– Если перекрыт южный тракт, может быть, есть смысл самим покараулить в предгорьях? – предложил я. – Это сейчас единственный путь между нами и Госмаром, а нашим врагам тоже нужно поддерживать связь. Если поймаем гонца, можем многое узнать.

– И кем ловить? – спросил Ларг. – Гвардейцами?

– Там много охотников? – спросил я. – Можно объявить награду за поимку всех, кто сейчас шляется в предгорьях на нашей границе. Там есть хоть одно баронство? Вот пусть тамошний барон подзаработает с помощью своей дружины.

– Только после проверки моими жрецами! – отрезал Гордой. – Если всё подтвердится, можно будет закрыть границу и хватать нарушителей. Сейчас там кого только нет. Те же охотники, лесорубы и крестьяне пограничных баронств, причём с обеих сторон.

– Мне дадут оборотистого сая, знакомого с местным делопроизводством и вашей канцелярией? – спросил я у Ларга. – Я и сам такого найду, только пока на это совсем нет времени.

– Постараюсь помочь, – ответил Ларг, – но только к завтрашнему дню.

– Я ещё раз прошу разрешения жениться на Адели! – обратился я сразу к обоим. – Она хочет родить от меня ребёнка, и я склонен пойти ей навстречу. И потому что люблю, и потому, что со мной в любой момент может случиться всё что угодно. И ребёнок будет Ольмингом без всяких скидок!

– Это она придумала? – спросил Ларг, переглянувшись с Гордоем. – Я же говорил, что она умная девочка. Когда ты уходишь?

– Дней через пять, а послезавтра буду знать всех дворян Ольмингии.

– Через три дня, – сказал мне Ларг. – Брат, церемонию проведём в твоём храме, а гостей соберём только самых ближних. Когда разойдётся слух о попытке отравления, все правильно поймут такую скромную свадьбу.

На выходе из комнат отца я столкнулся с Гертом.

– Опять ты меня спас, – сказал он мне. – Спасибо.

– Пожалуйста, – ответил я. – Только в этом нет моей заслуги, просто случайное стечение обстоятельств. Если бы не этот голодный мальчишка, мы все были бы уже мертвы. Но барон примет меры к тому, чтобы такое больше не повторилось.

– Что говорит дядя? – понизив голос, спросил он.

– Твой дядя это... – не найдя слов, я постучал кулаком по деревянной обшивке стены коридора.

Как ни странно, он понял правильно.

– Да, он очень упрям, – сказал Герт. – И ему страшно не хочется верить в то, что ты рассказал. Понимает, что, скорее всего, всё так и есть, но умом, а сердцем признать не хочет.

– Да всё я понимаю! – в сердцах сказал я. – Не вышел бы нам только всем боком его раздор между умом и чувствами! Ладно, на мои планы это никак не повлияет. Ты хоть поел?

В первый раз я назвал Герта на ты, и он нормально воспринял это обращение.

– Поел, хотя какой обед без мяса! Но его приготовят на ужин.

– Ты не мог бы мне помочь? – спросил я, решив воспользоваться улучшением в наших отношениях. – Я ничего не могу сделать без надёжных саев. Не знаю, были ли они в окружении твоего брата, но у меня сейчас нет времени на поиски. Отец обещал присмотреть для меня секретаря, но этого мало.

– А кто тебе нужен? – спросил он.

– Мне все нужны, – ответил я. – Уйма сведений, которые запихнул в мою голову Зантор, не делают знатоком этого мира. Я учусь фехтованию, но это всего лишь умение сражаться. Мне не помешает помощь профессионального военного, потому что я понятия не имею о том, как у вас воюют. Купечество – это не только товары и деньги, это свой особый мир, который не изучишь со стороны. И так во всём. Много ли даст учёба у Зантора, если я запоминаю только внешний вид и имена дворян? О каждом говорит всего две-три фразы, а ведь это живые саи. Он знает их всех и мог бы быть идеальным советчиком, но уже ни на что не хватает сил.

– Друзей у тебя не было, – сказал Герт, – не было даже приятелей. Ты всех сторонился, начиная с четырнадцати лет. Одно время были хорошие отношения с сестрой, но три года назад...

– Да, я знаю, – перебил я брата. – Зантор вчера рассказывал всё, что он обо мне помнил.

– У меня есть несколько друзей, но они наследники и заняты в управлении имениями. Отцы не позволят им мотаться по другим мирам и рисковать собой. Да и я их уже давно не видел. Вспомнил! Есть один граф... Он нам родственник, хоть и очень дальний. Зовут его Олес Зарток.

– Был такой, – вспомнил я. – Сто двадцать пять лет, живёт отдельно от семьи. Умён, но любит поиздеваться над другими, особенно если они ему чем-то не нравятся. Очень неуживчив, поэтому перессорился со всей роднёй, включая собственных детей и внуков. И ты думаешь, что он окажет мне помощь?

– Его так охарактеризовал Зантор? – спросил Герт. – Видимо, они из-за чего-то повздорили. Это сложный сай с кучей недостатков, но у него есть и немало достоинств. Графу, как и тебе, не всё нравится в нашей жизни, из-за чего у него даже были неприятности с храмом. И чудит он больше от безделья и непонимания близкими. Если ты его заинтересуешь, польза может быть большая. Он энергичен и, в отличие от тебя, не понаслышке знает большинство дворян и сможет дать дельные советы по очень многим вопросам. Он тебе и саев найдёт, скажи только, для чего они нужны. И я думаю, что тебе будет нетрудно его заинтересовать. Только лучше съездить к нему самому. Можешь взять с собой Адель, а то она сидит безвылазно во дворце. Ты чем думаешь заняться?

– Думал посмотреть одежду для похода в мой мир, но это не займёт много времени. Нужно заниматься магией, но это сделаю вечером.

– Если хочешь, я с ним свяжусь и попробую договориться о визите, а потом сообщу результаты.

Расставшись с Гертом, я поспешил вернуться к Адели. Любимая ждала меня, сидя в спальне на кровати. Выглядела она неважно. Я сел рядом и обнял прильнувшую ко мне девушку.

– Вот надо было тебе со мной связаться? – шутливо сказал я. – Была такой весёлой и беспечной, а сейчас грустная и подавленная.

– Я впервые столкнулась со смертью так близко, – сказала Адель. – Я не была на месте гибели родителей, и то, что от них осталось, не привезли в замок. Умирали знакомые, но я узнавала об этом уже потом. А тут этот юноша полдня трепал мне нервы, а потом вдруг упал на стол и умер. И эта дурочка Элиз, которой было всего пятнадцать лет! Я ведь всех просила ничего не есть!

– Я постараюсь, чтобы те, кто это сделал, понесли наказание, – пообещал я, – а барон сделает всё необходимое, чтобы такое никогда не повторилось.

– Да, я знаю, – сказала она, – только это никому не вернёт жизнь.

– То, что ты сейчас киснешь, и подавно никому не поможет, – возразил я. – Выше нос, у меня для тебя хорошие новости. Прежде всего, через три дня наша свадьба!

– А ребёнок? – спросила она. – Ты думал о нём?

– Ты сама ребёнок, – вздохнул я. – Я отложил бы это дело на пару лет, но если ты так настаиваешь, не буду против.

– Я так рада! – обрадовалась она. – Давай начнём прямо сейчас?

– Подожди раздеваться, – остановил я. – Для этого будет время позже. Сейчас мне нужно решить один вопрос, а после него, если Герту удастся договориться, мы с тобой поедем в гости. Скажи, где могут быть мои штаны и рубашки? В гардеробе я их не нашёл. Мне нужно их посмотреть, чтобы решить, подойдут для похода в мой мир или нужно шить что-то другое. И носят их, наверное, не с этими сандалиями?

– Сейчас узнаю у слуг, – сказала Адель. – Посиди здесь, это не займёт много времени.

Пока она отсутствовала, я связался с Сигаром.

«Приветствую вас, учитель! Хотел предупредить, что с нашими тренировками ничего не выходит, а когда я смогу их возобновить, пока не знаю».

«Когда уходишь?» – спросил он.

«Через три дня наша свадьба, – сообщил я новость, – после неё и пойдём вдвоём с Гератом».

«Рад за вас, – искренне сказал он. – Имей в виду, что если будет нужна помощь...»

Вошла Адель с двумя нёсшими одежду и обувь служанками, поэтому я быстро попрощался с Сигаром и взялся разбираться с тем, что они принесли. Среди десятка рубашек нашлись две привычного для меня вида, на которых даже были костяные пуговицы, внешне ничем не отличавшиеся от пластмассовых. Штаны выглядели непривычно, но я решил, что для начала сойдут и такие, а позже можно купить нормальную одежду. Сейчас так одеваются, что мы не привлечём большого внимания. Вместо сандалий зимой полагалось обувать что-то вроде мокасинов. Я их примерил и решил, что тоже сойдут. Примерка одежды подтвердила опасения Адели: я с трудом влез в штаны, которые обтянули ноги, да и рубашка подозрительно затрещала, когда стянул края и с трудом застегнул пуговицы.