– Ух ты. Здо́рово, – безо всякого энтузиазма откликнулась Ариадна.

– Да всё в порядке, честно, всё в порядке, – успокоила её Эбони. – Я не буду больше выкидывать номера, как в прошлом семестре. Никаких фокусов, обещаю. Теперь я просто Эбони, и больше никто. С магией покончено. Я даже кота с собой в этот раз не привезла.

Услышав это, мы все невольно улыбнулись, сразу вспомнив чёрного кота по кличке Мрак, которого считали фамильяром, то есть злым духом, который прислуживает Эбони. Что ж, возможно, она на самом деле навсегда оставила свои ведьмовские замашки. Очень хотелось на это надеяться.

Закончив распаковывать вещи, мы отправились на школьное собрание и спустились по лестнице в актовый зал, уже забитый почти до отказа и гудевший на разные голоса от разговоров.

– Внимание, девочки, внимание! Все сядьте и успокойтесь! – начала наводить порядок поднявшаяся на сцену миссис Найт.

Разговоры сделались тише, а вскоре и смолкли окончательно.

– Добро пожаловать! Поздравляю всех с началом нового, весеннего семестра, – директриса прокашлялась, а затем продолжила: – Все мы знаем о некоторых… скажем так, затруднениях, которые были у нас с вами в прошлом, но я уверена в том, что мы приложим все усилия, чтобы сделать Руквудскую школу самой лучшей!

– Разве не то же самое она говорила в начале прошлого семестра? Слово в слово, – шепнула мне Скарлет, но я шикнула на неё.

– Если мы дружно возьмёмся за дело, – продолжала миссис Найт, – то сможем…

Привычный поток её слов прервал звук открывшейся в конце зала двери.

Мы все обернулись. В зал вошёл мужчина. Он был очень молод, лет двадцати с чем-нибудь, наверное, хотя точный его возраст я определить не взялась бы. Волосы у него были тёмные, коротко подстриженные с боков и гладко зачёсанные назад на макушке. И глаза тёмные, и коротко подстриженная бородка тоже. Одет мужчина был в хорошо сшитый и, чувствовалось, дорогой костюм. Он встал сзади, прислонившись спиной к стене, и принялся с интересом рассматривать зал.

– Мы сможем… – ещё раз попыталась взять разбег миссис Найт, но не смогла продолжить речь, мешал ей этот незнакомец. – Прошу прощения, сэр, – обратилась она к нему. – У нас здесь собрание. Не могли бы вы подождать за дверью?

Молодой человек повертел головой, словно проверяя, действительно ли к нему обращается наша директриса.

– О, ничего страшного, не обращайте на меня внимания, мадам, – сказал он. – Вы продолжайте, продолжайте, я просто наблюдаю, знаете ли.

В зале стало тихо-тихо, и в этой тишине мы все уставились на него. Нужно заметить, что мужчины вообще были редкими гостями в стенах нашей школы, а уж такие молодые и холёные и подавно. Впрочем, не только поэтому так привлекал моё внимание этот джентльмен. Было в нём что-то неуловимо знакомое, странное… и неприятное.

– Я… – растерянно сглотнула миссис Найт. – Послушайте, я на самом деле настоятельно прошу вас…

Мужчина вздохнул, отлепился от стены и зашагал вперёд, провожаемый удивлёнными взглядами сотен глаз.

– Ну если уж вы настоятельно просите, – неожиданно уверенным тоном сказал он, а затем легко, одним прыжком взлетел на сцену и повернулся, глядя на нас. – Меня зовут Генри Бартоломью, я сын Эдгара Бартоломью и новый владелец вашей школы.

– Что? – дружно ахнули все, кто сидел в зале.

Я никак не могла поверить тому, что услышала. Ни единому слову, вылетевшему изо рта незнакомца, стоявшего на сцене. Это было так неожиданно! Он был сыном нашего бывшего ужасного директора? И теперь стал владельцем нашей школы? Каким образом?

– Хорошо, давайте обо всём поговорим с вами в другом месте, мистер Бартоломью, – натянуто сказала миссис Найт.

Он как ни в чём не бывало улыбнулся ей и ответил, засовывая руки в карманы брюк:

– Конечно. Именно на это я и рассчитываю. У меня много планов, которыми я хочу поделиться с вами. И ещё, называйте меня просто Барти, меня все так зовут.

Затем он с улыбкой победителя спустился со сцены и под нашими взглядами вернулся на прежнее место. Здесь он опять прислонился спиной к стене, да ещё и упёрся в неё подошвой ботинка, подогнув вверх свою ногу. Хозяйская это была поза, ничего не скажешь, но ведь если верить словам Барти… он и был здесь новым хозяином.

Миссис Найт беспомощно огляделась по сторонам и остановила взгляд на мисс Боулер, нашей преподавательнице физкультуры, отличавшейся громким, как паровозный гудок, голосом.

– Мисс Боулер, – облегчённо выдохнула наша директриса, словно утопающая, обнаружившая спасательный круг. – Мисс Боулер, могли бы вы сделать вместо меня сообщения относительно нового семестра, пока я разберусь тут?..

Массивная мисс Боулер, которую хлебом не корми, лишь дай покомандовать, охотно забралась на сцену и взяла у миссис Найт листочки с её записями.

– Значит, так! – прогрохотала мисс Боулер, и её голос эхом отразился от стен зала. Миссис Найт тем временем отправилась в сторону Генри Бартоломью. – Слушаем все сюда! Хоккейный клуб начнёт работать со следующего четверга, сразу после обеда, а…

Я думаю, что впервые никто в зале не слушал, что говорит мисс Боулер (а не слышать её – задача не из простых, можете мне поверить), но все пытались прочитать по губам, о чём тихо разговаривает миссис Найт с молодым мужчиной в дальнем конце зала. Спустя несколько минут она повела его к выходу из зала, и все мы дружно повернули головы, провожая их взглядом.

– Повернитесь ко мне и не отвлекайтесь! – пробасила мисс Боулер, чтобы вновь привлечь наше внимание.

– Что происходит? – шепнула я Айви, пока мисс Боулер разводила пары и набирала обороты. – И откуда он взялся, этот… Барти?

Моя сестра молча пожала плечами. Вид у неё был очень озабоченный, и я отлично её понимала. Что бы ни произошло дальше, хорошего ждать не приходилось.

Когда мы покидали зал после собрания, все только и говорили о неожиданном появлении Генри Бартоломью, или Барти (гадость!), и о том, что всё это может означать.

– Поверить не могу, что здесь сын мистера Бартоломью, – сказала я. – И что он замышляет? Как вы думаете, он такой же ужасный, как и его папаша?

– Понятия не имею, о чём вы. Может, объясните? – спросила шагавшая рядом с нами Эбони.

Ну да, конечно, она ничего не знает. Придётся объяснить.

– Наш прежний директор, – начала я. – Это был страшный человек. Жестокий до ужаса. Однажды он зашёл так далеко, что из-за него погибла ученица. Он в виде наказания заставил её поздней осенью плавать в озере. Мы вынудили директора признаться в этом, после чего полиция его арестовала.

– Ой! – испуганно воскликнула Эбони.

И тут я вдруг неожиданно вспомнила ещё кое-что.

– Айви! Мы же совсем забыли, что должны показать Ариадне… – начала я, но не договорила, вспомнив о том, что рядом с нами шагает Эбони.

Можно ли доверять такие важные вещи вчерашней ведьме, пусть даже и раскаявшейся? Можно ли считать её настоящим членом нашей компании?

– Что показать? – спросила Ариадна.

Я взглянула на Айви, но она с головой погрузилась в изучение листка с расписанием, так что толку от неё сейчас не было никакого. «Ну ладно, – со вздохом подумала я. – Всё равно уже проговорилась».

– Мы нашли мамины бумаги, – неохотно пояснила я. – Но они зашифрованы.

– Кодом Шепчущих? – ахнула Ариадна.

– Нам кажется, что да, – неожиданно включилась в разговор Айви. – Во всяком случае, мы надеемся, что это так. В противном случае их сто лет расшифровывать придётся.

– Ничего себе! – восторженно воскликнула Ариадна. – Посмотрю их сразу после уроков. Интересно-то как!

Подойдя к дверям класса латинского языка, мы услышали доносившийся изнутри шум голосов, который с каждой секундой становился всё громче и громче. Войдя в класс, мы увидели, как наша преподавательница латыни, мисс Саймонс, безуспешно пытается навести порядок.