— Ты меня ненавидишь? — Кажется я сделала только хуже. Ну ёпт твою мать. Майки, ты все портишь и переворачиваешь с ног на голову. Как мне выкручиваться?
— Придурок. — Ну правда. И этот вздох с моей стороны, который услышал весь частный сектор, это подтверждает. — Я просто не определились с уровнем моей привязанности к тебе.
Вот это взгляд. Такое чувство, что не мою жизненную философию слушаешь, а высшую математику на пятом курсе физмата.
— Ну… — Чего пальцы мнешь? Замерзли? — А на каком я примерно уровне? Выше Кен-чика? — У вас соревнование, а я не в курсе?
— У вас для меня разная значимость.
— Но выше?
— Отстань. Я замёрзла и хочу домой.
— Ну, Нео...
Я усмехнулась, направляясь к своему дому, не хочу, чтобы ты узнал о том, что являешь для меня чуть большим, чем просто «солнце», так рано. Я ведь еще не знаю, как ты на это отреагируешь.
Я уже свернула к домам, продолжая слушать назойливое бурчание Майки под боком, как меня неожиданно окликнули.
Голос был мне не знаком, но почему-то тело само затормозило, откликаясь какой-то неприятной болью в области сердца.
— Нео! Глупышка, Нео, и впрямь ты. Вот так встреча! — Парень стоявший в десяти шагах от нас приветливо улыбался, махая рукой и словно подзывая к себе.
И вновь эта неприятная тяжесть в груди, словно кол в сердце вогнали и его все вдалбливают и вдалбливают, желая загнать поглубже, переломав все ребра.
— Ты его знаешь? — Голос Майки как-то изменился, посерьезнел и теперь походил на гортанный рык дикого пса, нежели на привычный веселый лепет подростка.
Рука сама потянулась к груди сжимая мятую ткань школьной рубашки, в попытке оттянуть тягучую боль вместе с одеждой.
— Судя по всему - да.
А парень все стоял, подзывая…
========== Часть 13: Мне жаль ==========
Комментарий к Часть 13: Мне жаль РЕБЯТА
большое спасибо за все те комментарии, нравилки, подписки и прочее. Это очень вдохновляет и я несоизмеримо вам благодарна
спасибо.
У забора одного из жилых домов, прямо на углу, в нескольких шагах от нас, стоял высокий, для среднегодки, парень, а, судя по форме, этот пацан был из старших классов средней школы. Черные, смолянистые волосы были тщательно зализаны назад, словно бедолагу облизала корова. Расправленный галстук, закинутый через плечо, и рюкзак, валяющийся где-то у ног, создавал не лучшее впечатление.
Бондюга? Внеочередной гопник на мою, и без того падкую на приключения, задницу.
Сердце вновь тихо заскулило, неприятно сжимаясь, когда парень сделал шаг навстречу неизменно улыбаясь, да так широко, что мне показалось, еще чуть-чуть и лицо по швам разойдется.
Тело, словно на рефлексах, дернулось, а по коже прошел рой неприятных мурашек. Я как из проруби в крещенскую ночь вылезла.
А он все подходил, свернув губы в трубочку, да весело что-то насвистывая.
Рука дрогнула, хватаясь за ткань рубашки, сильно ее сжимая.
— Нео-чи? — Голос по левую руку от меня был встревоженным и каким-то уж чересчур серьезным, совсем неподходящим для Майки.
Так. Стоп. Я ухватилась не за свою рубашку, а за форму Манджиро? Вот же дерьмо. Наверное, выгляжу как испуганный котенок в майскую грозу. Совершенно не контролирую свое тело, но только вот и сама не понимаю почему.
Кто этот человек и почему мой организм так странно на него реагирует? Бывший парень? Друг? Или все же враг? Мы были одноклассниками? Эта форма на нем очень похожа на ту, что носит Баджи, разве что слегка стилизованная. У Кейски уж точно на рукавах не поблескивают золотые запонки.
И вот этот сгусток моего прошлого подошел практически вплотную, одаривая меня внимательным, изучающим взглядом.
Будешь так пялиться — глаза выпадут. Я тебе не музейный экспонат.
Казалось парень и вовсе игнорировал стоящего рядом Майки, уделив все свое внимание мне. Мы точно знакомы и точно не были друзьями. Ведь при виде друзей не трясутся колени и сердце не колотиться так бешено, словно желает проломить ребра, да выскочить наружу.
— Давно не виделись, Оони. — И голос у него противный, вязкий. Словно лизуна из банки приклеили на стену, а теперь наблюдают, как он медленно сползает вниз, пачкая обои.
— Давно. — Стоит ли мне ему подыграть или просто игнорировать?
Ладони сами собой сжались в кулаки царапая кожу. Я определенно нервничаю. Да что со мной не так? Кто ты, мальчик?
С секунду мы молчали, испытывая друг друга взглядами, у него он, к слову, был тяжелым, хищным. Мы бы, наверное, и дальше так стояли, если бы меня легонько не дернули назад, вставая передо мной и будто бы отгораживая от этого скользкого типа.
Майки встал передо мной, позволяя спрятаться. Я все еще сжимала его рубашку, словно это было последним, за что я могла ухватиться, чтобы не упасть, разодрав коленки.
Ноунейм явно удивившийся такой выходки, усмехнулся.
— Твой друг? — А вот подбородок вскидывать необязательно. Хоть на две табуретки встань, но напротив Майки ты все равно останешься мелким слизнем, такая уж у него аура, — давящая, превосходящая.
— А ты? — Ты чего это так зло говоришь, Майки?
Глаза сами скользнули по его ладоням, сжатым в кулаки и по спине прошла дрожь. Если он сейчас ему врежет, не уверенна что это закончиться хорошо. Почему-то внутри бушевала мысль о том, что с этим человеком — лучше не связываться.
— Нет. — И сказал он это спокойно явно насмехаясь над нами. Или же только надомной?
Неуверена, но от этой фразы по телу вновь прошлись мурашки.
Да что ты за салат такой? Ты кто? Мне определенно не нравится то, что я чувствую. Это не мое прошлое и я не хочу испытывать боль от него. Мне оно к черту не сдалось! Раздражает!
— Что тебе надо? — Рубашку Майки, я все же отпустила. Надеюсь он не заставит меня ее гладить, а то у меня ладошки вспотели и ткань помялась, столько неудобств.
— Ого, Оони, голос прорезался? — Щурься сколько хочешь, от такого солнца как я, глаза определенно режет.
Так, Майки, сделай одолжение: отойди назад, мне перетереть с прошлым нужно. Да не хмурь ты брови, боже, ну хочешь рядом постой, я же не заставляю тебя уходить.
— Зачем пришел? — Как самонадеянно то. А может он тут просто живет, а я на себя слишком много беру?
— Да так, к Шибе зашел. — И усмехается так, словно эта фраза должна мне о чем-то сказать.
— Ну так иди. — И не появляйся больше в моем поле зрения, а то у меня сердце остановиться.
— Как грубо… Раньше ты меня просила остаться рядом и никогда не уходить. — Наигранная обида в голосе и неизменная усмешка, искривившая тонкие губы.
Вот это да. Мы встречались? Нет. Точно нет. Ощущения совершенно другие, словно меня предали. Может Нео была в него влюблена? Ну и дерьмовый у этой дамочки вкус, скажу я вам.
— Слушай, как тебя там, поздоровался? Хорошо. Было очень неприятно вновь увидеться, пока. — И я действительно хотела поставить точку в этом диалоге, но в этом мире не все так просто, как мне бы иногда хотелось.
— Как дела у Баджи? Видел его в школе вчера. Счастливый такой. — Мудак, что ты там про Кейски вякнул, да еще с таким отвращением? Тебе то какое дело до его счастья? — Наслаждается, пока все дерьмо досталось тебе.
В каком это смысле? Мальчик, ты головой ударился? Иди проверься, МРТ сделай, или как там мозг проверяют. Мы с Баджи друзья. Не знаю, как там у него дела обстояли с той Нео, чье тело я благополучно забрала, но я с ним — точно друзья, а значит ты либо мне лапшу на уши вешаешь, либо переворачиваешь с ног на голову историю, о которой я ни черта не знаю.
— И что? — Иногда я сама поражаюсь своему спокойствию. Меня тут поносят во все щели, а у меня лицо, словно я на паре по философии сижу, — ничего не выражающее.
— Что? — Тоже ахуел, да? Блин, жаль нельзя развернуться и посмотреть на лицо Майки, он тоже удивлен? А то затих там, и, по ощущениям, даже не дышит.
— И что? — Я повторю, но для тупых, видимо, придется еще и объяснить. — Тебя раздражает его счастье? Тебе то какое дело?
