– То есть, это я во всем виноват? – наконец-то произносит мой родитель.

– Да! – не задумываясь, выпаливаю на одном дыхании.

– Надо было позволить тебе не учиться, как большинство делает, и шляться по всем злачным местам? Наркотики, алкоголь, клубы и бесконечные мужчины в твоей постели – ты этого так хочешь, милая моя?

Умеет же он перевернуть всё с ног на голову, постоянно перекручивая мои слова на свой манер. Может, и хочу, так как ни разу даже не пробовала вкусить той жизни, которой живет большинство золотой молодежи, имея богатых родителей. Наркотики я не приемлю ни в каком виде. И сигареты, кстати, тоже, хоть вместе с девчонками и пробовала пару раз покурить за углом дома. Чтобы никто, не дай Бог, не увидел. И алкоголь, вопреки всяким предрассудкам, употребляю крайне редко и то в небольших количествах. Про мужчин я вообще молчу – с моими бесконечными научными проектами и диссертацией, которая занимала слишком много моего внимания в последние три года, на походы в какие-то злачные места не было времени от слова совсем.

И о каких «грехах» сейчас вещает мой папочка?

– Единственное, что я сейчас хочу, – я игнорирую последний вопрос отца, – это чтобы ты оставил меня в покое. У меня отпуск, и я уезжаю с подругой на море. На две недели. Впервые без твоего контроля.

– Кристина, ты меня не слышишь! – продолжает давить родитель. – Я же могу сделать так, что никуда ты не поедешь. Например, перекрыть доступ к твоим кредиткам.

– Только попробуй! – я делаю два шага вперед и впиваюсь взглядом в отца. – Тогда вообще меня здесь не увидишь. Никогда!

– Коля, – рука матери ложится на локоть отца, – не перебарщивай. Девочка устала, дай ей время отдохнуть и привести свои мысли в порядок. И оставь нас, а то вы сейчас окончательно разругаетесь, что мне потом прикажешь делать?

Вот может же, когда хочет. И когда нужна ее поддержка, хоть это случается крайне редко. Но все равно приятно, что иногда она на моей стороне и не дает отцу спуску.

Он ворчит, но покидает комнату, напоследок бросив на меня очередной грозный взгляд. Как только за ним закрывается дверь, я тяжело вздыхаю. Лекцию от матери, которой не избежать, уж постараюсь воспринять спокойно и без эмоций, хотя вся моя сущность бунтует.

– Зря ты так с отцом, – произносит моя родительница спокойно, подходит к кровати и садится на краешек. – Он беспокоится о твоем благе.

– Достал уже со своим благом! – слишком резко вырывается у меня, но глядя на поникший вид матери, немного сбавляю обороты. – Не хочу ничего слышать и понимать! Я просто устала.

– Два упрямых барана, – усмехается женщина, чьей красотой я до сих пор восхищаюсь, так как больше похожа на нее, чем на отца. Да и какая дочь не будет считать свою маму, несмотря на возраст, самой красивой в мире. – Как же с вами тяжело, – вздыхает, и я понимаю, что она тоже устала.

– Объясни ему, чтобы прекратил командовать. Сил нет больше терпеть его крики и постоянные «хочу».

– Такое чувство, – кривится моя родительница, – что он тебя заставляет в мусорных баках копаться или дворником работать. Чего ты бунтуешь? Вроде мы уже прошли твой переходный возраст. Тебе двадцать пять, уже пора повзрослеть.

– Вот именно, повзрослеть! Но вы перекрываете мне кислород! – у меня снова вырывается довольно громко, но я опять беру себя в руки. – Мам, хоть ты не начинай, – отворачиваюсь к ней спиной, подхожу к шкафу и продолжаю собирать вещи.

– Хорошо, не буду на тебя давить. Но хоть мне ты можешь объяснить, что у вас там с Эдиком происходит? Он попросил руки у твоего отца, мы не возражаем – хороший парень. Очень порядочный, толковый и обходительный. Чем он тебе не угодил?

– Тебе в подробностях? – поворачиваю голову в сторону матери, но она пресекает мой язвительный тон:

– Не хами.

– Ты же знаешь прекрасно, что это отец попросил меня уделить ему внимание, – начинаю издалека, чтобы мама наконец-то поняла меня правильно. – У меня тогда был полный завал со временем, диссертация и научная работа, поэтому даже спорить не стала. Знаю, что они деловые партнеры, и что Эдик ему нравится. Но мне – нет, в том смысле, что вы вкладываете. Да, он хороший, добрый и обходительный, как ты заметила. И в постели с ним неплохо.

– Кристина!

– Мам, ну ты как маленькая, честное слово, – подхожу ближе и присаживаюсь рядом с ней. – Секс очень полезен для здоровья, а у меня нет времени искать кого-то на стороне.

– Кристина! – снова строго произносит мама, но также резко меняет тон на спокойный. – Тогда что не так, дочка? Симпатичный, целеустремленный и порядочный. И ты ему нравишься. Да и в постели, как я понимаю, у вас тоже всё нормально. Что не так? – повторяет моя любимая женщина, а я в очередной раз тяжело вздыхаю.

Дался ей этот Эдик. Сколько можно уже перечислять все его положительные качества? Кстати, отрицательных практически нет, ну или я их просто до сих пор не рассмотрела.

– Нет искры, понимаешь? – я собираюсь с мыслями, чтобы объяснить ей популярно. – И страсти тоже нет. Всё настолько ровно и скучно, что иногда хочется завыть волком.

– Ты еще слишком молода, – проводит рукой по моим волосам. – Такие мужчины становятся идеальными мужьями.

– А как же любовь? – я приподнимаю одну бровь, наблюдая, как мама закатывает глаза.

Ну вот! А говорила, что понимает меня…

– Ты книжек перечитала? – кривится мама, а я лишь фыркаю в ответ:

– Тьфу ты, черт. Ты вроде меня слушаешь, но почему-то не хочешь услышать, – вскакиваю со своего места и снова направляюсь к шкафу.

Но останавливаюсь возле чемодана, в очередной раз (не помню, какой по счету) делаю глубокий вдох, а затем резкий выдох и поворачиваюсь к матери лицом.

– Кристина, – она начинает первой, но я ее перебиваю:

– Давай так, – смотрю ей прямо в глаза. – Я сейчас уеду, отдохну и подумаю. Может, даже и соглашусь на предложение Эдика. Тем более, он тоже отбыл в командировку на две недели, дав мне возможность принять правильное решение.

– Да? – мама поднимает обе брови вверх.

Интересно, к чему относится ее столь удивленное «да», но я не придаю этому значение. Пусть думает, что хочет, а я просто устала и хочу поскорее отсюда смыться.

– По крайней мере, мне так сказал, – пожимаю плечами в ответ, никак не комментируя ее поднятые брови. – Давай и вы тоже перестанете на меня давить. Поверь, кроме скандалов ни к чему хорошему это не приведет. Я сама взвешу все «за» и «против», чтобы принять окончательное решение. Пожалуйста.

– Хорошо, – мама кивает, соглашаясь с моими аргументами, а после встает с кровати. – Отца беру на себя, – подходит ко мне, обнимает и целует в щеку. – Мы тебя очень любим, не злись на него.

– Не буду, – я улыбаюсь в ответ, а после того, как родительница покидает мою комнату, продолжаю складывать вещи в чемодан.

Спускаюсь вниз, таща за собой нóшу на колесиках. Отец кидает взгляд в мою сторону и отворачивается, демонстрируя мне свое безразличие. Мама улыбается, подмигивает и кивает в сторону входной двери. Посылаю ей воздушный поцелуй в ответ и быстренько ретируюсь, чтобы не нарваться на очередные нравоучения.

Хватит на сегодня. Нервы ведь не железные!

Мой новенький внедорожник, который отец подарил на защиту диссертации, мигает фарами, когда нажимаю на брелок сигнализации. Один из охранников подбегает ко мне и помогает запихнуть чемодан в багажник. Посылаю парню улыбку, благодарю, сажусь за руль и достаю из сумки телефон. Тоже, кстати, новый.

Хоть отец и грозился лишить меня кредиток, посопротивлялась я чисто из принципа. Чтобы папа тоже не расслаблялся, а то взял моду пугать по чем зря. Я давно уже сама в состоянии себя обеспечить. Не скажу, что средств хватит на покупку квартиры или красавца-внедорожника, но даже снять довольно приличное жилье, а также прокормиться могу самостоятельно.

И я же экономист, в конце-то концов, поэтому на «черный» день, который может наступить в любую минуту, давно отложила немалую сумму. Но все равно считаю – раз я выполняю все требования своего горячо любимого родителя, то он обязан обеспечивать мне безбедную жизнь.