишь время.

Нет, она в это не верила. Рэя знала, что поступала правильно. Она не потеряет сына Уриэля. Она не могла это сделать.

Рэя прошептала свои желания его магии. Свет проникал в века воспоминаний. Он знал, что искать. Магия Уриэля тоже не хотела вредить мальчику. Она все еще думала об этом алхимике как о его ребенке. Это что-то означало, да?

Она нашла это. Кусочек надежды, который мог дать им новое начало, а алхимику — шанс на жизнь.

Воспоминание прилетело к ней, и она смотрела так, словно стояла рядом с алхимиком. Она не упустит детали.

Алхимик был младше, когда его способности еще проверяли. Она не знала библиотеку, в которой он стоял. Тысячи, а то и сотни тысяч книг тянулись, сколько она видела. Они пропадали в облаках, скрывающих вершины стеллажей.

Сын Уриэля стоял рядом с одним из алхимиков. Неизвестный мужчина был смутно знакомым, словно она где-то видела его портрет. Он вел себя как лидер, но она его не встречала раньше.

— Книги тут с самыми сильными заклинаниями алхимиков, — говорил он. — Если хочешь научиться силе, нужно приходить сюда.

— Да, господин, — кивнул сын Уриэля.

Он был юным в этом воспоминании. На лице было мало шрамов, глаза еще были полными жидкости. Он даже стоял иначе, ладони дергались, взгляд метался, словно он ждал удара.

— И какие чары мне изучать, господин?

— Пока никаких. Ты еще не проявил себя, — лидер погладил лицо мальчика. Ладонь была знакомой, наглой, и Рэю тошнило от происходящего.

Она видела, как алхимики так касались друг друга раньше. Это было почти романтично, хотя они редко радовались обществу друг друга.

Уриэль опустил ладонь на ее плечо. Она думала, что он успокаивал ее, но поняла, что он не давал себе упасть. Гнев сотрясал его мышцы, лицо было напряженным.

Может, он не был так упрям, как она думала. Уриэль, которого она знала, не был бессердечным, так что она должна была догадаться, что это его заденет. Сколько бы раз он ни повторял, что это был не его сын, когда-то этот мальчик был ребенком, которого он любил.

Сын Уриэля кивнул.

— Какая тут самая сильная книга?

— Зачем тебе это знать?

Воспоминание замерцало, Рэя ощущала то же, что и мальчик в тот миг. Вспышку мятежа в груди и разуме, но она угасла.

— Я просто хочу знать. Мне интересно, господин. Я хочу все знать.

— И сможешь, если тебе позволят тут остаться, — лидер широко раскинул руки, указывая на все книги. — Даже происхождение алхимиков описано в книге тут. Начала всех нас в черной Книге душ.

Воспоминание угасло, магия Уриэля отступила.

Они нашли то, что им было нужно. Она вернула свет к себе, прижимала его к сердцу. В разуме алхимика она повернулась к Уриэлю и сказала:

— Видишь? Я говорила. Нам не нужно сообщать другим о плане, и нам не нужно вредить ему.

— Он — не мой сын, Рэя. Уже нет.

Она отказывалась верить, что этому алхимику не помочь. Она могла его исцелить. Убедить его, что был другой путь. Если будут время и силы…

Уриэль поймал ее за руки среди черной гнили разума алхимики.

— Осмотрись, Рэя. Ты видишь то, что можно спасти в этом мужчине?

Слезы катились по ее лицу в трансе и в реальности.

— Должно быть то, что мы еще не увидели. Я могу попросить твою магию поискать. Я могу погрузить его в сон на сто лет, если нужно. Мы можем его исцелить.

— Нет, — слезы катились и по его щекам. — Мы не можем исцелить такое. Я не прошу тебя убивать его из ненависти, и я не отношусь к нему так же, как к другим алхимикам. А — не монстр.

— Тогда почему? — всхлипнула она. — Почему ты не дашь мне исцелить его?

Он опустил руки и вздохнул.

— Потому что я знаю своего сына. Он не хотел бы так жить.

Уриэль вырвал их из разума алхимика с такой силой, что ее зубы лязгнули от боли. Рэя упала на колени у круга, была в той же позе, что и рухнувший сын Уриэля.

Рэя смотрела в глаза мужчины, он покидал этот мир. Алхимик упал лицом на пол и выдохнул в последний раз.

— Он был твоим сыном, — прошептала она. — Зачем ты убил его?

— Я уже ответил, Рэя.

Она размазала чары оков и поспешила в круг. Она без колебаний порвала мантию алхимика и увидела длинные белые шрамы на его спине.

У него были раньше крылья. Они были на его спине, и она видела их в воспоминании Уриэля. Но теперь она видела шрамы своими глазами. Она обвела толстые шрамы, ощущая магию под пальцами.

— Это были его первые следы магии, — прошептала она. — Он отдал их по своей воле.

— Алхимики — злые существа, Рэя. Они исказили его разум до неузнаваемости, — его голос был холодным.

Но, когда она посмотрела на его, слезы лились по его щекам.

Он горевал по мальчику, которого любил. По тому, кто должен был стать как Уриэль. Добрый и с мягким сердцем, способный подчинить мир. Он пошел по стопам отца, но не в том направлении.

Она вздохнула и вышла из круга.

— Я не могу долго отсутствовать. Они ждут, что я отдам им кровавый камень из твоей магии.

Уриэль смотрел пустым взглядом на тело.

— Бери, что нужно.

— Не думаю, что стоит давать им твою магию. Я все еще не знаю, могут ли они камнями управлять Жутями, — он не отреагировал, и она продолжила. — Холли дала мне один из своих, потому что думает, что я слишком слаба, чтобы забрать у тебя камень сама.

— Хорошо, — прошептал он. — Пусть считают тебя слабой. Чем дольше они в это верят, тем лучше для всех нас.

Она замешкалась. Его раздавленный вид пугал ее.

— Ты хочешь, чтобы я осталась?

— Нет.

— Ты знаешь, что нам делать дальше? Мне привести еще алхимика?

Уриэль махнул рукой.

— Иди, жрица. Я знаю, куда нам нужно идти, и как найти книгу. Но пока что оставь меня.

Она ушла. Рэя поднялась по лестнице к безумию своего народа, поняла, что боялась идти без него радом. Или, может, она боялась оставлять его одного с телом мальчика, которого превратили в другого монстра.

ГЛАВА 33

Рэя отдала Высшей жрице кровавый камень, и ни у кого не возникло вопросов. Высшая жрица убрала его в карман, коснулась пальцем подбородка Рэи и сказала:

— Я знала, что могу на тебя рассчитывать.

И они ушли. Словно ничего не случилось, хотя Рэя знала, что под замком был мертвый алхимик. Никто не заметил, что он пропал.

Может, потому что это был один из старших алхимиков, и он не сделал ничего выдающегося. Они могли сперва думать, что он станет мастером магии, раз был ребенком Жути.

Но когда мальчик оказался таким же, как остальные, они забыли о его важности. Разве с Рэей так не обходились?

Еще укол жалости пронзил ее, кареты алхимиков катились прочь от поместья.

Да, он мог быть злым, совершать ужасы в жизни. Между ней и его видом не было любви. Но они были похожи, и этого хватало, чтобы она жалела, что он умер так жестоко.

Рэя вернулась в крыло жриц и сделала вид, что веселилась с другими. Она надеялась, что ее улыбка была более убедительной, чем она ощущала, и говорила, только когда ей задавали вопрос.

Холли хотела знать, куда она уходила. Как и планировал Уриэль, она робко улыбнулась Холли и сообщила, что отношения с Лордом Жути стали лучше. Этого хватило, чтобы другие жрицы запищали от восторга, и Холли посмотрела на нее с тревогой.