Позади раздались шаги и я обернулась. За нами остановился взрослый мужчина в костюме, и я поняла, что это преподаватель. Несмотря на то, что мы торчали на пороге туалета, он тут же заметил парня, который валялся на полу и плакал. К нему подошел еще один мужчина, который зашел в уборную спустя минуту.

– Что тут происходит? – спросил преподаватель, и я сглотнула.

– Это не мы.

Он перевел взгляд на то, как Яагер держал мою руку и нахмурился.

– Я вижу. Оба взяли ведро и швабры и убрали все здесь. До чистоты. После подойдете в мой кабинет и будем разбираться, кто здесь и что натворил.

Меня радовало только одно – того избитого парня сразу забрали в медпункт, а, значит, он получит медицинскую помощь.

Во всем остальном сплошные расстройства и стойкое ощущение легшей на мою жизнь черной полосы. Об этом я думала, пока шла к уборщикам за швабрами и моющими средствами. За ними меня отправил тот преподаватель, так и не пожелав слышать, что я не причастна к избиению.

Проклятье, как же я зла. Что тут за порядки? К тому же, я понятия не имела, где тут находились уборщики и, пока нашла их, казалось, прошло столетие. Пытаясь мыслить позитивно, ведь только это мне и оставалось, я нашла еще один плюс – бродя по коридорам, я хотя бы частично рассмотрела академию.

И, да, с каждым мгновением мне тут нравилось все меньше и меньше. Это трудно объяснить, но от этого места веяло чем-то таким, от чего по коже бежали мурашки.

Когда я вернулась в уборную, Матиас все еще находился там. Он стоял около подоконника и, опершись о него поясницей, что-то читал на телефоне. При этом, он выглядел безразличным. Даже скучающим – Яагера явно вообще не волновал вид луж крови, а мне тут было не по себе.

– Вот. Я взял и тебе швабру, – я поставила на раковину моющие средства, а одну из швабр протянула Яагеру. Он на нее даже не посмотрел и я, тяжело вздохнув, поставила швабру на пол неподалеку от Матиаса.

После этого я взяла ведро и набрала туда воды, разбавляя ее чуть ли не с половиной бутылки моющего средства. Намочила в ней губку, но сразу к уборке не принялась. Я не очень любила даже просто вид крови и не понимала, как смогу ее вымывать из пола, раковин и стен. Мне даже перчаток не дали.

– Помоги мне убрать, – обратилась к Яагеру.

Он наконец-то оторвал взгляд от телефона и посмотрел на меня тяжелым взглядом и, несмотря на то, что помимо этого черные радужки больше ничего не выражали, мне стало не по себе.

– Я сейчас тобой пол помою.

Он не угрожал – предупреждал. В первый и в последний раз.

Видно, помогать мне с уборкой он не собирался.

Поджав губы, я сжала губку и начала вытирать раковину. Прекрасно знала, что Яагер, с таким же скучающим видом, с которым он сейчас читал что-то в телефоне, мог так же сломать руку. Примерно так было с Коеном. Наверное, я никогда не забуду, как он четыре года назад подошел к нам и уже в следующий момент сжал шею моего брата сзади и начал бить его головой об стену. Нет, Яагер еще тот ненормальный и агрессивный тип. С ним следовало быть осторожной.

Сцепив зубы, я продолжала уборку. Черт возьми, я могла многое вытерпеть, но от вида крови все—таки было плохо. Наверное, из-за этого внутри что-то всколыхнулось и я сказала:

– На такое зверство способны только звери. Какой же ты человек, раз решил предупредить тех придурков о том, что идет преподаватель? Ах, да. Забыл. Ты же такой, как они.

Я не смотрела на Яагера, когда говорила это, а он ходил слишком бесшумно, о чем я успела забыть. Зато я с лихвой ощутила, как он подбил мне ногу из-за чего я рухнула на пол. Встать не успела. Матиас ладонью надавил мне на голову, из-за чего я была прижата щекой к плитке.

– Отпусти, – я начала вырываться. Радовало лишь то, что эту часть пола я успела помыть, но сознание тут же всколыхнулось паникой. Мне не удавалось вырваться из хватки.

– Я одного не понимаю. С каких пор такая гниль, как ты, начал кому-то сочувствовать? Или ты пытаешься помочь только такой же падали, как и ты?

– О чем ты говоришь? – мой голос чуть не сорвался и лишь каким-то неведомым усилием воли я смогла удержать его в прежней тональности. – Я бы помог любому, кого бы вот так избивали. Ненормально так поступать с людьми.

– Заглохни, ушлепок. Мне ты можешь это не рассказывать. Помни, что я тебе сказал, когда мы впервые встретились в этом месте. Бойся.

Яагер отпустил меня и со все таким же безразличным видом достал телефон, а я тут же поднялась на ноги и отошла на другой конец комнаты. На Матиаса посмотрела с неприкрытой ненавистью и гневом.

– Ты можешь причинить мне боль. Избить. Но это не меняет того факта, что ты чертов агрессивный психопат и место тебе в тюрьме.

Я резким движением взяла ведро и пошла выливать воду в раковину. Хотя, на самом деле, мне хотелось бросить его в Яагера.

Наверное, еще никогда в жизни я не убирала настолько быстро, как сейчас. Я даже уже не обращала внимания на то, что меня мутило от вида крови и, стиснув зубы, вычищала плитку. Вот только, когда я уже закончила и вымывала ведро, в уборную зашел преподаватель и сказал, что нас ждал ректор.

Когда мы с Матиасом зашли в нужный кабинет, и я увидела ректора, сидящего в кресле, сразу сказала:

– Мы не участвовали в избиении.

Но мужчина вообще не обратил на меня никакого внимания. Его тяжелый взгляд был направлен на Яагера:

– Почему, когда в колледже кому-нибудь выбивают зубы, ты постоянно к этому причастен? Или вообще сам это делаешь.

Матиас ничего не ответил. Положив ладони в карманы штанов, он ленивым взглядом посмотрел в сторону окна. Мужчина же продолжил:

– Что мне делать с тобой, Яагер? Ты не поддаешься дисциплине.

Из того, что я видела, сделала вывод, что Яагер явно был частым гостем в этом кабинете и, если честно, ректор выглядел страшно. От его взгляда хотелось поежиться и покаяться, но Матиасу и на это плевать. На очередную порцию строгих слов он даже бровью не повел и никак не отреагировал, когда нам назначали наказание.

Я в очередной раз попыталась объяснить, что мы не причастны к тому случаю, но ничего не изменилось.

Наказанием для нас стало дежурство в библиотеке и домашний арест. То есть, нам нельзя было выходить из комнаты в свободное время. А, учитывая, что занятия еще не начались, свободным временем считалось абсолютно все. Ну, кроме того, которое мы должны были провести в библиотеке.

Отлично. Просто замечательно. Вот куда уже может быть хуже?

Перед тем, как возвращаться в комнату, я пошла искать уборную, но знала, что долго бродить по коридорам нельзя. На каждом этаже были дежурные и им, скорее всего, уже доложили о наказании и, если меня увидят просто так ходящей по колледжу, меня будет ожидать еще одно наказание. Спасибо, но не нужно. Обойдусь.

Я как раз увидела нужную комнату, когда меня перехватил Ливен и, взяв за руку, затянул в уборную, после чего закрыл дверь.

– Грейс, какого черта? Я оставил тебя на пару часов. Как ты успела вляпаться в неприятности?

– Сама не понимаю, – ответила честно. Пользуясь тем, что в этом помещении мы были одни, я стала говорить привычным голосом. Сняла капюшон и убрала волосы с лица. – Я в ужасе от того, что тут происходит. Какого-то парня избили в туалете и считай, что безнаказанно. Ректор решил, что это сделала я и мой сосед по комнате, но даже в таком случае наказание мы получили пустяковое. Ну я имею ввиду, как для такого избиения. Да и ректор вроде суровый мужик, а мне кажется, что с моим соседом он ничего сделать не может. Как я поняла, его уже много раз наказывали, но все без толка. Разве такой человек может смотреть за колледжем?

– Поверь, ректор у нас жуткий. К нему в кабинет все боятся попасть. Просто… Просто у тебя сосед… – Ливен замолчал и нахмурился, пытаясь подобрать слова. – Ладно. Согласен. С ним ничего сделать не могут, но это единичный случай.

– И чем же он такой особенный?