Когда Макмилли, стоя перед ней на крыльце обшарпанного домишка, на всякий случай осведомился, не тут ли живёт благоверная супруга Донована Лайерса, она спросила у него, словно у давнего и жутко надоевшего знакомого:
– Ну!.. чего тебе?
«Всё-таки разбежится клиентура Донована, спасаясь от грубости», – отметил про себя Макмилли.
Он объяснил, что некоторое время назад имел тюремное счастье близко познакомиться с её мужем и тот рекомендовал обращаться к миссис Лайерс по серьёзным вопросам.
Лицо Валетты сменило выражение на относительно незлобливое. Она посмотрела в одну сторону улицы, затем – в другую… и сделала великое одолжение:
– Ну заходи.
Внутренний антураж гипсокартонной халупы представлял собой аэродром для мух, плотно уставленный мебелью и какими-то дешёвыми украшениями; мухи ссорились, очевидно поднабравшись манер у хозяйки оружейного салона, и часто меняли посадочные площадки. На некогда белую ножку кухонного стола медленно, с передышками, взбирался крупный представитель тёмной расы тараканов.
«Тут меня, если не сожрут, то обгадят», – подумал Доран.
Жена оружейного барона базировалась в двух комнатах: одна – плохо прибранная спальня, вторая – большое сложно пахнущее объединение кухни и гостиной; ряд из трёх окон выходил на захламлённые задворки.
Валетта встала возле кухонной мойки, опираясь на неё одной рукой, другую – уткнув в бок.
– Какой товар нужен?
Доран машинально потёр щёку.
– Мне надо два баррета сто седьмой модели и сменный ствол.
На лицо Валетты вернулось выражение агрессивной неприязни, и Дорану почему-то подумалось, что у этой женщины неприязнь, в той или иной степени, вообще ко всем белым мужчинам.
– А пращу Давида тебе не надо?
Пока Доран подыскивал слова, которые хоть как-то смягчат наглость его запросов, дама перешла к столу, отодвинула стул.
– И патронов, наверное, грузовик, – проворчала она и села, – для ливийских террористов.
– Пятьсот патронов, обычных.
– А других и нет, – и она, наконец, перешла к деловому разговору, впрочем, в том же тоне недовольства. – Винтовки будут недель через пять, не раньше. В стандартной армейской комплектации: с прицелами, с тремя магазинами. Цена – пятнадцать тысяч за каждую, ствол – две тысячи.
Доран кивнул, но не удержался и скривил на мгновение губы – Валетта это заметила:
– Не нравится? Иди и попробуй купить в соседней лавке.
– Нет-нет, нормально. Просто с деньгами туго, – поспешил объяснить он… и понял, что ошибся.
– Тогда гони задаток за игрушки, детка, – десять тысяч.
Доран развёл руки.
– Мэм, вы не поняли. Деньги я привезу…
– Ничего не хочу знать, – она встала. – Может быть, у тебя бабла только на дедушкин дробовик и ты собираешься расплатиться свинцом из него. Гони десять штук!
«Идея с дробовиком хорошая», – подумал Макмилли и полез в карман ветровки за деньгами.
Отдал задаток. При нём осталось меньше двухсот долларов.
Валетта сходила, засунула купюры в выдвижной ящик комода, на котором стоял телевизор эпохи президента Рейгана и лежала замусоленная тетрадь с ручкой.
– Говори номер, – обронила она, возвращаясь с письменными принадлежностями к столу.
– Мой?
– Нет, блин, твоей мамочки!
– Не надо звонить, никаких имён и контактов. Я приеду через пять-шесть недель.
– У меня не DHL, товар может запоздать.
– Ничего.
– Ну как знаешь… конспиратор хренов.
– Мне надо ещё три пистолета, магнумы или кольты, тридцать восьмого – сорокового калибра, новые.
– Иш ты! А задаток под них у тебя есть?
Доран отрицательно мотнул головой.
– Ладно, – смилостивилась вздорная старуха. – Есть «сиги[5]» без истории, недорого, будешь брать?
Вариант был хороший.
– Да, – согласился Макмилли.
– Патроны нужны?
– По пять обойм.
– А в магазине их купить, как все нормальные люди делают, тебе справка из дурдома не позволяет?
Макмилли пожал плечами и готов был уже согласиться, но Валетта сказала:
– Тысяча пятьсот баксов. Товар получишь с винтовками – нечего тут лишний раз шастать. Приедешь, отдашь мне деньги, я скажу адрес, куда ехать, – там тебя будут ждать с заказанным арсеналом. Ещё будут милитаристские фантазии?
– Нет.
– Тогда проваливай. И приходи в следующий раз с деньгами, а не с мелочью.
«Настоящая сторожевая псина», – пробормотал Доран, покидая дом заместителя оружейного барона.
Однако у Макмилли теперь была проблема. На завтра он планировал поездку в Джеймстаун, где жил его старый приятель, но отправляться туда с двумястами долларами наличности было бы неоправданно. На счету оставалось около трёх тысяч, вот только снимать деньги в городах, где он покупает снаряжение для будущего налёта и где живут возможные компаньоны, ни в коем случае было нельзя – история операций банковской карты может вывести полицию на его поставщиков и соучастников.
Вернувшись в отель, Доран обнаружил на мобильнике тридцать непринятых вызовов и около пятидесяти сообщений вайбера и фиби. Атаковать его номер с такой ожесточённостью мог только рыжий бесёнок.
Доран лишь на мгновение допустил, что с Фло случилась беда, но уже в следующую секунду понял: просто какой-то механизм в хорошенькой женской головке – значительно более мощный, чем механизм логики и рассудка, – посылал в окружающую вселенную сигналы, на которые должен был прийти ответ. У механизма два режима: генерация сигнала и короткого ожидания. Отключить его можно тоже только двумя способами – умереть или ответить, причём первый способ не гарантировал надёжного срабатывания.
Макмилли набрал атакующий номер.
– Ну, ты где?! Я уже обзвонилась! Ты чего, не слышишь? Не видишь? Блин, я тебе целый день звоню…
Он отдалил от уха гаджет и пропустил журчаще-бурлящий поток, который закончился вопросом «Ну, чего молчишь?!» – и спокойно произнёс:
– Я же предупреждал: уеду.
– Ну…
– Ты забыла? Я не беру мобилу с собой… туда.
– Всё равно.
– Я уже понял, что тебе всё равно.
– До чего всё равно?
– Ладно, расслабься.
Возникла пауза (Доран подумал: «Обиделась?»), после которой Фло заговорила совсем другим – более спокойным и полуинтимным тоном:
– Тебе надо приехать ко мне в Нью-Йорк.
– Опа!..
– Да-а.
– Хочешь, чтобы я силой выбил деньги из твоего папаши?
– Почти.
Макмилли насторожился:
– Чего ты там задумала, Фло?
– Отец хочет познакомиться с тобой.
– С какой стати?!
– Я сказала, что встретила хорошего парня.
– Так…
– Тебя.
– Та-ак!..
– Ну и… мы хотим пожениться.
– Охренеть!
– Ну знаешь ли… Ты мог бы проявить больше такта. Обидно от тебя слышать такое.
– Обидно?!
– Слушай! Я пытаюсь достать для нас деньги!
– И поэтому ты, не поговорив со мной, объявила папаше о свадьбе?
– У меня не было выхода.
– Не было выхода?!
– Что ты так кричишь? Как будто тебя женят на страшной одноглазой горбатой ведьме… и старой.
– И рыжей.
Повисла тишина; как показалось Дорану, напрямую связанная с замечанием о рыжести и оттого угрожающая серьёзной гуманитарной катастрофой для него. Но тишина провисела недолго, и он даже не успел толком испугаться и усовеститься.
– Ну он отказывался давать деньги просто так… без весомых причин.
Замечание Дорана, казалось бы, обошлось без последствий.
– И ты нашла выход, – заметил он с издёвкой.
Но Фло в этот момент продолжала:
– И я сказала… Что? И я сказала, что мне надо готовиться к свадьбе, купить кое-какие штучки, пригласить друзей. Пришлось сказать про тебя.
– Так…
– Да. Ну и он сказал, что хочет сначала с тобой познакомиться.
В беседе внезапно помолвленных образовалась новая пауза.
– Дор, почему ты молчишь? – спросила она спустя несколько секунд.