Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Улица Барска, куда послал меня отец Крыса, находилась недалеко от центра района Дебники. Минуя окрестности, я заметила, что здешние дома теснились друг к другу, их фасады покрывали рябые пятна и копоть. Вскоре я добралась до кафе. Это был не какой-нибудь изысканный ресторан на рыночной площади, а рядовое кафе, где люди брали чашку черного эрзац-кофе, крендель с маком или булку со сладким сыром перед тем, как вернуться к работе. Я оглядела посетителей, стоявших вокруг нескольких столов у дальнего окна. За последние несколько лет я представляла Крыса бесчисленное количество раз. Иногда мне даже казалось, что я мельком видела его в троллейбусе или в оживленной толпе. Конечно же, в реальности это был не он. Здесь я тоже не видела Крыса и подумала, не ошибся ли его отец. Или, может Крыс был здесь, а я его упустила. Я зашла в кафе, и в нос ударил аромат кофе и сигаретный дым. Я пробиралась между тесно расставленными столами. Наконец я заметила знакомую фигуру, сидевшую в самом конце, спиной ко мне. Это был Крыс. Мое сердце возликовало, а потом быстро упало. Напротив Крыса сидела миловидная брюнетка, на несколько лет старше меня, с восхищенным выражением лица она следила за его речью.

Я смотрела на него, как на привидение. Как это возможно? Я бесконечно думала о нем и мечтала. Сначала я представляла себе, как он сражается. Когда от него перестали приходить письма, я представляла его мертвым или раненным. Но вот он здесь, сидит в кафе, за чашкой кофе, а рядом с ним другая женщина, как будто ничего и не было. Как будто между нами ничего не было. На мгновение я почувствовала облегчение, даже обрадовалась, увидев его здесь в безопасности. Но когда реальность происходящего обрушилась на меня, я вскипела от гнева. Я прошла через кафе. Затем остановилась, на мгновение запнувшись, не зная, что сказать. Женщина рядом с Крысом заметила мое приближение и смутилась. Крыс обернулся, и наши глаза встретились. Казалось, все кафе замерло. Крыс что-то прошептал спутнице, затем встал и направился ко мне. Я двинулась к выходу с чувством, что не хватает воздуха. Я собиралась уйти.

Крыс побежал за мной.

– Элла, стой! – Я порывалась убежать, но он со своими длинными ногами быстро догнал меня, потянувшись ко мне до того, как я смогла увернуться. Его теплые пальцы обхватили мое предплечье, остановив меня уверенной и мягкой манерой. Его прикосновение наполнило мое сердце и вновь разбило его. Я подняла на него глаза, преисполненная гнева, радости и боли. Оказавшись вблизи, я хотела потянуться к нему, положить ему голову на грудь и заставить весь мир остановиться, как раньше. Через его плечо я увидела его спутницу, вопросительно смотревшую на нас сквозь окно кафе. Мои теплые чувства угасли.

– Элла, – снова произнес Крыс. Он наклонился ко мне. Но его поцелуй, предназначенный для щеки, совсем не походил на наши страстные объятия последнего свидания. Я отстранилась. Уловив знакомый запах его тела, я погрузилась в пучину болезненных воспоминаний. Час назад мужчина, которого я любила, все еще был в моих воспоминаниях. Но теперь он стоял передо мной – живой, но чужой.

– Когда ты вернулся? – задала я вопрос.

– Всего несколько дней назад. – Я задумалась, правда ли это. Две недели назад, сказал его отец. Крыс никогда не лгал, но я не предполагала, что он скроет от меня свое возвращение. – Я собирался встретиться с тобой, – добавил он.

– После твоего свидания в кафе? – огрызнулась я.

– Все совсем не так. Я хочу объяснить, но не могу это сделать здесь. Встретишься со мной позже?

– Зачем? Между нами все кончено, не так ли?

Он снова посмотрел мне в глаза, не в силах соврать.

– Верно. Это не то, что ты думаешь, но это правда. Мне жаль, но мы не можем больше быть вместе. Я говорил тебе об этом еще до войны.

Он говорил, молча признала я. Я вспомнила наш последний разговор до того, как он ушел на фронт. Я была как никогда уверена, что мы должны быть вместе, но он отстранялся. Но тогда я не хотела этого слышать.

– Поверь, прошу, я никогда бы не причинил тебе боли. – Его глаза умоляюще смотрели на меня. – Это к лучшему.

Как он мог такое сказать? Я собиралась поспорить с ним. Я хотела напомнить ему обо всем, чем мы были друг для друга, обо всем, что сейчас происходит между нами. Но моя гордость восстала и помешала. Я бы не стала умолять кого-то, кто больше не хотел быть со мной.

– Тогда прощай, – стараясь не выдать дрожи в голосе, бросила я.

Не сказав больше ничего, я повернулась и пошла прочь, чуть не столкнувшись с мужчиной, выгружавшим ящики из повозки, запряженной лошадьми.

– Элла, постой! – звал Крыс, но я продолжала бежать, стараясь скрыться от боли, вызванной появлением Крыса, и осознанием того, что нам не быть вместе.

Когда я пробежала несколько кварталов, то повернула назад, втайне надеясь, что он последовал за мной. Но он этого не сделал. Я шла, теперь уже медленнее, дав волю слезам. Моим отношениям конец. Мое будущее умерло. Я не понимала этого. Когда я смотрела Крысу в глаза, я чувствовала то же самое, что и всегда. Но он уставился на меня своим каменным взглядом, будто мы были чужаками. Как он мог забыть? Даже когда я гневно думала о нем, теплые воспоминания затмевали мой разум. Война началась – и возникло ощущение, что-то вроде отчаяния, ощущение, что каждое наше свидание может оказаться последним. Это чувство опьяняло меня, я ощущала себя живой. Но и вела себя так, как не повела бы в других обстоятельствах. Я переспала с Крысом всего один раз, до того, как он ушел, вместо того, чтобы подождать до нашей свадьбы или помолвки – отчаянной попытки продлить отношения чуть дольше. Я считала, что для него это значит так же много, как и для меня. Теперь он бросил меня навсегда.

Несколько минут спустя я подняла глаза и увидела свое отражение в витрине мясной лавки. Опухшие и красные от слез глаза, одутловатое лицо. Жалкая, ругала я себя, вытирая слезы. И все же я не могла перестать думать о Крысе. Я представила, как он возвращается к женщине в кафе и продолжает беседу как ни в чем не бывало. Кто она? Встретил ли он ее там, пока отсутствовал? Несмотря ни на что, я знала, что Крыс – человек благородный, и не могла представить, что она была в его жизни, пока мы были вместе. Но теперь он казался чужим и эпизод между тем, когда ушел на войну, и тем, что было сейчас, словно виднелся за запотевшим стеклом, скрытым от посторонних глаз. Я решила, что не могу оставаться в Кракове. Здесь у меня больше нет будущего. Краков был самым маленьким крупным городом, так часто шутили мы с друзьями. Мы бы вечно сталкивались друг с другом. Я бы все равно видела Крыса, и даже если бы не видела, город все равно был бы отравлен болезненными воспоминаниями. Париж, внезапно вспомнила я, когда в моем сознании вспыхнуло лицо брата. В своих письмах Мачей не раз уговаривал меня приехать к нему. Я бы переписала письмо, попросила бы прислать за мной поскорее. Война может все усложнить, даже сделать невозможным, но я знала, что Мачей попытается. Я достала из корзинки письмо, которое собиралась отправить ему по почте, и выбросила в ближайшую мусорную корзину. Напишу другое позже.

Я посмотрела на небо. Солнце стояло уже высоко, обозначая почти полдень, а я все еще ничего не сделала, чтобы достать вишни для Ханны. Я направилась в сторону Дебницкого рынка, главной рыночной площади города, где по субботам на простых деревянных прилавках торговцы выставляли товары на продажу. Оказавшись на рынке, я удивилась тому, что он все еще открыт – после многих лет нормирования и лишений там почти ничего не продавалось. Не было мяса, почти не было хлеба, а то немногое, что продавалось, уже подгнивало. Заключенная в свой мир привилегий и покровительства, я не часто сталкивалась с трудностями, которые в военное время переживали рядовые жители. Теперь, когда я видела, как местные жители снуют между прилавками, рассматривая, что есть, и могут ли они себе это позволить, наши различия сильно бросались в глаза. Покупатели были тощими, с впалыми щеками. Казалось, они не удивились отсутствию еды, которую можно купить, а скорее взяли то, что могли достать, и ушли со своими корзинами и сумками, в основном пустыми.

13
{"b":"765761","o":1}