— Грейнджер, — выдохнул он себе под нос. — И что мне с тобой делать?

Укрыв женщину, он сам, закутался в покрывало и тихонечко, чтобы не разбудить любовницу, устроился рядом. С любопытством рассматривал он очертания её лица, чуть различимые в полумраке комнаты и думал о том, стоит ли продолжать весь этот фарс дальше. Он не в коем случае не хотел причинять ей боль, но знал, что если только она захочет остаться с ним, это непременно случиться.

Усталость в конечном счете взяла своё. Снейп отключился незаметно для себя. Под утро, когда в доме из-за приоткрытых окон стало холодно, он машинально придвинулся к женщине. Тёплая, нежная, приятно пахнущая апельсинами и корицей Грейнджер взбудоражила его. Возникло желание снова обладать ей. Обхватив ее грудь, зарывшись носом в каштановые кудри, бесцеремонно прижимаясь причинным местом к её округлой попке, мастер пытался ненавязчиво разбудить гостью и устроить небольшой допрос с пристрастием. Ему почему-то казалось, что Грейнджер понравится это.

Гермиона не поняла, что случилось. Находясь в том состоянии, когда сон граничит с реальностью, она невольно захотела стать режиссером этого действа и досмотреть божественный сон до конца. Положив на руку сжимающую её грудь свою ладонь, она выгнулась и прижалась к твердой мужской плоти, постепенно понимая, что чувствует это на наяву.

От неожиданности она взвизгнула и призвала палочку.

— Зачем Вам это, Грейнджер? — услышала она приятный баритон Снейпа. — Не со мной же Вы собрались воевать?

— Профессор? — невольно вырвалось у застигнутой врасплох ведьмы.

— Какие у Вас, однако, занятные сексуальные фантазии. — констатировал он ледяным тоном, без намека на шутку и тем более на флирт. — Рассказывайте Грейджер, как оказались в моей постели?

— Я всего лишь воспользовалась выгодным предложением и сняла комнату.

— Ах вот оно что. — прошипел маг. — Эйлин — растяпа. И словом не обмолвилась, о своих планах. — хмыкнул маг, сильнее сжимая Гермиону в своих объятиях. — С другой стороны, хорошо, что на Вашем месте не оказался кто-нибудь другой, — его рука скользнула во влажную дырочку.

— Почему? — простонала женщина, чувствуя волну возбуждения накатывающую на неё.

— Потому что ни с кем другим мне не хочется заниматься этим.

Он в очередной раз трахнул её. Теперь иначе. Нежно и уверенно ласкал её тело своими умелыми пальцами, доставляя блаженство. Медленно двигаясь в ней, натягивал её стройное тело на себя, силясь доставить удовольствие обоим.

Гермиона ловила кайф. Ей нравилось абсолютно все, что испытала она с этим человеком. А чёрные холодные глаза любовника, пронзающие всё её существо насквозь, заставили её вновь почувствовать себя маленькой, глупенькой и наивной девочкой, поверившей в свою победу над ним.

— Теперь ты знаешь. — прошептал Северус.

— Чертов легилимент. — взвыла Грейнджер. —Воспользовался случаем?

— Какая проницательность. — усмехнулся он. — А теперь ответь, — с лёгкой издёвкой в голосе, продолжил Снейп: — Ты всё ещё хочешь продолжения наших отношений?

— Гермиона всхлипнула, но тут же пресекла душевный порыв и воззрев на него очи, ответила: — Да. — прощая его, и себя за ту давно совершенную ошибку.

========== Колдографии ==========

Снейп, это Снейп. Да и Грейнджер ему под стать. Просто наслаждаться выходным и валяться в постели? Нет, это однозначно не про них.

Перекинувшись парой фраз о приятном времяпрепровождении, любовники приняли совместный душ и молча разошлись.

Директор отправился в министерство, Гермиона, на кухню — место извечно вызывающее у неё отвращение. Она вполне сносно готовила простенькие блюда типа пасты или картофеля, но страстной любви к этому действу не испытывала. После отъезда детей она довольствовалась обедами в министерской столовой, утренним кофе, да вечерним чаем.

Но сегодня ей всё же пришлось заняться завтраком, ибо мужчина только что доставивший ей столько удовольствий, заявил, что по возвращении желает отведать кулинарных шедевров её собственного производства.

К магии прибегать она не хотела. После любовных утех с зельеваром чувствовала себя опустошенной, если не сказать измученной. Ещё бы. Он в очередной раз поимел не только её тело, но и мозг. А посему вооружившись необходимыми ингредиентами затворила тесто, следуя старому проверенному рецепту.

Масло на сковородке зашипело, и сырники заняли на ней законное место. Кофе — неотъемлемый атрибут её утра, уже начал закипать. Кухня быстро наполнилась приятным ароматом вызвав у Гермионы давно позабытое чувство голода.

Пока она занималась едой, появился Снейп. Подперев дверной косяк, он наблюдал за хлопочущей женщиной и действо это определенно доставляло ему удовольствие.

— Не думал, мисс Грейнджер, что Вы способны будете хоть что-то сделать сегодня. — констатировал маг.

— Отчего же, мастер Снейп? — ехидно спросила она, тоже перейдя на «Вы».

— Я очень хорошо поработал с Вашей головой, моя дорогая. Это как правило причиняет некий дискомфорт моим жертвам. Вот от чего мне особенно приятно, что Вы смогли выполнить мою просьбу. — он указал на сырники.

Гермиона злобно посмотрела на него и ответила: — Я не чувствую себя жертвой!

Снейп изогнул бровь.

— И что Вы сейчас ощущаете? — задал он вопрос, пытаясь выяснить насколько сильно повлиял на её самочувствие.

— Опустошенность, слабость, не более.

— Хм. Любопытно. — он вальяжно прошествовал к столу и взмахнув палочкой, призвал посуду, аккуратно опустившуюся на белоснежную скатерть. — Думаю, Вам Грейджер следует принять это.

Турка, с его ловкой подачи, опустела. В его чашку упал кусочек рафинада, в чашку Гермионы пара капель неизвестной жидкости.

— Что это? — поинтересовалась женщина, перекладывая на тарелку аппетитные сырники.

— Болеутоляющее. Не хочу, чтобы Вы остаток дня мучились мигренью.

— Благодарю за заботу.

Гермиона села напротив и вооружившись вилкой и ножом, разрезала свои сырники на несколько частей. Она отправила в рот маленький кусочек и стала тщательно его пережёвывать, обдумывая дальнейшие свои действия.

Снейп не заморачивался. Наколол творожный комок на вилку и с упоением сразу откусил половину, оценивая старания Грейнджер. Он с благодарностью посмотрел на неё и уловив её задумчивый и печальный взгляд, спросил: — О чем задумалась?

Она отстраненно покачала головой, но не выдержав пристального взгляда мастера, высказала все то, что так долго мучило его.

— Скажи Северус… Эйлин знает обо мне?

Снейп опустил глаза. Неприятный холодок пробежал у неё между лопатками. На секунду ей стало страшно.

— Знает. — спокойно ответил мужчина. — Знает, что её мать подверглась обливейту исключительно в благих целях и смирилась с этим.

Снейп отправил в рот вторую половину сырника и подобно Грейнджер, стал тщательно пережёвывать его, так же, как и она. Он не чувствовал за собой вины в содеянном. Вся эта ситуация была изначально совершенно некрасивой и порочной. Он, зрелый мужчина с полным набором темных делишек за спиной, она — его несовершеннолетняя ученица, находившаяся под сильным любовным зельем. И незаконнорожденный ребенок.

— Расскажи мне про неё.

Он кивнул в знак согласия. — Обязательно. Про себя же подумал: «Не расскажу, а покажу. Это будет куда познавательнее, нежили просто слова».

Северус поблагодарил Гермиону и даже помог навести порядок на кухне, чем приятно удивил. Когда с делами было покончено, он взял ее за руку и повел за собой в гостиную, где услужливо разместил на софе. Вытащив из шкафа несколько фотоальбомов он присел рядом.

— Начнем, пожалуй, с этого. — он протянул ей тоненький альбомчик, розового цвета, перевязанный атласной лентой. — Это первый год её жизни.

Гермиона развязала бантик и бережно раскрыла альбом. Первая страница. Снейп в привычной черной мантии с малышкой на руках. Внизу, под изображением подпись, сделанная его собственной рукой, — «август, 1996 год».