— Ты ведь и сама хочешь все прояснить.

— Уже нет. Плевать. — И дверью класса я хлопнула из-за сквозняка, а не из-за переполнявших меня эмоций, так что не нужно так вздыхать!

Остальные уроки прошли спокойной. Вроде. По крайней мере я не обращала внимание на Майки, так что не могу сказать ничего конкретного.

Вот вышла моя многострадальная персона из школы и БАЦ вам комок клыкастого счастья.

— Баджи? Что-то случилось? — Только вчера ведь виделись, а он снова пришел. Если потащит меня в библиотеку — не пойду. Моя психика не готова выдерживать еще одно занятие с этим вампиром. — Ты к своим капитанам?

— М? Нет, тебя ждал, сегодня уроки одновременно закончились ведь. — Как он больно шеей хрустит… В своем мире я тоже часто суставами хрустела, и коленями, и пальцами, даже спиной, но здесь, почему-то, не получалось.

— Ты мое расписание выучил? — Лучше бы ты так орфографию учил.

— Серьезно? Вы с Чифуи все уши мне прожужжали о том, цитирую: «Как здорово! У нас идентичные пары!!!» — Парень забавно крутил ладонями в воздухи имитируя «фонарики» и, судя по всему, передразнивая нас с Мацуно.

Возможно мы и впрямь недавно это обсуждали. Просто в силу недавних событий и кипы мыслей, захламивших мне голову, я об этом забыла. Только где тогда сам Чифуи? А ладно, не суть. Пошли, чего стоим то? Тут сквозит, вообще-то, сейчас тебя как продует, кто лечить будет?

— Оу. Погоди. Смс пришла. — М? Тайные фанатки написывают? Популярность выглядит именно так. Чего брови хмурим, Кейске?

— Что-то случилось? — Не нравиться мне этот потемневший взгляд карих глаз.

— А? Да. Мне нужно кое с кем встретиться. Это срочно. — Натянутая улыбка, позволяющая рассмотреть острые клыки парня извечно выглядывавших и подминавших под себя его нижнюю губу, от чего та была в извечных царапинах и трещинах.

… Надеюсь это не Казутора. Пожалуйста пусть это будет не Казутору, я умоляю.

— Конечно. Расскажешь потом? — Нужно тоже улыбнуться, а то еще надумает чего лишнего.

— Нет.

Это Казутору. Сука. Или ещё кто похуже. Черт. Проследить за ним? В принципе я никуда не спешу, а он только свернул за угол, так что…

— Нео. — Голос раздался откуда-то из-за спины, да так неожиданно, что я вздрогнула, громко ойкнув.

— Что? — Тьфу ты, Майки. Не до тебя вообще.

— Нужно поговорить. — Здорово ты придумал, конечно. Именно в тот момент, когда мне вообще не до светских бесед.

— Извини, но змеи не понимают человеческой речи, да и у меня планы. — Если слежку можно так назвать.

Я почувствовала, как мое запястье больно сжимают и тянут, не сильно, но достаточно для того, чтобы я притормозила, разворачиваясь.

Руку убери! Бедное мое запястье. Куда ты меня потащил? А Баджи все дальше… Куда ты меня ведёшь, истеричка? И не тормозит ведь, даже ходу не сбавляет. Да ты мне руку оторвешь!

— Отпусти. — Я по-хорошему прошу, Манджиро.

Что это за игнорирование? Кости, мои бедные кости… а он все сдавливает, мне кажется, или кожа под его пальцами начала синеть? Заебал. Все! Я села на землю. Что дальше? Будешь волочить по земле? Давай, можешь начинать. Исцарапаю себе лицо, руки, колени, какая разница, да? Тебе ведь определенно нет дела до того, как чувствуют себя окружающие тебя люди. Можно ведь просто испугать их до сердечного приступа где-нибудь в темном переулки и даже не извиниться… Я бы хотела на него так ругаться, беспочвенно винить во всем подряд, но я ведь знаю, что это совсем не так… просто, по какой-то причине, мне «повезло».

Отпустил, надо же. Майки, когда ты садишься на корточки, даже если ты делаешь это не перед лохматой и сонной девушкой по типу меня, а просто в какой-нибудь другой ситуации, — пятки от асфальта не отрывают. Даже поговорка есть: «пятки оторвал - район потерял», и для тебя это должно быть не пустым звуком.

— Вставай. — Скажешь мне «апорт» таким же тоном, и я тебя ударю.

— Змеи, увы, умеют только ползать. — Твой вздох тебе не поможет. Ты буквально оторвал меня от спасения одной суицидальной задницы, так что я очень зла. — Сано, что тебе нужно?

— Прекрати звать меня по фамилии. — Неприятно, да? А знаешь, что ещё неприятно? Когда за тобой следят.

— «Господин сталкер», так лучше? — Уууу, как рожу кривим. Я очень противная дама, Майки, тебе нервов не хватит со мной спорить.

— Какая же ты невыносимая. — Вздохнул, взъерошив на затылки волосы. Теперь мы оба лохматые и сонные, с огромными чернющими мешками под глазами. К слову, откуда это они у тебя?

— Знаю.

Долго будем молчать и хуями мериться? У меня больше, так что ты заведомо проиграл. Чего поник? Голову опустил. Аргументы закончились? Понимаю, у меня тоже.

— Прости. — Мне послышалось? Неужели наступил на горло своей гордости? Но я не такая всепрощающая, какой хочу казаться (спойлер: именно такая).

— За что конкретно? За то, что испугал в переулке? За слежку? Или за то, что чуть не оторвал мне руку?

— Все… — И говорит это тихо, хрипло, словно это стоит ему непосильных усилий.

Я отморозила себе жопу. Асфальт, по мимо того, что холодный, ещё и мокрый был. Спортивные брюки отсырели и теперь неприятно прилегают к коже ног. Я, пожалуй, сниму штаны, а юбку оставим, все же неприлично будет по району в одних трусах щеголять. Они у меня еще и детские сегодня, с зайчиками. Штаны прекрасно поместились в сумку, чудно. Чего смотришь? Стриптиз — зрелище платное, если хочешь продолжения придется заплатить.

Так. Ближайшая лавочка… О. Вижу.

— Чего сидим? Пошли.

Лавочка тоже оказалась холодная. Ненавижу японскую школьную форму. Делают все, чтобы дети заболели циститом. Постелем пиджак. Ага, умная какая. Теперь мёрзнет верх. У этой загадки нет решения. Надеюсь мы будем говорить не долго.

— Я не злюсь. Ну как… Не злюсь, но я мразь ещё та, так что запомню эти твои приколы на полжизни. — Почему я так часто себя обзываю? То дурой, то мразью. Наверное, над этим стоит поработать.

— … Я понимаю. - Усмехается.

Сегодня Майки действительно выглядел уставшим. Он всегда сонный, но обычно без мешков под глазами, да и выглядит относительно бодрым с вечно-сияющей улыбкой на миловидном лице. Еще на его щеках часто остаются крошки от сладкого хлеба, что Дракен ему временами где-то откапывает, и приходиться постоянно напоминать ему их убрать. Он ведет себя как ребенок, но всегда остается взрослым. Ему тяжело, но он никогда в этом не признается. Даже самому себе.

— Объяснишь? — Видимо это молчание означает «нет»? — Тогда я пойду домой.

— Просто меня разозлило то, как ты общаешься с Такемичи. — Как со всеми?

Ну да, у меня бывают приливы нежности, но я вроде и с тобой в такой манере разговариваю. Время от времени. Или дело в другом? Да не, быть не может…

— Ты ревнуешь Такемичи ко мне? — Чего глазами лупаешь? Нет? Не хмурь брови! И не смотри так пугающе. Мне теперь страшно.

— Ты дура? — … Пошел нахуй, Манджиро Сано. Я домой. Только обсуждали это дерьмо. Отпусти запястье!

— Я не его приревновал. Просто ко мне ты так никогда не обращалась. — Приплыли, а как же … Или … Эм. Ладно. Видимо я действительно так к нему не разу не обращалась. Но на это есть свои веские причины!

— Отпусти мне руку, Майки, у меня кость треснет. — Уф. Спасибо. Тебе нужно поработать над контролем силы, а то еще один такой захват и у меня отпадет кисть.

И что мне теперь делать? Называть его "солнышком"? Я просто через себя не переступлю.

— Не могу я такие прозвища тебе давать. — Искренность - залог успеха! Пусть он теперь и смотрит на меня, как на предателя.

— Видишь? — Не вижу. Манипулятор. Хорошо, мы это обсудим и потом я век буду краснеть при каждом взгляде на тебя, но ничего, по крайней мере это должно, что-то, да прояснить.

— Я не хочу так тебя называть, потому что для меня это что-то особенное и в каждое прозвище я вкладываю особый смысл. — Парень молчал, выжидающе на меня смотря, явно надеясь на пояснение, — Свое отношение к человеку.